class="p1">А еще у шара имелся огромный зубастый рот. Похоже, что это матка и есть.
Вокруг неё суетился десяток гоблинов, парни безуспешно пытались укатить матку с моего пути — в один из боковых проходов. Но матка была достаточно велика, так что, похоже, застряла, зацепившись за сталактит.
Я остановился, не зная, что предпринять дальше. Обойти эту матку возможным не представлялось, разве что по боковым проходам, но они хрен знает куда ведут. А гоблины тем временем чирикали и в панике визжали, как резаные.
— Укатывайте её!
— Так она не катится!
— Человек здесь!
— Как она вообще тут оказалась? Это путь людей, вы же знаете! Тут матке не место!
— Шаман приказал прикатить её сюда…
— Зачем?
— Ему приказал зеленый человек!
— Укатывайте…
Чего? Зеленый человек приказал шаману гоблинов поставить матку на моем пути? Я не был уверен, что правильно понял суть гоблинских криков, но информация была интересной…
Но обмозговать её, как следует, мне не дали.
Матка вдруг отверзла свою зубастую пасть и заверещала. В воздухе разлилось зловоние еще хуже прежнего. Тварь явно источала какие-то феромоны. И договорится с маткой я уже никак не мог. Из моих знаний гоблинского языка следовало, что с маткой даже сами гоблины никогда не говорят. Вероятнее всего, матка вообще глухая. Сама она может раздавать такие крики-команды, а вот пообщаться с ней — не вариант.
Суетившиеся рядом с маткой гоблины вдруг все разом повернулись ко мне. Их морды оскалились, глаза вспыхнули яростью, а ручки гневно вскинули каменные копья. Сзади меня раздался топот, обернувшись, я увидел, что ко мне бежит толпа еще тварей в тридцать. А еще гоблины вдруг валом повалили из боковых проходов.
Сколько же их тут? Похоже, что уже штук сто, а через минуту будет и вся тысяча…
— Эй, ребята, вы чего? Мне не нужна ваша матка!
Но гоблины все уже были под феромонами, которые источала их мать. Они меня просто не слышали. Похоже, что они вообще потеряли способность мыслить и говорить. И единственной опцией гоблинов теперь была атака.
Вот блин.
Я с усилием поднял свой боевой молот, отлично понимая, что шансов на спасение тут никаких.
Глава 16
На меня синхронно наступали две толпы гоблинов: одна спереди по коридору, со стороны матки, а вторая — сзади. Но первыми до меня добрались не они, а те гоблины, которые начали лезть из отверстий в стенах пещеры.
— Остановитесь! — в последний раз призвал я.
Однако мое воззвание осталось неуслышанным. В свете гнилушек, освещавших пещеру, я видел, что глаза у гоблинов расширились и стали пустыми, а на мордах застыло выражение лютой злобы. Судя по всему, гоблины утратили последние остатки разума. Так что обращаться сейчас к ним — все равно что пытаться вести переговоры с толпой скоростных объебосов.
А вот чего гоблины не утратили, так это своей природной юркости и проворности. Более того, теперь, когда матка взяла их под контроль, гоблины стали двигаться даже увереннее и быстрее, чем прежде. Они скользили ко мне со всех сторон пещеры, как стремительные вонючие тени…
И вот тогда я осознал, что хочу я того или нет, но моему молоту сейчас придется потерять свою девственность. Первый взмах кувалды у меня вышел смазанным и медленным, но в цель попал — башка ближайшего гоблина лопнула, как упавшая с грузовика дыня, разлетевшись по пещере ошметками темной крови.
В меня уже летели каменные копья и даже какие-то мелкие камушки — гоблины метали их издали из примитивных пращей. Еще в меня начали палить дротиками из каких-то плевательных трубок, но мне всё это было, как слону дробины. Мои доспехи зазвенели под ударами камней. Ощущение было не из приятных, как будто едешь в электричке, которую решила забросать камнями толпа детей. Но на ногах я стоял твердо, а молотом орудовал уверенно.
Я нанес два прицельных удара, размозжив еще парочку голов и переломав руки какому-то гоблину, которого я задел по касательной. После этого я убедился, что орудовать молотом умею, и стал действовать еще решительнее. Мои удары стали мощнее и резче. Теперь я стал мочить по площади, накрывая разом по несколько тварей.
