намерений. Спустя некоторое время я удовлетворённо поставила королевскую печать.
– Ал, отправь это в Велерос через надёжного человека, который ценой жизни сможет доставить послание. Также прикажи передать лично Эмилию про переворот, и чтобы Этан ни в коем случае сюда не возвращался. Я уверена, что они найдут выход.
Советник взял письмо и нерешительно посмотрел на меня.
– Ваше Величество, вам нужно бежать, – он сказал это осторожно, словно боялся оскорбить или задеть.
– Куда, Ал?
– В Велерос.
– Чтобы положить начало ещё более кровавой войне? Сунуться туда – значит провести остаток своих дней в страхе и поставить страну под удар. Это безрассудно, а ещё это слабость и трусость.
– Не хочу даже думать о Вашей смерти.
– Всё хорошо, Ал. Я с самого начала знал, что умру. Но пока ещё не время. Иди и выполни мой приказ.
Он ушёл, и приятная тишина снова воцарилась в комнате, помогая собраться с мыслями. Предстояло ещё много дел. Стоило написать рекомендательные письма – для мальчиков – и пояснительное – для Вальтерсона. Обезопасить одних и оставить надежду для других. В дверь тихо постучали и потом сразу же открыли. На пороге стоял лорд Грисский.
– Уже? Хотите воткнуть меч в спину сейчас, не дожидаясь исполнения вашего грандиозного плана? – Меня не пугало такое развитие событий, уж его жизнь я точно смогу забрать с собой на посмертный костёр.
– Эти фанатики не понимают, что творят. – Валадиан закрыл за собой дверь и, придвинув кресло, сел напротив меня. – Их затмила гордыня. Они возомнили себя богами, а я верю, что за это нас покарают.
– Вы верующий? Никогда не подумал бы.
– Можете язвить сколько хотите, Бардоулф, но я никогда не желал такого будущего для нашей страны. – Он выглядел усталым и злым. – Вы знали, что Совет воспитывает не только наследника, но и следующего Словотворца?
– И как же это у них получится?
– Юноша обладает даром на уровне Аллана. Но они используют древние книги, которые переписал ваш Словотворец, чтобы обучить его.
Так вот зачем им были нужны письмена. А я действительно считала, что так Совет хотел проверить знания Этана. Они готовились ещё тогда.
– Валадиан, зачем вы говорите мне всё это? С какой целью? Оправдать действия Совета, обелить себя или посочувствовать несчастному королю?
Мужчина чуть помедлил перед ответом. Его взгляд стал серьёзным.
– Я хочу другого – уничтожить Совет и установить новую власть. Сейчас самое время.
Вздох застрял в горле. Грисский предлагал столь желанное и невозможное – убить всех ублюдков. Наконец-то поквитаться с ними за всю боль и страдания, за все невинные жизни. А для Моске у меня припасена особая, изощрённая смерть. Ради такого я готова была жить дальше из последних сил – лишь бы увидеть предсмертный ужас на лицах Совета.
– Какое пламя заиграло в ваших глазах, король! – Валадиан хищно ухмыльнулся. – На него я и рассчитывал.
– Почему именно сейчас? – Подозрения немного охладили мою жажду.
– Я уже говорил, что Совет слишком возгордился. Они стали опрометчивыми в своих поступках. Отпустить Словотворца в Велерос в обмен на армию, позволить вам взять на себя проклятие. Старые глупцы больше не верят в богов и отрицают религию.
– А горы живых мертвецов в подвале, а гниющие земли? – воскликнула я, не удержавшись.
– Я вас умоляю, Бардоулф. – Валадиан закатил глаза. – Они сидят в мягких креслах, их тела согревают лучшие рабы, а желудки наполняются хорошим вином и едой. Совет в глаза не видел ни того, ни другого. Но у них есть власть. Лорды подчиняются им. Стража, армия Велероса – всё это находится в их власти. Нужно оборвать гниющую цепь. Сейчас они наиболее уязвимы в своей гордыне. Совет думает, что вы еле дышите, и, кстати, вам очень наглядно удалось это подтвердить. Переворот состоится, но свергнут будет не король.
– И вас не смущает, что я действительно еле дышу?
– Во-первых – нам это на руку, никто не будет ждать удара от умирающего. Во-вторых, – Грисский хитро прищурился, – вам же помогли новые лекарства, не так ли?
Взгляд невольно зацепил ряд бутылочек, которые отблёскивали в заходящих лучах солнца.
– С ними вы проживёте дольше, Бардоулф. Ненамного, но править сможете. А потом мы вернём нашего Словотворца и подберём подходящего преемника.
Его план был таким же безумным, как и игра Совета. Но Грисский давал надежду на мир и будущее. Он тоже вёл свою игру, но она обещала надежду для страны. Стоило ли сразу соглашаться?
– Здесь практически нет верных мне людей.
– Вся личная охрана во главе с Вэйландом уже готова. У меня тоже есть доверенные лица. Наших сил хватит. Главное преимущество – это неожиданность. Переворот будет тихим, за стенами замка. Никто ни о чем не догадается. Их смерти можно обнародовать не сразу. Даже верные им лорды не станут устраивать восстание без предводителя. Каждому дорога своя шкура и статус. Они примут сторону победителя. Так было всегда.
– Я дам ответ утром.
Грисский недовольно скривился.
– Вы ничем не рискуете, Бардоулф.
– Я сказал – утром.
Валадиан громко отодвинул кресло и направился к выходу.
– Ожидаю от вас благоразумности.
– Или жажды крови?
Он ухмыльнулся.
– Её особенно.
Я осталась одна. Ал уже не должен был сегодня вернуться. Передо мной лежали листы пергамента для оставшихся писем. Стоило их написать. Они могли понадобиться при любом исходе. Тяга к жизни вновь забрезжила слабым лучиком, а надежда манила сочным цветом летней зелени.
Глава 10
Солнце ослепляло и согревало своими лучами. Оно не обжигало и не душило, а, наоборот, дарило нежное тепло. Тоненькая зелёная травка пробивалась из земли, которую ещё недавно съедала гниль. Деревья набирали силу и распускали листья на крепких ветвях. Их кроны отбрасывали приятную тень, а лёгкий ветерок тихо шуршал листвой. Стоило закрыть глаза, как мир наполнялся звуками: жужжанием пчёл, пением птиц, стрёкотом кузнечиков. Ароматы растений приятно щекотали нос. Под сенью большого дерева, возле журчащего ручья, сидели двое мужчин. Я не могла рассмотреть их лица, лишь чувствовала, что от одного исходят волны божественной силы. Другой же держал в руках блестящую корону. Камни в ней переливались на солнце, создавая маленькую радугу. Они наблюдали за тем, как мальчик со светлыми кудрями брызгается водой из ручья. Его заливистый смех приятным звоном разносился по округе. Кожа мальчика слегка мерцала. От него исходила такая жизненная сила, словно сами истоки надежды и веры были заключены в нём. Он подбежал к мужчинам, и один из них шутливо надел на его голову корону – ему она пока что была
