раз после больших хлопот, таких как создание «партии» по снятию Проскурина и создание Совета Трудового коллектива, война разрешилась в нашу пользу. Об этом я расскажу в отдельных очерках.
О второй войне с директором, которая закончилась нашей победой
Конец «татаро-монгольского ига»,
длившегося 11 лет
В рассказе «Про одну из войн, которую мне удалось пережить» я обещал рассказать про последнюю войну, которая закончилась увольнением Проскурина В.А. и назначением директора ННИИРТ(а) Москаленко В.В. Этот рассказ весьма сложен для меня своей многогранностью, тем не менее давайте попробуем.
После того, как разработчики покинули Капустин Яр из-за отсутствия денег, а меня за это предлагали снять, терпению моему пришел конец. Я написал из Капустина Яра письмо Масленикову В.В., что я создаю партию по снятию Проскурина и хочу найти поддержку в трудовом коллективе. Это были времена, когда действовал закон о предприятии, в соответствии с которым допускалось назначение директора путем выборов общим собранием трудового коллектива. На предприятиях функционировали советы трудового коллектива (СТК). На мое обращение откликнулись наиболее прогрессивные молодые разработчики, которые образовали СТК. Возглавлял СТК молодой человек, довольно грамотный в вопросах юриспруденции, Грачев Олег Дмитриевич (зам. председателя СТК – Панфилов В.И.).
В это время – это 1992 г., ННИИРТ лишился 2/3 сотрудников, которые ушли на «вольные хлеба», зарплату задерживали, госзаказ отсутствовал. Руководство похоже воровало: коллективу стало известно, что при крайнем денежном дефиците предприятие закупило вагон сахарного песку и было обещано выдать каждому сотруднику по мешку сахара. Однако вагон с сахаром почему-то пропал. Тем не менее, даже в это время трудовой коллектив был осторожен, многие не понимали войну СТК с Проскуриным.
Я обратился к Евгению Васильевичу Загрядскому (моему однокурснику и другу), который был активным членом Законодательного собрания и работал в тесном контакте с губернатором Немцовым Б.Е. Евгений Васильевич побывал в институте, конкретно ознакомился с состоянием предприятия и организовал за подписью Немцова комиссию по оценке состояния предприятия и деятельности директора. Комиссия не пришла к единодушию по замене директора, что отразилось в ее письменном заключении. Но в этом заключении содержался один пункт о зарплате директора, которая составляла 40 средних зарплат по предприятию. Это возмутило трудовой коллектив и необходимость замены директора стала очевидна большинству.
СТК организовал общее собрание трудового коллектива, на котором был избран новый директор Москаленко Валерий Васильевич – заместитель директора по производству, мой бывший многолетний заместитель по РЛС 55Ж6. Однако избранная кандидатура должна быть утверждена агентством РАСУ, и мы не чувствовали, что найдем там поддержку. Надо было усилить аргументацию. Я высказал предположение, что у этой насквозь лживой личности, могут быть не в порядке основные документы – устав предприятия и контракт с директором. СТК вытребовала эти документы и оказалось, что устав и контракт с директором были подписаны некими близкими к директору лицами, а не утверждены общим собранием трудового коллектива, как это требовало законодательство. Подписанты ссылались в оправдании своих полномочий на протокол №6. Грачеву удалось достать этот протокол: в нем было решение, что они сами себя уполномочили подписывать указанные основополагающие документы. Грачев от имени СТК подал заявление в суд. Суд признал, что устав предприятия и контракт с директором являются недействительными. (Мы выиграли в суде!).
Со всеми этими документами надо было ехать в РАСУ. Единственной подходящей кандидатурой для поездки в РАСУ был я – знаток всех министерских закоулков, естественно, со мной должен был ехать председатель СТК. Грачев приболел, поехал его заместитель Панфилов В.И. К нам в сопровождение добавили Крылова И.Г. и Медова В.А., которые должны были «держать меня за руки», если меня «понесет». Вот такой бригадой мы прибыли в РАСУ к начальнику департамента Муравьеву Сергею Алексеевичу. Он с начальником отдела кадров РАСУ ознакомились с нашими документами и сказали, что освобождать директора от должности они не намерены, возвратили нам документы и с «приветом», как говорится. Конечно я возмутился и объяснил начальнику отдела кадров, что я думаю о нем и о кадровой политике в целом, указав что его время «ушло». На этом мы покинули РАСУ, мои «телохранители» уехали из Москвы, а мы с Панфиловым решили остаться до завтра, а вдруг чего надумаем.
На утро мы снова подались в РАСУ, решили – пойдем к заместителю директора РАСУ (аналог – зам. министра). Подойдя к кабинету, я увидел надпись Новиков (имя забыл) Дмитриевич. А Дмитрий Константинович Новиков был ранее начальником 3-его главка МРП, в котором ранее я бывал не менее 1-ого раза в 2 недели. Мы стояли около двери, просили нас пропустить. В это время (начинался обеденный перерыв), дверь открылась и вышел Новиков, мы спросили можно ли нам попасть на прием. Он сказал: «Приходите после обеда» и пошел в лифт, и мы пошли в лифт. Попали в одну кабину, и я сказал Новикову, что я знаю его отца – Константина Дмитриевича. «А как Ваша фамилия?» – спросил он. «Зачепицкий» – ответил я. «О, эта фамилия мне известна, отец рассказывал о Вас. Приходите, я жду после обеда».
Он читал наши бумаги, что выбран директор, что суд признал устав и контракт недействительными и все остальное. Потом сказал: «Сегодня вторник, пусть ваш избранник приедет в четверг». В четверг Москаленко В.В. был назначен директором. В кассе предприятия не было ни рубля.
И вот мы с Валерием Васильевичем взялись за дело решительно, мы «оседлали» Москву, нашли подходы к высшему руководству Минобороны, и превратили институт в образцовое преуспевающее предприятие в то время как другие КБ и институты задыхались от безденежья. Обо всем этом надо бы написать, кое-что уже написано.
4 июля 2019 г.
О Проскурине Владимире Алексеевиче
Взгляды Проскурина Владимира Алексеевича и мои на работу творческого коллектива и по многим другим вопросам значительно не совпадали. Он организовывал работу по указке, сминал инициативу руководителей подразделений и главного конструктора. Эта была высокомерная и насквозь лживая личность. 11 лет работы с ним я назвал «татаро-монгольским игом». О том, как оно закончилось заслуживает отдельного рассказа. Это была настоящая «Куликовская битва».
Давая эту крайне отрицательную характеристику, я был бы не прав, если бы не отметил две очень важные работы института, добытые и организованные Владимиром Алексеевичем. Это РЛС «Противник-Г» и знаковая для коллектива РЛС Э801.
По РЛС «Противник-Г» был создан инициативный макет. Он был отправлен в Капустин Яр, где испытывалась РЛС «Гамма-Д» и показал там хорошие результаты. После чего ОКР «Противник-Г» была открыта. Опытный образец успешно прошел ГИ и принят на вооружение. РЛС «Противник-Г» производилась серийно и модернизировалась.
