дождём, который, казалось, очищал её кожу. А потом она заплакала.
13
Беспомощная и одинокая Эмили шла по лесу, волоча за собой пульсирующую, раненую ногу. Она прижала ладонь правой руки к ране на левом плече. Она проверила всего несколько минут назад - кровотечение остановилось. Но всё же прижала крепко - мучительная боль, которую она терпела, почему-то казалась приятной.
Она понятия не имела, где находится сейчас, не знала, в каком направлении идёт. Но в этот момент времени она не испытывала никакого желания знать. Это не имело значения. Где бы она ни оказалась, сколько бы времени ни потребовалось ей, чтобы добраться туда, ей нравилось только то, что она была жива.
Дождь прекратился, но Эмили жалела об этом. Ощущение прохладной воды, стекающей по её коже и смывающей кровь, было приятным ощущением. Сейчас ей так отчаянно хотелось закурить, как никогда раньше. Желание убивало её. Но сигареты были в её сумке, и она уже не могла вспомнить, что с ней случилось. Всё, что она знала, это то, что её больше не было.
Пока она шла, её мысли блуждали. Она должна была рассказать кому-нибудь о том, что произошло. Она должна была рассказать им о Майкле. И о Софи. Но кому? И что бы она сказала? Любые слова, которые она могла бы произнести в воображении, несомненно, послужили бы только тому, чтобы заставить её звучать так, как будто она соскользнула за грань здравомыслия.
Или, возможно, нет. Это не была правда, которая была сумасшедшей. Только рассуждения Майкла можно было считать таковыми.
Но тогда как объяснить такие рассуждения? Эмили не была уверена, что сама понимает. Гораздо проще было списать это на то, что Майкл сошёл с ума.
Эмили хотелось пить. Короткая секунда прошла там, где она подумала, что сумка всё ещё у неё. В ту краткую секунду ей казалось, что она всё ещё чувствует её спиной, что она всё ещё слышит стук костей, их скрип при каждом шаге. И на эту короткую секунду она подумала остановиться, чтобы сделать глоток воды. Но потом мысль исчезла, правда прояснилась сама собой.
И она почувствовала облегчение - она всё равно не хотела останавливаться, ни по какой причине.
Но потом она остановилась. Ей пришлось.
Лес перед ней стал гуще. Деревья по обеим сторонам были плотно прижаты друг к другу, переплетаясь с большим, почерневшим деревом, которое стояло высоким, с расщеплённым стволом и длинными и ужасающими ветвями. И те карты Таро всё ещё были там, и дьявол улыбался с каждой.
Эмили не могла не рассмеяться. Как она нашла дорогу сюда? Это не имело смысла. Но с другой стороны, всё, что произошло за последние несколько дней, не имело никакого смысла.
Медленно она повернулась на месте. Каким-то образом деревья образовали туннель, по которому нельзя было пройти ни с одной стороны. У неё был только один путь, который привёл её прямо к ветхой хижине, которая, казалось, появилась из ниоткуда.
Это было что-то древнее. Насколько древнее, Эмили не знала. Но искривлённая, гниющая древесина, сырая и поросшая мхом, выдавала, что она простояла здесь десятилетиями, если не дольше.
Стены не были параллельны, как должны были быть - они сужались вверх по мере приближения к крыше. Всё здание накренилось набок, практически на грани обрушения.
Сама крыша тоже была деревянной. Как и стены, каждая доска начала гнить и деформировалась из-за впитывания дождевой воды.
Шансы, что крыша выдержит дождь, были, по оценке Эмили, ничтожны.
В передней части хижины была единственная узкая дверь. Искривлённая и деформированная дверь плохо помещалась в раме. Мерцающий свет пламени вспыхнул вокруг двери, изнутри хижины. Этот мерцающий свет манил. Что-то толкало Эмили войти в хижину. Ей было необходимо. Ей придётся. Что-то подсказывало ей, что ответы, которые она искала, должны быть найдены внутри.
Итак, Эмили подошла к хижине. Она протянула руку и толкнула дверь.
Она вошла в хижину без промедления. Она должна была испугаться. Она должна была повернуться и бежать. Но она этого не сделала. Несмотря на её внешний вид и несмотря на то, что она понятия не имела, с чем столкнётся внутри, Эмили чувствовала себя здесь как дома. Внутри было ощущение тепла. Стены хижины были увешаны рядами горящих свечей. Воск каждой расплавился, образовав лужицу у основания, что означало, что они горели в течение некоторого времени.
Посреди хижины стояло несколько человек.
Их тела были закутаны в тёмные мантии, капюшоны которых закрывали лица. Определить пол этих людей было невозможно - не было никаких видимых признаков, по которым можно было бы судить. Но Эмили знала, кто они - это были женщины, которых она видела во сне. Склонив головы и сцепив руки, они тихо повторяли слова, которых Эмили не могла понять.
Медленно она приблизилась. Когда она подошла к женщинам, что-то ещё начало привлекать её внимание. На полу что-то лежало между женщинами, в центре образовавшегося ими круга.
Это были кости.
Скелет был собран заново, выложен в форме человеческого тела. Эмили поняла, что вокруг скелета и под ним была нарисована большая пентаграмма - кровью.
- Мы ждали тебя, - сказал голос.
Сначала он казался бестелесным, парящим в воздухе, исходящим из какого-то несуществующего места. Но Эмили знала, что это исходило от одной из женщин. Какой именно, она не знала.
- Мы так долго ждали.
Первой мыслью, пришедшей в голову Эмили, было: что это на самом деле означает? Но это был не тот вопрос, который она задала.
- Кто вы? - спросила она, уже зная - или, по крайней мере, думая, что знает - ответ.
- Мы единственные, кто может спасти тебя, - ответил голос.
- Спасти меня от чего? Меня не нужно ни от чего спасать.
Эмили продолжала продвигаться вглубь хижины, ближе к женщинам.
Голос, грубый и серьёзный, рассмеялся. Одна из женщин, спрятанная где-то под мантией, покачала головой.
- Мы все нуждаемся в спасении.
Эмили посмотрела на кости, всё такие же почерневшие. Пустые глазницы смотрели в потолок. Полностью обнажившиеся зубы, за исключением нескольких отсутствующих, маниакально улыбались.
Мысль проникла в разум Эмили. Это было то, что вдруг показалось болезненно очевидным.
- Вы позвали меня сюда?
- Не мы, нет. Тебя призвало нечто более могущественное, чем любая из нас здесь присутствующих. Но, по правде говоря, ты нашла нас только потому, что хотела.
Это неправда. Эмили была здесь, прямо сейчас, потому что ей больше некуда было идти. Письмо призывало к её присутствию, которого она придерживалась. Затем все эти другие
