Изабелла издалека помахала ей рукой, но не отошла ни на шаг от очень красивого молодого человека, что‑то шептавшего девушке на ухо.
Заметив жену, Алекс немедленно поднялся и пошел к Кэти навстречу. Всех позвали к столу.
— Ты как раз вовремя, — сказал с вымученной улыбкой муж, и она остро ощутила принужденность там, где ее раньше не было; словно в солнечный теплый день дунул северный ветер. — Выглядишь просто изумительно.
Ты ревнивая, завистливая идиотка, убеждала себя Кэти, но, все же не удержавшись, спросила:
— Ну, правда, что Мария развелась?
Серрано отвел взгляд.
— Да.
И все. Просто сухо подтвердил факт, не желая его обсуждать. С другой стороны, не на званом же обеде пережевывать чьи‑то личные проблемы.
К своему удивлению, Кэти обнаружила, что ее место за столом по правую руку от хозяйки дома. Алекс оказался далеко от жены ‑ на другом конце стола, а Мария сидела через несколько стульев от ее мужа. Миссис Серрано несколько раз холодно заговаривала с невесткой на превосходном английском. Кэти держалась достойно, но вздохнула с облегчением, когда обед закончился.
Как только Кэтрин вышла из‑за стола, ее тут же атаковала Изабелла:
— Я хочу вас познакомить с одним человеком. И вывела вперед красивого юношу, с которым Кэти видела ее раньше. Звали его Франциско. Разве он не прелесть? И Кэтрин мило улыбнулась молодому человеку. Франциско тут же покраснел и ощетинился, но, когда юноша посмотрел на Беллу, Кэти поняла ‑ парень крепко сидит на крючке, хотя еще не совсем привык, что его выставляют напоказ, как пуделя‑медалиста.
— В следующем году мы обручимся… — таинственным шепотом объявила Изабелла.
— Эта девчонка объявила всем нам, что выйдет за этого мальчика замуж, когда ей не было и четырнадцати… — вздохнул сзади Алекс, как только счастливая девушка утащила своего кавалера.
Потом Кэти танцевала с мужем. Алекс оказался прекрасным партнером, но она не могла расслабиться, отбросить невеселые мысли, уводившие в прошлое, которое она еще недавно поклялась похоронить. Она прижалась щекой к его плечу, и знакомый запах заставил сердце больно сжаться. Потерять мужа… Эта мысль привела Кэти в ужас. Сознание, что Алекс останется с ней, пока не найдется порочащий семью документ, не утешало, а только лишний раз напоминало — муж живет с ней не по собственной воле.
Кэти представили родителям Марии. Пожилые супруги были с ней вежливы и любезны, но за внешними проявлениями сквозила неприязнь. Кэти чувствовала ‑ эти люди видят в ней женщину, укравшую пять лет назад у их дочери жениха. Поговорив с четой Марфори несколько минут, Кэтрин извинилась и пошла на террасу подышать свежим воздухом. Следом вышел столь симпатичный ей Рамиро.
— Я не видела за обедом Энрику, — заметила молодая женщина.
— К сожалению, жена быстро устает от подобных сборищ. Энрика отдыхает, — печально вздохнул Рамиро.
— Ваша жена чем‑то больна? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Нервное расстройство. Это с ней случается только здесь, в ее замечательной семье, — сказал с нескрываемым презрением Рамиро, крепко сжав прутья железной ограды, окружавшей террасу. Потом, повернувшись к собеседнице, мужчина пытливо всмотрелся в лицо Кэти. — То, что Алекс обращается с моей женой как с зачумленной, только усугубляет положение.
Не ожидавшая такой откровенности, Кэти покраснела.
— Простите, но я…
— Я наблюдал за вами. За вами с Александром. Вы хорошая пара. Я обещал Энрике, что никогда не заговорю об этом с Алексом, но о вас и речи не было. — С угрюмой решимостью Рамиро тщательно взвешивал каждое слово. — Поэтому сейчас вам придется выслушать нечто весьма неожиданное. Надеюсь, у вас хватит решимости стать посредником.
— Посредником? — недоуменно нахмурилась Кэтрин.
— Между нами и Алексом. Он знает… Могу назвать вам год и месяц, когда Алекс изменил отношение к Энрике. Я еще тогда хотел поговорить с ним, хотел выяснить, что он знает и какой чуши ему наговорили, если мальчик до такой степени переменился к моей жене. Но когда Энрика узнала о моем намерении, то чуть с ума не сошла, и я промолчал… против собственной воли.
Кэтрин изумленно воззрилась на взволнованного собеседника.
— Рамиро… я не понимаю, о чем вы говорите.
— Ну вот, теперь и вы тоже… — Мужчина устало вздохнул. — Конечно, все вы понимаете. Алекс узнал эту тайну, когда вы только‑только поженились. Вряд ли он столько лет мог держать это в себе. Тридцать лет назад Энрика отказалась от него, своего сына, но в сердце этого не было, она никогда от него не отказывалась. Кроме того, тогда она свято верила, что так будет лучше для малыша…
И тут Кэтрин все поняла, будто яркий свет вспыхнул в мозгу. Открытие потрясло девушку до такой степени, что она еле устояла на ногах. Энрика приходилась ее мужу не сестрой, а матерью! Эта женщина отдала своего ребенка родителям, чтобы те вырастили его как собственного. Мальчик рос на ее глазах, но не она воспитывала его. И Алекс знал… Последний кусочек картинки встал на место. Не этот ли «фамильный скелет» ее дражайший папочка хотел вытащить на свет Божий?
— Я хочу убедиться, что Александру известна вся правда, — продолжал настаивать Рамиро, слишком занятый своими переживаниями, чтобы заметить потрясение собеседницы. — Именно вся правда, а не только то, что сочла возможным сообщить мальчику его бабушка. Алекса не усыновили. Свидетельство о рождении сфабриковали так, чтобы Кармен и Ориго могли считаться родителями малыша. Хотя они и решились зайти так далеко, но понимали, что сестер Энрики провести не удастся, поэтому для них была выдумана история с усыновлением. Ориго всегда хотел сына. Это он, вопреки желанию жены, настоял, чтобы Алекса оставили у них, а не отдали в чужую семью, чтобы прикрыть позор дочери. Этого ребенка Ориго мог растить как своего, потому что Алекс все же был Серрано.
— Вы знаете все подробности этой истории…
— Если бы я все знал тридцать лет назад, я ни за что не позволил бы Серрано сделать это! — воскликнул, не скрывая гнева, Рамиро. — Конечно, мы с Энрикой были очень молоды и поступили плохо. Но Серрано должны были разрешить нам пожениться, когда узнали, что Энрика ждет ребенка. Никогда я им этого не прощу!
— Вы — отец Алекса… — прошептала Кэтрин, изумленно подняв ставшие огромными глаза.
Рамиро нахмурился и подозрительно посмотрел на девушку.
— А вы этого не знали? Но если не знали вы, неужели наш сын тоже ничего не знает?
— Мы об этом никогда не говорили, — пролепетала Кэти, опираясь на перила, чтобы не упасть.
Рамиро помрачнел еще больше.
— Может, он просто не хочет это знать. Или винит нас за свое тяжелое детство. Для этого у нашего мальчика есть все основания, — неохотно признал Рамиро.