Не буду отрицать: я быстро вошел во вкус. Мой молот летал по пещере, как божественная карающая длань, осколки колотых голов и конечности моих противников теперь полетели во все стороны.
Я крутился на месте, нанося удар за ударом, я даже смог сделать несколько шагов вперед по коридору, а моя кувалда возносилась и падала с такой скоростью, что мне бы сейчас позавидовал сам Стаханов. Я парил, как бабочка и жалил, как заправский молотобоец, насколько мне позволяли узкий коридор и мои тяжелые доспехи.
Моя броня уже вся покрылась темной гоблинской кровью, будто я искупался в мазуте, а у моих ног уже начали собираться настоящие кучи из гоблинских останков. Разбитые головы и конечности валялись вперемешку с трупами, которым посчастливилось сохраниться целыми.
Матка тем временем продолжала бешено визжать и источать свои феромоны, настолько невыносимо вонючие, что я пожалел, что не надел противогаз. А гоблины все перли и перли, но добраться до меня ни один из них так и не осилил, мой молот карал каждого из них.
Удар! Еще удар! И еще!
Крученый! Прямой! Вверх! Вниз!
Гоблины и их куски летали по всей пещере. Я будто попал внутрь гигантской мясорубки. Более того: я и сам был живой мясорубкой. Наверное, как-то так и делают ту пасту из гоблинов, которой кормят беззубых драконов…
Вот только прошло еще несколько секунд, которые для меня слились в один миг бешеного боевого ража, и я заметил, что у меня проблемы. Целых три. Во-первых, гоблинов вокруг не убывало. Да, я убивал их десятками, но из стенок пещеры-то они перли сотнями. Во-вторых, я продвигался вперед мучительно медленно. Собственно, с самого начала битвы я даже не дошел до матки, до которой было метров десять. Ну и в третьих, и это было самым поганым: я начал уставать.
Мои удары стали проседать в точности и мощи, а сам я определенно начал терять и проворство, и силы. Возможно, ситуация бы изменилась, если бы система сейчас качнула мне молоты и тяжелую броню, но система с этим не спешила. Впрочем, она меня и не штрафовала, и то слава Богу.
Однако, я ясно понимал, что до выхода из пещеры я таким манером не дойду никогда. Мне не хватит сил даже вернуться назад, ко входу. С меня ручьями лился пот, доспехи начали казаться невыносимо тяжелыми, руки, сжимавшие молот, сводило судорогой…
М-да, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. На полу тем временем уже было столько дохлых гоблинов, что кучи мертвечины доходили мне до колена. И живые гоблины теперь лезли прямо по мертвецам, чтобы добраться до меня.
Я продолжал из последних сил махать молотом и заодно мучительно размышлял. Может, единственный способ спастись для меня — убить матку? Возможно, если я доберусь до неё и заковыряю, то гоблины снова станут договороспособными? Конечно, особо на это рассчитывать не приходилось, ибо вряд ли гоблины успокоятся, если я убью их мамку. Но это был единственный шанс спастись, и его надо было использовать.
Я нанес еще пару ударов молотом, а потом рванул вперед к матке. Вот только маневр ожидаемо вышел так себе. Но всю глубину моей глупости я осознал, лишь когда мои ноги завязли в дохлых гоблинах, а мои колени подкосились. Твари, само собой, тут же воспользовались этим: сразу двое гоблинов изловчились и вцепились в мой молот, повиснув на его рукояти на манер заправских турникменов.
Я нанес еще один удар, просто проигнорировав висящих на моем молоте гоблинов, я вроде даже кого-то убил этим ударом, вот только этому удару предстояло стать последним. Еще парочка тварей скакнула мне на голову и вцепилась в шлем. Я зашатался, я больше не мог поднять молот, на это просто не было сил.
Был бы у меня кинжал — тогда бы я еще посопротивлялся. Но кинжалом меня наставница не снабдила, также как и раньше, во время битвы с тенеплётами.
Уже падая в кучу дохлых гоблинов, я осознал, что это ни фига не битва, а просто тупо хладнокровное убийство. Да, конечно, я бы прошел этот коридор, если бы гоблины нападали на меня десятками. Но проблема состояла в том, что
