оцепенения. — Грег, как она умерла? — спросил король еле слышно.
— Во сне. Врач дал ей маковый отвар. И она ушла с улыбкой на устах. Я сам лично положил ее на костер и позволил насыпать курган в долине королей…
— Покажешь потом.
Лэрд Умайл кивнул.
— Ваше величество! – на верх башни вбежал запыхавшийся лэрд Конна. — Как я рад вас видеть! Вы не представляете, сколько всего произошло за ваше отсутствие! Ваша жена…
— Я знаю, — перебил его Николас.
Первый советник со злобой уставился на обогнавшего его «товарища».
— О, да! Соболезную! Я приказал повесить этого шарлатана-доктора за то, что он натворил. И да… - лэрд Конна замялся, соображая, как правильней сформулировать мысль в свете текущих событий. — Девочка. Дочь вашей супруги.
— Что с Эйнслин? – Николас резко повернулся.
— О!! Вы не знаете?! – советник был рад, что сумел первым принести эту новость королю. – Малышку забрали сиды. В ночь, когда умерла наша горячо любимая королева, девочка и кормилица пропали, а в люльке нашли лишь три сухих ясеневых листа.
Николас сжал кулаки.
— Вот значит как?! Ну что же. Я поклялся защищать свою семью с мечом в руках, но сиды подлостью и обманом лишили меня самого дорогого. Теперь пусть трепещут, ибо не будет у них ни одной семьи, в которой не станут плакать по близкому. Завтра с утра собирайте совет, я объявляю войну Ноденсу с Холмов!
***
Мерно поскрипывая, катилась телега. В ней, зарывшись в душистую солому, дремала немолодая вдова с маленькой дочерью на руках. Старый крестьянин получил целых полсеребренника за то, что доставит мать с дочкой в Фортгал.
Утром следующего дня Грир стояла посреди родной деревни и размышляла о своей дальнейшей судьбе. К отцу идти не хотелось, он давно состарился и всем заправлял старший брат с женой. Дом мужа обветшал и покосился, казалось, в нем давно никто не живет. Кормилица смотрела на темные провалы окон, страшась зайти.
— Чего топчешься на пороге как не родная? Заходи вовнутрь, будем огонь разжигать, — раздался скрипучий старушечий голос, и на пороге появилась бабка отца, такая же старая и горбатая, как и десять лет назад.
2.5 Сида нечестивого двора
Темная ночь с каждой минутой становилась еще гуще, плотней. Выбравшись из-под кустарников и огромных камней, она поглотила спящий лагерь и добралась до самых верхушек деревьев. Казалось, рассвет утонет, растворится в этой мгле и никогда уже солнце не взойдет из морских глубин. Но свет не сдавался. Словно золотые бусины, рассыпались караульные костры. Возле одного из них сидел человек и смотрел на дрожащий огонь. Трещали ветки, выплевывая во мрак янтарные угольки, плясало, отбрасывая причудливые тени, пламя.
Человек устал и был ранен. Некогда добротная, дорогая бархатная одежда поизносилась, и даже тьма не могла скрыть ни бледность его заросшего лица, ни следы свежей штопки на рукаве, куда под пластину наплечника прилетел удар мечом.
Все мышцы болели так, словно воин ворочал камни в ущелье Шаллах, а не бился верхом. Они выиграли очередное сражение, с большим трудом и с большими потерями, но все же оттеснили сидов к морю. Одна беда, нелюди успели перебраться через реку, и теперь засядут на узкой косе, но все равно бессмертным некуда отступать. Хотя какие они бессмертные. Любое оружие: будь то меч, копье или стрела - обрывает их жизнь так же, как любого из людей. Другое дело, что сиды обладают магией. Им ведомо и колдовство, и хитрость. Они превосходят людей в ковке оружия, знают тайные свойства металлов, умеют видеть будущее и понимают, о чем говорят звезды.
Все время, пока шла война, сиды насылали на людей дожди и густые туманы, путали тропы и заманивали в болота. Но Николас пожелал сравнять Холмы с землей и с мощью древнего ледника прошел по землям детей богини Дану.
Правда, далеко не сразу король людей заметил, что убитые вчера враги сегодня вновь встают в строй. А когда заметил, то вспомнил, что у волшебного народа есть еще один навык – врачевание. Много времени понадобилось, чтобы лишить их этого преимущества. Сначала выследили и убили собак Хозяина Холмов, и это оказалось легче сказать, чем сделать, потому как, во-первых, сид берег своих борзых, а во-вторых, умертвить животных следовало всех трех за раз, ибо если оставалась в живых хоть одна, то она зализывала раны и воскрешала своих сестер.
В «битве за трех сук», как ее прозвали солдаты, полегло полсотни отменных воинов.
Потом один из жрецов поведал, что у сидов есть священный источник, способный исцелять самые тяжелые из ран. Люди долго выслеживали волшебный родник. А когда нашли, то засыпали его землей и камнями, так что даже памятного места не осталось. Защищали его дети богини Дану, как не защищали ни один из своих холмов. Все, кто там стоял, полегли, хоть им и предлагали сдаться.
Уставшие, изголодавшиеся по домашнему теплу, люди надеялись, что после битвы у волшебного родника сиды запросят мира, но не тут-то было. С севера на подмогу своим братьям прибыли три корабля. Страшен был их стяг - три черных ворона на белом полотне. Но страшнее всего была их предводительница Кам Воронье Крыло – сида нечестивого двора. Ярая и беспощадная к людям. Ее неудержимая мощь и жажда крови переломили положение дел. Города и села объяло огнем, а войско короля Николаса впервые дрогнуло. Однако правитель не мог позволить себе такую роскошь, как поражение, и из оврага Бренмарского замка было поднято Огненное копье. Стоило Николасу взять его в руки, как оно ожило, требуя кровавую дань, а почуяв скорую битву, запылало и начало рваться в бой. Король с улыбкой на устах разжал пальцы, и оружие, высвободившись, устремлялось прямо в ряды врагов. Никто не мог устоять перед Огненным копьем и мощью короля людей, владевшим им. После сражения, вдоволь насытившись крови, копье покорно вернулось к своему хозяину. Перевернув его в руке, Николас ударил древком лежащего рядом, изрубленного воина, и раны того затянулись, а жилы и кости срослись. Увидев доселе небывалое чудо, люди во второй раз поверили, что их победа близка.
Однако потерпев поражение, Кам Воронье Крыло сменила тактику. Она напитала холмы своей темной силой, и теперь то, что срывали, за ночь возвращалось на место. Магия тянула жизнь из самой земли, иссушая и обескровливая все вокруг. Сама
