Михайлова хвалили,
Зубами Ким поскрежетал.
Пока Михайлов суетился,
Ким над бумагами корпел.
Михайлов для кино трудился.
Ким у себя на кухне пел.
Пока не требовал поэта
К священной жертве наш народ.
Ким жизнью жил анахорета,
Михайлов в гору шел, вперед!
Обоим полагался рублик,
Он лучше все ж, чем ничего.
Михайлову вручали бублик,
А Киму дырку от него.
Пусть оба вы недоедали,
Но ели разное дерьмо.
Все, что Михайлову давали,
То Киму не разрешено.
Был Ким и весел и невесел,
Ведь он остался не у дел.
Чем больше друг Михайлов весил.
Тем больше Ким в те дни худел.
Михайлову кричали: «Браво!»
О нем народная молва…
Михайлову успех и слава,
А Киму крошки со стола.
Но оба вы попались в сети.
Потом узнали мы, ворча:
Все гонорары кто-то третий.
Какой-то Юлик получал!
Ох, этот Юлик! Разве плохо.
Что мы собрались здесь сейчас?
Он обманул свою эпоху.
Чтоб та не обманула нас!
Прошли года. Раскрыта тайна
И мы от радости кричим:
«Хвала тебе, наш друг Михайлов!
Да здравствует наш Юлик Ким!»
2006
Разговор со Станиславским
Из цикла «Диалоги на подмостках»
Ночь. На пустую сцену выходит ранее невидимый К.С. Станилавский.
РЕЖИССЕР. Уважаемый Константин Сергеевич!.. Вы незримо присутствуете на наших репетициях и спектаклях. Вы на расстоянии следите за всеми премьерами. Вы знаете о российском театре все, даже больше, чем мы сами. Скажите, есть ли «сверхзадача» у нашего сегодняшнего театра?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Зарабатывать деньги.
РЕЖИССЕР. А какое «сквозное действие» у нас?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Зарабатыванье денег.
РЕЖИССЕР. Жива ли великая русская школа переживания?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Все переживают из-за отсутствия денег.
РЕЖИССЕР. Сегодня в театре много наигрывают, много кривляются.
СТАНИСЛАВСКИЙ. Это приносит деньги.
РЕЖИССЕР. Много пошлости.
СТАНИСЛАВСКИЙ. Это приносит большие деньги.
РЕЖИССЕР. Мало искусства.
СТАНИСЛАВСКИЙ. Деньги грандиозные.
РЕЖИССЕР. Пустота пустоту пустотой погоняет.
СТАНИСЛАВСКИЙ. Деньги несусветные.
РЕЖИССЕР. Нужна ли нам реалистическая игра?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Только если она приносит деньги.
РЕЖИССЕР. Почему у нас нет великих актеров?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Потому что они не играют за деньги.
РЕЖИССЕР. Почему у нас так много профнепригодных звезд?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Потому что в них вложили огромные деньги.
РЕЖИССЕР. Почему бы эти деньги не вложить в людей искусства?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Это не принесет никаких денег.
РЕЖИССЕР. Но, может быть, искусство стоит того?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Не понимаю, о каких деньгах идет речь. Искусство бесценно.
РЕЖИССЕР. Где современные комедии?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Там, где зарабатывают деньги.
РЕЖИССЕР. А где современные трагедии?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Там, где их не зарабатывают.
РЕЖИССЕР. Как вы относитесь к современной театральной реформе?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Кто-то заработает много денег.
РЕЖИССЕР. Нужна ли нам система Станиславского?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Только чтобы ее продать за деньги Западу.
РЕЖИССЕР. Но, говорят, вашей системой уже никто не владеет?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Система — не деньги. Ею нельзя овладеть.
РЕЖИССЕР. Ну, освоить.
СТАНИСЛАВСКИЙ. То есть превратить в собственность?.. Да ни за какие деньги!
РЕЖИССЕР. Ну, хорошо. Какие театральные критики нам нужны?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Которые пишут о вас за деньги.
