Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
в «позапрошлом» нашем государстве каждый должен был знать свое место. Я хотел сказать общественное место, но боюсь, неискушенный читатель неправильно поймет это определение. Всё в империи было по рангу, скорее, по чину. Они разделялись на 14 классов с подробно обозначенными правами. У маркиза де Кюстина читаем: «14 класс – самый низкий… Числящиеся в нем люди именуются свободными. Свобода их заключается в том, что их нельзя побить, ибо ударивший такого человека преследуется по закону». Гоголь вышел из Нежинского лицея с правами 14-го класса.
Чины можно было получить лишь в результате службы, все они имели наименования – от канцлера для 1-го класса, до коллежского регистратора в низшем классе. Дворянин мог перейти в следующий класс лишь после 3-4-летней службы. Учитывая особые заслуги, срок мог быть сокращен, но об этом сообщали официально с указанием, как и за что военный получает внеочередное звание. Тогда не было принято сержанту сразу становиться генералом армии, как происходило потом после у нас после большевистского переворота
Офицеры получали потомственное дворянство вместе с эполетами. Служба в армии была весьма почетна, хотя не приносила прибыли. Военнослужащий, по крайней мере, гвардии, за свой счет заказывал обмундирование, покупал коня и содержал денщика. Даже количество лошадей в упряжке нормировалось. Генералы имели право запрягать цугом 6 лошадей, полковники и майоры – 4, младшие офицеры – пару. То же касалось и гражданских лиц. Система была далека до идеала, но обозрима с явными привилегиями и четким соблюдением порядка. Были внеочередные повышения, но полученные без оснований вызывали обсуждение в обществе. Выскочек тогда не жаловали. Подвиги на военном, как и на гражданском поприще, вызывали восхищение. Алексей Разумовский поэтому проявлял скромность, а его брат Кирилл завоевал уважение. Но всё равно пересуды оставались, и даже Пушкин в «своей родословной» не удержался от упреков. Лица недворянского происхождения, поступив на службу, могли получить 14-й класс не раньше, чем через 10 лет, но в дальнейшем, продвигаясь по служебной лестнице, они могли утверждаться и даже претендовать на потомственное дворянство. С начала ХІХ века для этого стало необходимым и университетское образование. Чины полагалось уважать, они были обязаны к оглашению, мундиры обязательны к ношению, также существовали награды разных степеней и различной престижности…
До учреждения орденов Петром І, а их было всего восемь, существовали денежные отличия. С введением орденов и до 1845 года любая степень каждого ордена приносила потомственное дворянство, а после указанной даты – лишь высшие степени. В отношении чинов и званий в Российской империи царил полный порядок. Еще при введении Табеля о рангах первый император издал указ, гласивший «Если кто выше своего ранга будет себе почести требовать или сам место возьмет выше данного ему ранга, тому за каждый случай платить штрафу – два месяца жалования». Как же необходимо возвращение хоть подобного порядка в наши дни, где деньги и случайно, необоснованно полученная должность делают особу «сильным мира сего», но без всякого почитания, даже подобия маломальского уважения. Так бывало во всех обществах, где играют роль не классы, а кланы… А внеклассовые понятия – нравственность, благородство напрочь отвергнуты.
* * *
На основании присяжных листов великому князю Петру Федоровичу в 1742 году в Киеве числилось: высших чинов (светских и духовных) – 11, лиц духовного ведомства – 3812 (в том числе монахов и послушников в 9 монастырях – 815, приходского духовенства – 122); служащих в разных управлениях, гражданских и военных – 351; мещан Нижнего города – 2575 (в том числе ремесленников по цехам: кравцов – 362, рыбаков – 234, кушнеров – 310, шевцов – 485, ткачей – 76, маляров – 69; бондарей – 148, музыкантов – 35, ковалей – 180, резников – 140, гончаров – 78); в пяти казацких сотнях – 460; купеческих и ремесленных людей в предместье – 29; в Верхнем городе – 70; великоросских купцов – 13. Общий итог всех присягнувших и неприсягнувших – 8294, а присоединяя женщин и пашенных крестьян, обыкновенно неприсягавших, по приблизительным расчетам принимают цифру всего населения свыше 20 тыс., не считая войска (до 5 тыс.). На Печерске числилось 480 домов, причем в основном это были курные избы, и многие не имели «печей и труб». Была еще Зверинецкая слобода, где спустя сорок лет насчитывалось 35 дворов, кирпичный завод и три шинка, дававших 250 руб. дохода с водки, причем замечено, что пива и меду совсем не производили. Отсюда следует, что в то время Киев был город отчасти промышленно-торговый, а преимущественно – духовный.
Заслуживает внимания состав Фроловского монастыря (1777), куда попадали женщины из высшего общества (кн. Долгорукова, Апраксина, Глебова, Головина и др.). На 118 монахинь было 15 уроженок Великороссии и 96 грамотных. Другое дело в Иорданском женском монастыре – все монахини были из Украины, ни одной из высшего класса, на 97 приходилось 22 грамотных и 27 малограмотных.
Киевские восторги Елизаветы
Посещение Елизаветой I Киева в 1744 году стало первым визитом в город и для двух будущих российских правителей – Петра III и его супруги Екатерины II. Тогда они были великими князем и княгиней и попали в состав свиты, насчитывающей 230 человек, на кортеж было выставлено 23 тыс. лошадей. Основной целью путешествия было поклонение киевским святыням. Камер-юнкерский журнал, неоднократно опубликованный, дает полное описание этого довольно важного посещения. 25 августа после долгой дороги Елизавета Петровна издали увидела купола храмов. Она приказала остановиться, вышла из кареты и троекратно перекрестилась на кресты церквей. Потом по Наводницкому мосту императрица со свитой пересекла Днепр. На правом берегу их ожидал пышный, костюмированный прием и толпа местных жителей, военных, приезжих из окрестных городов и деревень. Там, согласно «Истории русов», «с помощью выписанных из заграницы машин и своего изобретения произведены были разные удивительные явления к ея удовольствию». Особое восхищение императрицы вызвал «старик самого древнего вида, великолепно убранный и украшенный короной и жезлом». На самом деле этот «старик» был студентом Академии. В колесницу его наподобие «божеского фаэтона были запряжены два пиитических крылатых коня, специально подобранные из крепких студентов. Старик представлял собою баснословного Кия, основателя и обладателя древнего Киева. Он встретил императрицу на берегу Днепра, по переезде через мост приветствовал речью со значением, и, называя ее своей наследницей, просил в город, как в свое достояние и поручал его и весь народ русский в милостивое ея покровительство».
Императрица остановилась в Печерской Лавре и была в Киеве по 12 сентября. Самым необходимым для нее, кроме храмов, было посещение Академии. В летописях сохранились сведения о том, что императрица посещала ее два раза – 5 сентября – в
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
