У тебя тоже так было…
— Было, — подтверждает, а мне неприятно её признание, — но это давно было. Мы и жили то совсем немного с ним вместе. Я тогда совсем-совсем ещё ничего не понимала. И тебя я ещё не знала, — обхватывает моё лицо руками, — с тобой всё по-другому, Венер. С тобой всё по-настоящему. И я никогда, слышишь меня? — смотрит так, как будто изнутри меня всего увидеть хочет, — никогда не смогла бы изменить. Я просто не понимаю, как это возможно, если любишь, — шепчет. Дыхание перехватывает от её слов. Поверить не могу. Это она мне сейчас? — Как можно сделать больно тому, кто тебе дорог, как? Я бы никогда не смогла, никогда, понимаешь? Если ты не хочешь, я не буду ездить на ужины, ты мне только скажи. И я не буду. Но мне просто очень нужна сейчас работа.
Обнимаю её. Прижимаю к себе. В груди сердце трепыхается птичкой радостной. На стоянке ресторана стоим, на нас пялятся все. Нам не до них. Не видим никого.
— Ники, да смогу я тебя с ребёнком обеспечить, — слёзы её со щёк вытираю, — не забивай голову пустяками. Поехали отсюда. Соскучился я, — наклоняюсь и целую её в губы жарко. — Очень соскучился, — Стоит в нерешительности. Подталкиваю её. — Сейчас покормлю тебя где-нибудь и ко мне. — Сам совсем есть не хочу. Её хочу. Тёплую такую. Уютную. Родную.
Платье её ещё это короткое, с ума сводит. Бесит, что для других наряжалась, не для меня. Мне даже на звонки не отвечала, зараза такая. Весь издёргался за эти дни из-за неё.
Отъезжаю в укромное место. Останавливаюсь. На себя её перетаскиваю. Не могу больше терпеть. Так хочу её, что сводит всё. Не слышу, что она мне говорит. Не соображаю совсем.
Шарю по карманам, — пусто. Переоделся и забыл переложить запасы свои обязательные, так торопился.
Да и пофиг уже.
Трусики её отодвигаю, пальцами проверяю готовность и насаживаю её на себя.
Двигать неторопливо её начинаю. Не хочу торопиться. Она стонет несмело, сама уже двигается на мне. Останавливаю её, чтобы не спешила, растягиваю удовольствие.
Улетаю вслед за ней, прижимаю её к себе крепче. Чувствую, как я в ней дрожу, как она меня своей пульсацией крепче сжимает. Наслаждением её упиваюсь. Кайф нереальный просто…
— Венер, — всхлипывает, пытаясь подняться. Не даю ей встать. Так хорошо мне с ней сейчас. Никогда так хорошо не было. Не отпущу никуда. Никогда не отпущу.
— Что? — спрашиваю на ухо.
— Это опасно, — шмыгает.
— Поздно уже малыш, — ослабляю объятия, взгляд на неё поднимаю.
— И что теперь? — спрашивает.
— Ничего, — целую её. Отодвигается. — Только без глупостей, хорошо? — говорю строго и прядку её выбившуюся, за ушко аккуратно убираю, — если это случится, то сразу ко мне. Договорились?
Кивает и плачет. Плачет опять.
— Плакса ты моя маленькая, — такая нежность в груди разливается. Так и сидел бы с ней обнявшись, из рук не выпускал. — Откуда ты такая на мою голову свалилась, а? — спрашиваю её в шутку.
Фыркает сквозь слёзы. Не говорит ничего. Прижимается только сильнее.
Всю ночь её любил. Спать не давал. Она меня в ответ любила. Оторваться друг от друга не могли до утра.
Аккуратно попросила меня презервативами воспользоваться.
— Поздно, — повторил ей. — Со следующего месяца начнём, так и быть, если ничего не случится. — пообещал. Самому смешно. И хорошо.
Успокоилась. Уснула под утро.
Оставил её отдыхать. Поцеловал тихонечко, чтобы не проснулась. На засос яркий на шейке её посмотрел. Улыбнулся. Возмущаться будет стопудово, но я специально ей его поставил, чтобы все видели. Нечего к ней подходить, — занята.
Карточку на тумбочку положил, код сообщением скинул.
Сам уехал. Дел невпроворот сегодня. Но сил, как ни странно, немерено. Бодренько так себя с утра чувствую.
Про Зою почему-то вспомнил пока ехал. Про тягу мою к ней нездоровую, жуткую, граничащую с манией.
Неспокойно вдруг стало…
Глава 34
Не хотелось её оставлять сегодня одну. Неспокойно как-то стало, когда уходил. Тревожно. Вроде вот, что может случиться до вечера? Но не поговорили мы с ней нормально. Ночь на нас обрушилась всепоглощающей нежностью и диким желанием. Не до разговоров было, так накрыло. Меня особенно. Давно у меня нормальной девчонки не было, истосковался, — ухмыляюсь сам себе.
Я про неё совсем-совсем ничего не знаю. Не спрашивал у неё ничего, не успел. А сама она ничего не рассказывает. Даже откуда она приехала сюда, плакса такая, не знаю.
Как ребёнка зовут, и то, ни разу не спрашивал, а надо бы. Всё-таки ребёнок для матери всегда на первом месте стоит. Да и знакомиться с ним рано или поздно придётся, и лучше, раньше, пока маленький. Тем более, что он отца своего и не знает, по ходу. Столько вопросов важных. Нерешённых.
Ладно, успеем обсудить. Будет время.
Надо попытаться освободиться пораньше сегодня.
Дела перенести было невозможно. Эти последние недели, перед августом и всеобщими европейскими каникулами, забиты под завязку. Каждый день расписан по минутам. На сон времени нет.
Расписание съёмок составляется за несколько месяцев. Куча народу задействовано. Отменить нет никакой возможности. Из гроба поднимут и притащат.
Во время перерыва проверил сообщение своё — прочитано.
Написал: «как только освобожусь, позвоню»
Подождал немного, в надежде на ответ — ничего. Ни «привета тебе, ни как дела». Отключил телефон, чтобы не отвлекаться.
Уже в самом конце, мне сообщили, что меня ждут внизу, в баре. Я даже не запомнил, кто мне это передал. На бегу крикнул, что спущусь, как только освобожусь.
Неспокойно опять стало.
Подумал, что просто за неё сейчас переживаю, из-за того, что не поговорили. Поэтому и неспокойно. Оставил её после всего, что произошло между нами ночью одну. А она же девочка, думает поди сидит в уголочке, что-нибудь мудрёное, как это часто бывает. Не звонит поэтому. Типа чтобы не мешать, а на самом деле стесняется. Или боится. Или не уверена в чём-нибудь. Или что-нибудь ещё интересное себе придумала, как это положено у девочек.
Хотя, что уж там думать, все предохранители слетели, без слов всё понятно…
Вниз бежал, был уверен, что кто-то из своих меня ждёт. Лёха с Сарой или ещё кто-нибудь.
Взглядом столики окинул, не увидел никого знакомого. Столиков в баре немного. Так, несколько штук всего стоит, теряться негде. Если только выйти.
Уже телефон достал, чтобы позвонить, глаз за даму зацепился. Что-то ёкнуло в груди. И официант как раз ко мне подошёл. Имя ему сказал, он меня к даме этой и направил.
Догадался сразу, кто Она. Только вот что она здесь делает? —
