Танк — это боец ближнего боя. Урона он, может быть, наносит меньше, чем маг и только вблизи, зато сам неубиваемый. Пока главный монстр с ним возится, вокруг стоят маги и лучники и долбят его.
— А что ему мешает магов долбить?
— А вот тут танк должен постараться, чтобы агрить тварь на себя, есть ещё заклинания специальные, накладываешь на персонажа, тогда все твари только его атакуют. А танку всё нипочём, получает по голове и в ответ лупит, да ещё его хилеры хилят и бафферы баффают.
Он едва не подавился.
— Танки вообще, бывают двух видов, — злорадно усмехаясь, продолжил я. — Первый — это рыцарь, либо просто воин, либо паладин, но паладин кое-какой специфической магией владеет, и урон против нечисти у него обычно больше. В любом случае, рыцарь — это такая консервная банка, сила — максимум, здоровье — максимум, ближний урон — максимум, броня-максимум, скорость — минимум, магия — аналогично.
— Эммм…
— А второй вид — это варвар, ну или его аналоги. Тут тоже ближний бой, только он, в отличие от рыцаря, броню не носит, максимум, кожаный доспех, но чаще всего в одних штанах.
— Драных, — подсказал Аркадий.
— Нет, обычных. Так вот, поскольку брони нет, варвару приходится брать другим, у него может быть просто много хитов, но это не всегда спасает. Ещё можно защитных амулетов навесить, но это тоже не панацея, а потому приходится скорость повышать, а с ней ловкость и уклонение. Грубо говоря, где рыцарь получит три удара, варвар отхватит только полтора, а сам ударит вместо трёх раз все пять. Кстати, некоторые варвары и стрельбу развивают, ловкость ведь есть, но мастерами не становятся, поскольку очки в другое идут, так, на всякий случай, чтобы мелкую дичь гонять.
— Это всё очень познавательно… — начал он, но я перебил:
— Давайте плясать от факта, вот он я, — я хлопнул ладонями по голой груди. — Я умею стрелять, причём, сильно выше среднего. Думаю, если меня обучить, буду неплохим снайпером. Думаю, вы хотели бы это использовать. Сразу скажу, я моральными принципами не обременён и против службы своей стране возражений не имею. Родину я, как ни странно, люблю. Но решать вам, если захотите меня использовать, то вперёд. Объясните задачу и предложите какие-то пряники за её успешное выполнение.
— Собственно, об этом я и хотел поговорить, думаю, когда ты закончишь свою основную миссию, независимо от её результата, мы предложим тебе работу.
— Не забывайте только, что здесь не игра. Там, в виртуальном мире, я могучий мужик с волосатой грудью, который валит кулаком мутантов с одного удара. А здесь, увы, всего лишь мелкий и худой парень, не дружу со спортом и не могу долго бегать с нагрузкой.
— А здоровье как, позволяет?
— Вроде бы, ничем не болен.
— Вот и отлично, ты почему в армию не пошёл?
— Не призвали, я в институте учился, потом бросил, личное дело потерялось, потом жил без прописки, а работал там, где военник не спрашивают. Как двадцать семь исполнится, пойду в военкомат, заплачу штраф и получу билет.
— Так вот, заодно можно и эту проблему решить. А насчёт физподготовки, поверь мне, современные молодые люди, идущие в армию, в массе своей выглядят примерно так же, как ты. А уже там, путём хорошей кормёжки и изматывающих тренировок, становятся теми самыми танками. Впрочем, тебе большие мускулы только во вред пойдут.
— Ладно, заранее согласен, думаю, вы найдёте мне применение.
— Рад, что мы друг друга поняли, допивай свой кефир и возвращайся в игру.
— А можно вопросы позадавать?
— Слушаю, — он изобразил усталость, но не отказал, что меня обрадовало.
— Насчёт игры, очень многое мне непонятно.
— Говори.
— Первое: как так получилось, что государственные структуры не могут отыскать человека в игре? Допустим, компания иностранная, с Россией не дружит, но его ведь и другие страны разыскивают.
— Насчёт разыскивают, я не уверен, большинство спецслужб удовлетворилось тем, что он временно выбыл из поля видимости. Что же до способов отыскать, то теоретически они есть, но попытка надавить на корпорации результата не дала. Видишь ли, тут замешаны очень влиятельные люди. Ты ведь понимаешь, что на определённом этапе корпорации становятся главнее государств и подменяют их собой. Вспомни, кто вложился в эту игру?
Я точно не помнил список инвесторов, но несколько фамилий там были из списка Форбс, из первых строк.
— Так вот, эти люди отчего-то не стали сотрудничать, заявив, что им на беглого преступника глубоко наплевать, а принцип построения игры, где нельзя никого вычислить, они нарушать не будут. Уверен, что ведётся агентурная работа в организации, но за это отвечают другие люди, а мой участок здесь.
— Допустим, — я сделал вид, что всё понял, хотя понял очень мало. — Теперь о самой игре. То, что там происходит, кем-то управляется? Некоторые процессы, происходящие там, слишком напоминают мне реальность, в игре такое просто не нужно.
— Разумеется, работают несколько групп разработчиков, а заодно искусственный интеллект невиданной силы, способный формировать отдельные личности. Ты ведь видел неписей в игре?
— Ничем не отличаются от людей.
— Именно, а ещё через них, а также через игроков на службе корпораций, проводится политика игры.
— Я с трудом представляю себе размах этого действа, — признался я. — Это ведь сложнее, чем страной управлять.
— Не сложнее, население в игре меньше, но сопоставимо.
— И ради чего всё это?
— Проект будет расти, шириться, а потом поглотит часть населения планеты, не в прямом смысле, просто часть человеческой жизни перенесётся в вирт. То, что мы видим сейчас, — это тест, тест на то, возможно ли создать мир, полностью имитирующий реальность.
— Но зачем? Чего ради?
— Мир зашёл в тупик, это признают политологи, экономисты, и даже местная уборщица с ними согласна. Людей слишком много, более того, много людей в странах первого дивизиона, эти люди не производят полезного продукта, но привыкли жить хорошо и обладают всеми политическими правами. Ещё лет тридцать назад была уверенность, что мир долго не просуществует, что он превратится в то, что вы видите в игре. Основным вопросом, который волновал миллиардеров, было сохранение своих богатств и власти после крушения мира.
— А теперь?
— А теперь появилась возможность мир сохранить, утилизируя лишнее население в вирте, собственно, этот путь ничем не отличается от конца света, но при таком подходе структура мира сохранится, избавившись от лишнего населения. Вы просто вымрете, не оставив потомства. Капсулы уже сейчас пытаются приспособить под вечное пребывание игрока, скоро это станет реальностью.
— Но не во всех странах.
— К тем странам, которые ещё не доросли до вирта,