РЕЖИССЕР. А какие не нужны?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Которые за деньги пишут не о вас.
РЕЖИССЕР. Нужны ли нам театральные фестивали?
СТАНИСЛАВСКИЙ. С денежными премиями.
РЕЖИССЕР. А как получить премию на таком фестивале?
СТАНИСЛАВСКИЙ. За деньги.
РЕЖИССЕР. А как получают Гран-при?
СТАНИСЛАВСКИЙ. За большие деньги.
РЕЖИССЕР. А где берут деньги театры?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Сдают свои помещения за деньги.
РЕЖИССЕР. Ау кого нет лишних помещений?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Сидят без денег, но не сдаются.
РЕЖИССЕР. Но ведь государство тоже что-то дает?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Это не деньги.
РЕЖИССЕР. Можно ли рассчитывать, что театр в ближайшее время не умрет, что театр выживет?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Будут деньги — выживет.
РЕЖИССЕР. А если денег не будет?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Будут премьеры без денег.
РЕЖИССЕР. Значит, театр все-таки выживет?
СТАНИСЛАВСКИЙ. В конце концов выяснится, что деньги решают многое, но не все.
РЕЖИССЕР. Согласен. Все решает отсутствие каких-либо денег. Тогда — все.
СТАНИСЛАВСКИЙ. Нет, в последний момент деньги появятся.
РЕЖИССЕР. Откуда?
СТАНИСЛАВСКИЙ. Деньги обычно сваливаются с неба.
РЕЖИССЕР. Деньги! Деньги! Деньги! Деньги!.. Где же их достать?
СТАНИСЛАВСКИЙ. А вот этого я не знаю. (Превращается в тень.)
РЕЖИССЕР. Константин Сергеич!.. Вы куда опять пропали? Без вас тяжело. Я вас совсем не вижу.
СТАНИСЛАВСКИЙ. После нашего разговора от меня осталась только тень. (Исчезает.)
Свет гаснет. Сцена опять пуста. Занавес.
2005
Призрак зюганизма
— Тревога! — закричал Капитан со своего мостика, и мы все, отдыхавшие после вахты, повскакали с коек в своих каютах.
Всю жизнь я работаю матросом на корабле, который ходит по Волге от Нижнего до Астрахани и обратно. Но такого еще не бывало… Корабль наш начало шатать, левый борт накренился к правому, а правый хлебнул воды…
Оказывается, кто-то невидимый подошел к нашему Капитану сзади и попытался отпихнуть его от руля.
Я заметил: это было как раз в том самом месте, где на берегу, на высоком утесе, когда-то стоял он, наш бывший усатый вождь и учитель.
Капитан, человек бывалый, удержал штурвал. Оглянулся — вроде никого.
Но через секунду — новое нападение. У штурвала началась форменная драка. Неведомая сила ударила Капитана и потащила в сторону. Корабль клюнул носом волну, корма бесстыдно заголилась. Затем нос вздернулся к небу, а корма ухнула в глубину. Так повторилось несколько раз, может быть, поэтому мы опоздали на помощь своему Капитану. Когда мы вбежали в рубку, наш Капитан, связанный, лежал на полу с кляпом во рту. И мы услышали голос Призрака, только голос, ибо говорящий не имел очертаний, но уже имел над нами власть.
— Всем оставаться на своих местах! Слушать мои команды! Под знаменем Ленина, под водительством Сталина вперед, к победе зюганизма!
Я не ослышался. Призрак хотя и говорил лозунгами, но все мы дисциплинированно слушали его речь. Слушали и выполняли. А что делать?.. Сопротивляться?.. Нашего Капитана Призрак выкинул за борт на наших глазах и, по-прежнему невидимый, встал у руля.
С этого момента положение стабилизировалось, на корабле воцарилась старая новая жизнь. Первым делом нас перестали выпускать на берег.
В столовой жрать стало нечего. Потом совсем нечего. Потом нечего стало совсем. Потом нечего совсем нечего, жрать
