Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
швырнул в окно пригоршню капель, прервав его безрадостные мысли.
– Послушай, – Роман взял руку сестры, – неважно, что сказала бабка. Она не единственная ведьма в мире. Мы найдем еще одну, две, три, десять, мы перевернем весь мир, но снимем проклятье. Я тебе обещаю!
Маргарита покачала головой.
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Выхода нет. Нет! – повторила она, как для глухого. В ее глазах блеснули слезы, а лицо, озаренное бликами пламени, исказило отчаяние.
В этот момент женский голос пронесся по дому и оглушил их, накрыв холодной волной.
– Ты слышишь? – глаза Маргариты расширились от ужаса. – Кто-то зовет тебя…
На долю секунды у него сдавило желудок. Ноздри защекотал знакомый аромат лесных трав, перемешанный с запахом сырой земли.
– Рома-ан… – Нежный колдовской голос зазвенел в комнатах, очаровывая, лишая воли.
Маргарита беспомощным ребенком прижалась к нему и испуганно пробормотала:
– Голос… женский голос!..
Он ничего не ответил. Холод подступал к ногам, а вместе с ним по коже побежали мурашки.
Мотив детской колыбельной ужалил слух: в устах призрака она звучала пугающе. Монотонный стук дождя и заунывный вой ветра траурной лентой вплелись в мелодию:
– Солнце село, день погас,
Темнота укрыла нас.
Хватит бегать и скакать –
Время глазки закрывать.
Колыбельная, которую в детстве напевала Роману мать, превратилась в зловещую песню призрака. Нестрашные, казалось бы, слова, пропетые тихим вкрадчивым голосом, леденили в жилах кровь. В темных углах гостиной зашевелились тени. Одна, вторая, третья… Каждая из них плавно приобретала очертания человека и вскоре во всех углах уже теснились призраки. С побелевших губ Маргариты сорвался пронзительный крик и отразился эхом в самых укромных местах дома. Роман схватил ее за руку и потащил в сторону спальни, подальше от зловещих духов, но голоса догоняли их:
– Зря стараешься, малыш,
От меня не убежишь.
Ветер снаружи усилился, и создавалось впечатление, словно стекла гулко дребезжат, хотя все окна в доме были пластиковыми.
Время кончилось, смирись.
Не капризничай, ложись!
Маргарита с трудом передвигала ноги, она обессилела и не понимала, что происходит, но Роман продолжал упорно тянуть ее за собой. Он должен надеть на нее амулет, который дала бабка, и тогда призраки ее не тронут, а тот остался в спальне, в кармане брюк. Оставалось всего несколько шагов до двери, когда голоса настигли их.
Хватит бегать и скакать –
Время глазки закрывать.
В тот же миг Роман ощутил обжигающе ледяное прикосновение к своему плечу. Легкое, невесомое, как пух, и одновременно такое мощное, что мышцы его тела моментально налились свинцом. Он попытался вдохнуть, но воздух как будто выкачали. Ноги не двигались, руки онемели. Роман пытался повернуть голову и посмотреть на сестру, но тело словно заледенело. Стылые пальцы призрака вонзались в обожженную кожу еще сильнее, причиняя невыносимую боль. Казалось, безликий дух хотел высосать из него душу и завладеть его телом. Он все впивался и впивался в кожу, а могильный холод заползал прямо в сердце. Силы его покидали. Что же будет с Маргаритой?
За нею по пятам ходит смерть!..
Слова бабки прозвучали в голове так ясно, словно принадлежали ему. Но мысль отрезвила. Стиснув зубы, Роман дернул плечом, и призрачные пальцы на мгновение разжались. Почувствовав свободу, он нащупал заветную ручку и рывком втолкнул онемевшую Маргариту в комнату. Она напоминала фарфоровую куколку, неподвижную и хрупкую, готовую рассыпаться на осколки от любого прикосновения. Следом за ними в комнату ворвались призраки. Маргарита, вся дрожа, бессильно опустилась на кровать. Матовый свет ночника очертил ее мертвенно-бледное лицо и бескровные губы.
Все происходило слишком быстро, уставший мозг не успевал воспринимать информацию. Взгляд Романа зацепился за брюки, висящие на спинке стула. Пока он искал амулет, призраки уже окружили их плотным кольцом.
– Вы должны знать!..
– Покоя, хочу покоя!
– Время расплаты пришло! – раздавалось отовсюду.
Роман сжал амулет в руке. Скорее, скорее. Нужно защитить Маргариту. Холодные пальцы едва шевелились. Зачарованная вещица казалась неподъемной тяжестью. Он не мог сосредоточиться, голова готова была взорваться от роя голосов. Множество призрачных рук жадно касалось его плеч и спины, словно их обладатели хотели впитать в себя как можно больше жизненной энергии.
Скорее, скорее!
Он протянул находку Маргарите. Но та была так напугана, что не могла сообразить, что с ним делать. Амулет выскользнул из ее пальцев и с глухим стуком упал на пол.
Это было последнее, что он запомнил. Ни тело, ни сознание больше ему не подчинялись. В уши врывались женские крики, мольбы о помощи, безутешные рыдания. Роману казалось, что он попал в бесконечную черную воронку. Когда стены ее начали стремительно сужаться, угрожая раздавить, он ощутил легкое прикосновение к руке. Опасная чернота исчезла, и в тот же миг перед глазами закрутилась карусель ярких красок и напряженных голосов.
– Я разрешаю тебе выбрать, как умереть.
– Прошу, Алексей, сжалься надо мной!
– Какую смерть ты предпочтешь, Анастасия: медленную и мучительную от этого ножа или быструю и легкую от удушения?
И вот уже девушка лежит на земле в дубовой роще, придавленная крепким телом, и жадно ловит ртом воздух. Та самая незнакомка, зовущая Романа из мрака и прошедшая сквозь зеркало. Вороны, сбившись в стаю, беспрерывно каркают и перелетают с ветки на ветку.
– Пожалуйста… последнее слово… – хрипит она, пытаясь ослабить хватку Алексея.
– Говори, – разрешает тот, давая ей недолгую свободу. Анастасия закрывает глаза, и ветер дует в залитое слезами лицо.
– Я вижу, что мужчины вашего рода, из поколения в поколение, будут безнаказанно убивать молодых женщин, отнимать у родителей дочь, у мужа жену, а у ребенка мать…
– Ты что болтаешь, ведьма?
– …Так пусть же ни одна женщина из рода Вершинских не проживет больше тридцати пяти лет!
– Не смей! Замолчи! – кричит Алексей, но Анастасия продолжает:
– А твой последний потомок полюбит ту, которую нельзя любить… Это чувство сожжет его душу, иссушит сердце и лишит разума! Только тогда, когда произойдет последнее убийство, грехи вашего рода будут оплачены!
Сильные пальцы вновь смыкаются вокруг шеи девушки, и та замолкает навсегда.
Страшная картина исчезла, краски поблекли, словно нерадивый художник пролил воду на полотно. Романа схватила другая рука.
Теперь он видит молодого деда, бормочущего себе под нос: «Она слишком опасный конкурент…» Николай Викторович хватает телефон и говорит в трубку:
– Делай, как договаривались. Все должно выглядеть как самоубийство.
Голос бесстрастный и жесткий, а глаза плотоядно сверкают…
Ненасытные
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
