и помогал создать у входа грязь, смешанную с белой краской.
— И эта грязь с краской теперь на Ваших сапожках…. Гликерия, — с победой улыбнулся Алексей уставившейся на него хозяйке дома.
Она приняла удивлённый вид и ответила:
— С чего это вдруг подозрения? Мало ли зачем я туда ходила. Это ведь я позвала людей на помощь. Именно я застала ту госпожу за убийством.
— Мы следили за Вами от усадьбы до дома, — продолжал рассказывать спокойный Алексей. — Когда Вы вошли в курятник, спустились в кладовку под домом. Оттуда Вы вышли в комнату, где застали меня… Я же, будто прятался от агентов, смог убедить в том, что скрываюсь.
— Вы и рады были укрыть такого господина, — с улыбкой добавил Василий Степанович.
— И я сразу обратил внимание на подол Вашего платья да на обувь, — снова улыбнулся Гликерии Алексей, а Василий Степанович достал из кармана кусок материи.
Приложив его как раз к части подола, на котором отсутствовал кусок, всё стало ясно:
— Одно и то же, — кивал он. — Так зачем Вы возвращались в усадьбу после убийства?
— Потеряла одну вещицу, вот и искала, — казалась Гликерия спокойной.
— Нашли и спрятали в кладовке, — понимал Алексей. — Иначе, почему бы не вернуться в дом просто через сени?
— Что спрятали в кладовке? — тут же спросил Василий Степанович, но, не дожидаясь ответа, сделал рукой знак агентам, и те поспешили спуститься под пол для обыска. — Всё равно отыщем. Лучше сразу признаться.
— Ищите, будьте любезны, — усмехнулась она. — Я ничего дурного не сделала. Подумаешь, видела ту баронессу в пылкой страсти с любовником. А там и другой явился, застал их. Она выхватила из его рук нож и убила его. Видеть подобное крайне страшно.
— Значит, нож принадлежал убитому? — спросил Василий Степанович. — Интересно… А нам известно, что убит сей несчастный был иным орудием.
Он взглянул на Алексея, и тот в подтверждение кивнул:
— Именно так. Скорее всего самодельным.
Его взгляд случайно пал на окно, за которым стало видно, как от дома отошла Александра, а следом шла Софья. Удивлённый видеть их здесь, он замолчал.
Василий Степанович заметил это и сразу встал ближе, прошептав:
— Они уже давно подслушивали…. следили. Мы не стали им мешать, зная, кто это.
— Благодарю, — взглянул поражённый Алексей. — Простите, я сейчас вернусь. Надеюсь, к тому времени агенты найдут что в кладовке.
— Разумеется, — улыбался тот, и Алексей поспешил на двор…
— А ты, — послышался голос взволнованной Софьи.
Она догоняла гордо удаляющуюся от деревни сестру, но та нервно махнула рукой:
— Да… Да, я подумала, измена! И знаешь, — с насмешкой повернулась она. — Тебе повезло пока что!
— Сашенька, — смотрела с тревогой Софья, еле сдерживая слёзы переживания о ней.
— Тебе всегда везёт, — всплеснула руками та.
— Ты ревнуешь? — не хотела верить в такое Софья. — Сашенька, только не злись на весь мир, умоляю… Я люблю тебя.
Отвечать Александра не стала, поскольку нагнавший их Алексей тут же окликнул:
— Софи?
— Алёшенька! — бросилась от радости в его объятия милая и с волнением выдохнула. — Господи…. всё хорошо.
— Конечно же хорошо, — ласково молвил он, поглаживая в своих крепких руках.
Александра лишь усмехнулась в сторону, не скрывая обиды, а Алексей сказал:
— Идёмте в карету. Она здесь… Подождёте немного и вернёмся вместе в гостиницу…
Глава 45
Недолго ждали в карете Софья и Александра. Они увидели, как из прибывшей кареты вышел Антон. Он держал дверцу экипажа открытой и подал руку показавшейся следом Канне…
— Нет, — дёрнулась Александра тоже выйти, но сестра схватила за руку, тем самым задержав. — Он с ней.
— Сашенька… Лучше жди здесь, — молвила Софья, а та с плачущей душой смотрела на супруга, столь заботливо обращающегося с Канной…
Он так с нею мило общался, удаляясь к дому Гликерии, пропускал вперёд, словно это была сама королева. Улыбаясь подобным жестам, Канна отвечала робким взглядом. Идиллия между ними заставляла Александру понимать крах всего, что она с Антоном когда-то создали вместе.
Он же оглянулся в её сторону, заметив в окне кареты, и будто тоже понял всё. Только не остановился, а скрылся следом за спутницей в сенях дома. Они прошли в комнату, где со связанными за спиной руками Гликерия сидела на стуле перед Василием Степановичем и Алексеем, пока агенты обыскивали погреб…
— О, по девкам уже походили, — засмеялась Гликерия Алексею сразу, как Канна появилась.
— Разумеется, — улыбнулся тот.
— На самом деле всё случайно, — хотел добавить Антон, но Канна обратилась к Гликерии:
— Бог ведает, как людей друг к другу направить для справедливости.
— Что за бред, — засмеялась Гликерия. — Вы что здесь все планируете?! Это ты что ли напраслину на меня возводишь?! — с раздражением ответила она Канне. — Я не убивала никого! Я лишь увидела всё, а обвинить хотят меня?!
— Успокойтесь, Гликерия, — вмешался Алексей. — Вам известно имя одного молодого человека?… Некий князь Рядов.
— Именно, что некий, — усмехнулась та. — У меня много кто бывает. Всякому любви охота.
В этот момент из погреба поднялись агенты. Один из них выпрямился перед Василием Степановичем и доложил:
— За стеной кладовки найдено ещё небольшое помещение. Там лежат разные вещи.
— Поглядим, — переглянувшись с Алексеем и Антоном, Василий Степанович не замедлил спуститься под пол.
Полутьма… Только свет от нескольких свечей, которые держали в руках, и помогал видеть, куда идти. Нагнувшись к папке, стоящей у входа в потайное помещение, Алексей взял её в руки:
— Надо все вещи поднять наверх. Здесь будет сложно ознакомиться с сим кладом.
— Вы правы, граф, — согласился Василий Степанович, а Антон взял в руки книгу:
— Словарь художников и художеств… Львов…
— Это не тот самый Львов, которого я встретил? — не договорил Алексей, вспоминая бал, на котором познакомился со многими здесь, в Москве…
Желание поскорее увидеть остальные вещи подтолкнуло каждого вернуться наверх со всем, что смогли взять. Они послали агентов за остальным, чтобы при дневном свете можно было увидеть всё, что кто-то явно пытался скрыть…
— Интересно получается, — улыбнулся Алексей Гликерии. — Каждый любовник хранил здесь свои тайны?
Только она молчала. Отвела взгляд в сторону и гордо смотрела, словно оставалась при своём мнении о невиновности, как заметил каждый. Когда же один из агентов принёс вещи, среди которых показалась лопатка, Алексей тут же взял её и показал Василию Степановичу:
— Зубчатый конец… Вам не кажется это возможным? Жаль, её помыли. Чистая.
— Самодельная, — кивал тот, понимая тоже всё. — Вполне возможно.
— А здесь, — рассматривал Антон разложенные на столе бумаги, которые принесли тоже из тайной кладовки. — Записи о благотворительности. Списки.
Взяв один из листов, Василий Степанович заключил:
— По почерку
