Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
чем изящный скакун зеленоглазого служителя. Краснолицый человек вцепился в луку седла обеими руками и шептал что-то себе под нос. Ругался? Молился? Как бы там ни было, верхом он явственно чувствовал себя не в своей тарелке. Страх, написанный на круглом добродушном лице, выглядел так забавно, что я рассмеялась бы, не сверкай у него на груди такой же значок, что и у первого всадника.
Я не знала, что привело в маленькую деревню, о которой толком и не слыхал никто, сразу двух огненных колдунов. Но внутри крепла убежденность, что они явились за мной.
Совий наконец отпустил мою руку и хмуро выпрямился. Мой старый знакомый спрыгнул в грязь и бросил поводья Артемию. Осмотрелся по-хозяйски, и его взгляд задержался на мне. Я стояла не в силах опустить глаза, ругая себя, что сняла капюшон – надо же, солнцу радовалась, дура! – и мои белые волосы теперь сверкали под солнечными лучами, притягивая взгляды даже тех, кому, в общем-то, было все равно. Я жалко заморгала, стравливая выступившие от напряжения и холодного ветра слезы, но готова была поклясться, что дейвас улыбнулся.
И в улыбке этой было голодное предвкушение охотника.
- Навья отрыжка… – выругался Совий.
Я была с ним полностью согласна.
Глава 12. Идущие по следу
Зеленоглазый дейвас ни единым жестом не показал, что узнал меня, соляным столбом замершую возле Совия и Марьяны. На мгновение показалось, что его кривоватая улыбка мне пригрезилась с перепугу. Его товарищ кое-как сполз с коня и теперь с радостной улыбкой рассказывал что-то Артемию. Тот в ответ лишь кивал, иногда бросая пару слов, но лицо его было недоуменным. Второй огненосец совсем не походил на моего знакомца. Он был низенький и пухлый, как будто вместо упражнений с оружием предпочитал жаркие битвы со сладостями, но огненный круг нельзя получить иначе как после испытания силы. Значит, невзирая на безобидный облик, этот мягкотелый молодой мужчина тоже таил в себе угрозу.
Наконец дейвасы и голова о чем-то договорились. Зеленоглазый небрежно кивнул склонившемуся в глубоком поклоне Артемию, и оба чернокафтанника направились за головой, указывающим дорогу. А я вдруг вспомнила: дейвас же раскрыл мне свое имя. Марий Болотник, так его звали. Вслед за воспоминанием накатил усилившийся страх, да такой сильный, что тело позабыло, как дышать. Горло передавило, и я почему-то схватилась за него рукой вместо того, чтобы просто сделать вдох. Марьяна мягко разжала стиснутые пальцы и взяла мое лицо в свои ладони. В ее синих глазах я увидела свое отражение: заострившиеся черты, широко распахнутые глаза, в которых плещется животный ужас, трясущиеся губы... Зрелище было настолько жалким, что я влепила себе мысленную пощечину и встряхнулась.
- Мне нужно бежать, – я круто развернулась и помчалась к своей избушке, уже прикидывая, что взять из вещей, чтобы уйти налегке. Одуванчика отдам Марьяне, она о нем позаботится. Ключ от конюшни Пирожка Бур сделал мне еще зимой. Пока черные служители устраиваются на ночлег, я сведу коня и…
- Ясмена! Остановись, Сауле ради! Ты хоть понимаешь, дурная голова, что уже поздно бежать? Они тебя видели! Один точно, а может, и оба! - Марьяна ловко цапнула меня за воротник, и я чуть не упала, с силой дернутая назад. Совий встал рядом с девушкой и хмуро кивнул.
- Надо было слушать, когда я говорил тебе идти со мной. Но ты же у нас самая умная, правда?
- Катись ты в Навь! – огрызнулась я, чувствуя, как снова начинают трястись колени. - Не тебя же повезут на костер в Черную школу!
- Никто никуда тебя не повезет, – Совий сжал мои плечи и слегка встряхнул. - Но если ты сбежишь сейчас, когда дейвас тебя уже увидел, то подтвердишь, что виновата!
- В чем?!
- Да какая разница, в чем! Своим побегом ты дашь повод обвинить себя во всех грехах, какие они сумеют изобрести! Огненосцам даже не нужно будет раскрывать людям, что ты рагана, придумают причину попроще, и все им сойдет с рук, – Совий почти рычал, и я невольно засмотрелась на злого как блазень парня. Таким я его еще не видела, и зрелище ярящегося, сверкающего зазолотившимися глазами Лиса оказалось... завораживающим. Ой, богиня, о чем я думаю?! Конечно, это же сейчас главное, на мужика полюбоваться!
- Мне не привыкать срываться в дорогу, оставляя позади лишь обломки. Лучше так, чем распрощаться с жизнью из-за идиотских законов, по которым нас надо убивать, но если мы очень нужны, то, так и быть, нам дозволят пожить еще немного. Уйди с дороги, Лис! Я ухожу.
Вдруг знакомый голос скользнул по коже так мягко, что каждый волосок на теле встал дыбом. Я знала его, вот только сейчас в нем не было ни усталости, ни даже намека на сочувствие.
- И куда же так торопится ваша юная знахарка? А я только собрался познакомиться, особенно после хвалебных речей пана Артемия. Впрочем, возможно, на пороге уже мается новый пациент, а запас нужных снадобий подошел к концу? Что ж, в таком случае задерживать пани было бы преступлением.
Разве можно ощутить звук? Покрыться мурашками от его низкого глубокого звучания? Замереть испуганным зайцем, понимая, что все шансы сбежать – упущены, потому что ты уже в плену, и самое страшное – не желаешь избавляться от пут?
Можно, если с тобой говорит дейвас. Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула, понимая, что безнадежно опоздала. Везде. И навсегда.
Совий медленно повернулся, продолжая загораживать меня, но это было бесполезно. Марий Болотник стоял на расстоянии двух шагов от нас и выглядел так, словно собрался на совет в Черную Школу, иначе зовущуюся Домом Дейва. Кафтан служителя был небрежно расстегнут у горла, из-под меха чернобурки выглядывал краешек темно-зеленой рубашки. Густые черные волосы были стянуты в хвост и отливали багрянцем на свету. Точеные губы сейчас изгибались в безмятежной улыбке, и судя по тому, как Марьяна рядом со мной вдохнула чуть глубже, чем необходимо, она тоже невольно задумалась, что чувствуешь, когда они целуют тебя под покровом ночи.
Я смотрела на его лицо, скользя взглядом по твердому подбородку, бьющейся на шее жилке, завиткам темных волос, прилипших к вспотевшей коже... Смотрела куда угодно, лишь бы не встречаться с мужчиной глазами. Будто, если этого не случится, я останусь не до конца видной ему, а значит, он не сможет до меня дотянуться. Я казалась себе жалкой в своем самообмане, но животное желание жить было сильнее меня.
-
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
