Та была замотана в тонкие хлопковые покрывала, сковывающие все движения. Девушка медленно отходила от наркоза и плавно возвращалась к тем событиям, которые и привели ее в лоно Звезды. А было ли это средство передвижения на самом деле Звездой? Тут мигали лапочки и всюду висели экраны, показывающие некие символы и диаграммы. Туман в голове понемногу рассеивался.
Мальчик-Остров, хныкающие желания, пастушки, кровавое убийство охранителей, мощный свет приближающейся Звезды, радость и боль… Непередаваемая радость и такая же непередаваемая боль. «Я вышла из тела мальчика. А как я в нем вообще очутилась? Персиковое облако перед глазами. Пространство. Синева и Лагуна…»
– Не утруждай себя ненужными думами, лучше поспи, так быстрее восстанавливаются силы, ты же это знаешь, не так ли? Все придет к тебе, нужно только испытать Время. – Стальной блеск в глазах женщины показался Глорис напоминанием к чему-то, но к чему?
– Plumaus grumi atem. – Руки в серебристых перчатках простерлись над завернутым телом девушки, выписывая осторожные магнетические пассы.
Хранительница в этот момент почувствовала непреодолимую сонливость. Серебро продолжало движение над ней, пока сознание окончательно не сгустилось в тот же туман, из которого недавно вышло.
По связи межпространственных вертунов, на замаскированный Корабль прибыло чудо огуречного тела. Фери. Застывшее течение его жизненности нисколько не колыхалось ни стремительными движениями Корабля, ни какими бы то ни было потоками восприятия. Само Время застыло в этом теле и она, эта плотно сгрудившаяся материя, являла собой уникальный памятник невероятному стечению обстоятельств. В народе сей наплыв обыкновенно называли Цефей Три. Почему? Ноги тянутся слишком далеко и подобраться теперь к первоисточнику не представляется возможным.
Костюм из белого корфунгуса, серебро в глазах, такое же свечение на покрове кожи, статность, уверенность в собственных силах и непобедимое ощущение справедливости – все это умещалось в женщине, бывшей когда-то кофейной труженицей. Теперь она внимательно следила за мерным дыханием Глорис, этой хранительницы с Высоты Стекла.
В мыслях женщины мелькал интерес с хорошо прикрытой завистью. Действительно ли было нечто в этой девушке, чему можно было завидовать? Ведь Мадам Р обладала всем тем, что возвышает ее перед простым людом: и властью, и богатством, и собственной формой бытия, имя которой Лагуна.
Это покажется удивительным, но было нечто, чем не обладала ни она, и ни одно сознательное существо вообще по всему Черному Подреберью. Это застывшая молодость и сила вечной души, подаренная Глорис в качестве ее первого задокументированного Прыжка. Нет, девушка не прыгала сама, она внимательно наблюдала за счастливчиком, которому выпала такая сногсшибательная возможность навсегда расправиться с мирским течением жизни, перейдя в другой. Именно в этот момент в хранительнице и проснулись ростки фантастичности.
«Застывшая молодость» – давала обладающему ей безграничный временной и пространственный маневр, нужный для того, чтобы сцепить обе параллели в единое полотно никогда не угасающего мира.
«Сила вечной души» – превозносила наблюдателя над видимой космичностью всеобщего покоя тел. Сила превосходила собой практически все мирские загруженности обыкновенного сознания и давала обладателю подобной души возможность парить в невидимых никому сферах из счастья и любви. В подобном состоянии вся Вселенная и все последующие за ней эманации материи приобретают форму механизма, который играючи попискивает на ладони.
– Глорис… Ты сама не понимаешь, каким сокровищем обладаешь. – Сказала Мадам Р, закуривая цветочного табаку через тонкий мундштук. – Но нам это на руку. Мы преобразим твою сущность, выжав из нее этот золотистый сок и поставим его на службу по-настоящему сильных личностей. – Женщина снова начала поглаживать вихрящиеся локоны лежащей девушки. – То будет совершено на благо всех нас, дорогая! А пока ты отсыпаешься, мои умельцы займутся Фери!
Пока Звезда летела в Лагунью пасть, Глорис снились яркие сновиденческие картины. Магнетические пассы помогли протолкнуть восприятие девушки в глубокие слои сумеречного тумана. Хранительница обнаружила себя стоящей перед жерлом вулкана, из которого понемногу валил фиолетовый дымок. Она видела, как нечто продвигается из вулканической отдышки. Фиолетового дыма становилось все больше, и девушка смотрела на жерло, пока позволяла видимость. Это нечто теперь выливалось потоком, заслоняя все чувственные клеточки ощущений сновидицы.
– Это ведь не лава в ее привычном виде. – Голос хранительницы не был похож на тот, к которому она привыкла в своей обычной жизни. – Это розово-оранжевая упругая жижа, напоминающая концентрат из Высоты, которым мы пичкаем Прыгунов перед тем, как те упадут в земляные недра, навсегда распрощавшись с бденствующим светом.
Жижа все выходила и выходила, уже не было видно ни одного свободного клочка небес – все заполонил фиолетовый дым. Глорис сделалось грустно. Ей казалось, что ее разом покинуло все нагромождение мира.
– Прямо как в реальности. Один раз оступишься не там, где «нужно» и все пропадает и перед взором, и перед сердцем. – Девушка ощущала острый приступ одиночества. – Может мне упасть в жерло, это же сон? И я проснусь в старом-новом качестве, все также буду призрачно робеть перед Фери, и ненавидеть Башню за это вечное заточение.
На данных словах оранжевая жижа обратилась к Глорис:
– Обычный переход, дева, не кипишуй за зря. Еще немного осталось.
Хранительнице не показалось странным, что с ней говорит вулканическая порода, ведь это сонливая мара. Девушка спросила, – Сколько еще будет этих переходов? Куда еще дальше? Я хочу обратно!
– Стоит только ступить однажды на Путь и тебя уже не отпустит никогда.
– Было бы кому отпускать! Это же космос, ему на нас до лампочки. Мы существуем словно тени чего-то великого. А где это самое великое? Те, кто достигал просветленности, не могут ничего толком объяснить, потому что «слов для такого не существует». Бра!
В окружающем воздухе ощущалась ирония или ее та нежная часть, которая, по обыкновению, заставляет мягко повернуть назад ступающего на собственное горло.
– Ты все знаешь, все внутри тебя. Но я боюсь, как бы это осознание не стало последним в твоей жизни. – Молвила вулканическая порода.
– Ну да, я же скоро проснусь, вот и вся «жизнь».
– На пространственном судне, на котором сейчас находится твое тело, происходят недобрые вещи. Та, женщина, которая показывала тебе радушие, есть потерявшая собственную душу наживица. Она и ее подруга хотят прибрать к своим клешням твое внутреннее великолепие.
Впервые за все время извержения возник запах серы, который порядочно ударил в ноздри Глорис, да так, что та пошатнулась, чуть не упав в кипящее жерло.
– И что мне делать? Я закутана в материю, ноги-руки связаны, не пошевельнуться. Только и остается что кино смотреть, прям как сейчас.
– Не нужно язвить, от твоего же решения зависит твоя дальнейшая жизнь. – Жижа освободила некоторое пространство между собой, небом и девушкой, как бы желая показать той некий фокус. – Смотри перед собой, Глорис! Видишь этот просвет в небесах? Он существует сейчас только потому, что я захотел показать тебе один трюк. Интересно?
