Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
90 000. Учитывая расчеты Батлина[22], что расширение европейцами пахотных земель привело к голодной смерти максимум 100 000 аборигенов Австралии, и оценку Рейнольдса[23] неучтенного числа аборигенов, погибших в конфликтах на пограничных территориях относительно зарегистрированных смертей европейцев, получается, что 73,75 % сокращения населения произошло от болезней, 12,5 % от голода и 2,5 % от насилия на пограничных территориях чуть более чем за столетие.
Представьте себе, если бы в течение одного столетия на Земле начали умирать люди, и из 8 миллиардов человек осталось всего 800 миллионов. Сократите численность населения вашей страны до 10 %, если вам так понятнее. Такой была цена объединения мировых зон. В то время как американские растения кормили Европу и Азию, способствуя увеличению количества их жителей, население Америки и Австралазии сокращалось с кошмарной скоростью. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, мне сложно осознать уровень опустошения и страданий, причиненных этим биологическим террором.
На пороге антропоцена
Вспомните путь сложности до этого момента. Огненные бури Большого взрыва и взрывающиеся звезды. Адская выплавка Земли. Кровавая эволюция видов. Склонность приматов к убийствам. Лишения и болезни аграрной эпохи. А теперь еще и биологическое оружие. Усложнение не является синонимом прогресса. Все наши сегодняшние удобства и комфорт достались нам такой страшной ценой, которую большинство людей даже не в состоянии вообразить.
Сложность существует во Вселенной, живущей по второму закону термодинамики. С каждым новым уровнем сложности приходит разрушение, и где есть сознание – есть и страдание. Ничто в нашей нынешней точке истории не было предопределено. Мы не шли обычным маршем к кондиционерам и айфонам. Это была борьба, слепая борьба. Она продолжается и сегодня, но с несколько большей предусмотрительностью.
Захватывающий сюжетный поворот заключается в том, что с каждым повышением сложности увеличивается вероятность окончательной победы над вторым законом термодинамики и колоссальными естественными ограничениями, которыми мы связаны на протяжении 13,8 миллиарда лет.
11
Антропоцен
Англичане начинают сжигать уголь, чтобы получить паровую энергию Массовое производство вызывает появление огромного количества научных и экономических инноваций • Остальной мир старается не отстать • Мир вступает в новую геологическую эпоху, известную как антропоцен
Промышленная революция – это новая выдающаяся ступень усложнения, ведущая нас к огромным переменам современности – независимо от того, обсуждаем ли мы взрыв новых технологий в духе кембрийского стиля, переворот в мышлении и теоретических взглядах или кардинальное изменение образа жизни каждого человека на планете. Не говоря уже о том, что промышленная революция открыла дверь в новую геологическую эпоху, антропоцен, где люди воздействуют на планету быстрее и радикальнее, чем любой другой вид за 3,8 миллиарда лет жизни на Земле. Антропоцен – это геологическая эпоха, следующая за голоценом (межледниковым периодом, начавшимся по завершении последнего ледникового периода). Термин образован от греческого слова anthropos, означающего «человек».
В настоящее время мы живем на беспрецедентном уровне сложности в истории известной нам Вселенной. С точки зрения структурной сложности единая глобальная система современности содержит беспрецедентное количество людей (7,9 миллиарда человек на момент написания книги), все из которых являются потенциальными новаторами в системе коллективного обучения. К тому же человеческие умы объединены почти мгновенной связью, транспортом и небывалым уровнем грамотности. Поддерживают систему знаний сложнейшие цепочки торговли, снабжения, законов и производства энергии, а также более широкое разделение труда, чем когда-либо прежде. С точки зрения энергетических потоков плотность свободной энергии общества увеличилась со среднего значения 100 000 эрг/г/с в аграрную эпоху до 500 000 эрг/г/с в индустриальном XIX веке и до 2 миллионов эрг/г/с в современных развитых обществах.
Второе Великое расслоение
Первым ключевым компонентом промышленной революции стало использование ископаемых видов топлива в промышленном производстве. К ископаемым видам топлива относятся уголь, нефть и газ. Они так называются потому, что фактически являются останками живых существ, которые погибли от 600 до 10 миллионов лет назад. Уголь образуется из гигантских деревьев, которые упали на землю 350 миллионов лет назад, были сжаты тектоническими движениями плит и образовали твердые толстые слои угля внутри пластов горных пород. При сжигании уголь высвобождает совокупную энергию миллиардов растений. Соответственно, при использовании в промышленном оборудовании ископаемое топливо значительно превосходит по энергоэффективности человеческий труд, труд животных и сжигание древесины. Уголь питал энергией промышленную революцию XVIII и XIX веков и до сих пор обеспечивает энергией значительную часть энергосистемы человечества.
Нефть аналогичным образом образуется из одноклеточных существ и некоторых многоклеточных организмов, умерших сотни миллионов лет назад и сжатых тектоническим давлением в нечто вроде суспензии. Газ является побочным продуктом процесса фоссилизации[24] нефти, когда давление вытесняет остаточный газ изнутри организмов.
Промышленная революция началась в Великобритании в XVIII веке. Совершенствование парового двигателя в 1712–1775 годы, более быстрое по сравнению с ручным ткачеством производство текстиля на ткацких станках, выплавка более чистого железа в больших объемах – все эти достижения придали начальный импульс массовому производству. В 1750–1800 годах текстильная промышленность Великобритании добилась снижения цен на хлопковые ткани на 100 %. К 1820 году Великобритания стала ведущим в мире производителем железа и стали. Добыча угля с 1750 по 1870 год увеличилась на 600 %. Уже к 1800 году уровень британской обрабатывающей промышленности был в три раза выше, чем любого аграрного государства на Земле. Несмотря на небольшое население, Великобритания стала самой богатой страной на планете.
Сельское хозяйство больше не являлось для британского общества доминирующей сферой. К 1750 году примерно 50 % британской экономики составляли коммерческие предприятия. За период с 1750 по 1850 год численность крестьян сократилась с 60 до 30 % британского населения. В XIX веке укрепилось разделение труда: все больше инженеров, юристов, ученых и предпринимателей вносили вклад в коллективное обучение активнее, чем когда-либо прежде. Это породило дальнейший бурный рост новаций. Аналогичный процесс имел место во всех странах, вставших на путь индустриализации.
Лидерство Великобритании сохранялось примерно до 1880 года, когда она производила 23 % всех товаров мира, несмотря на то что была небольшой страной с точки зрения численности населения (приблизительно 2–2,5 % от населения мира в 1880 году). Для сравнения, в 1880 году в Китае проживало 30 % мирового населения, но страна производила только 12 % мировых промышленных товаров, а в 1800 году – около 33 % (примерно пропорционально численности населения при аграрной экономике).
Мир старается догнать Британию
Британцы начали индустриализацию минимум на несколько десятилетий раньше остального мира (в некоторых случаях даже на целое столетие). Великобритания смогла выстоять против Наполеона, его союзников и США в наполеоновских войнах[25] и войне 1812 года, победила некогда могущественный Китай в Первой опиумной войне 1839–1842 годов и постепенно сформировала крупнейшую империю в истории человечества.
Поскольку преимущества индустриализации становились все более очевидными, другие страны тоже решили пойти по этому пути. В 1820–1830-х годах в Бельгии уже шла индустриализация. Франция начала индустриализацию в 1840-х годах, но с переменным успехом, достигнув только 8 % от общего объема мирового производства по сравнению с 23 % Великобритании в 1880 году. Позже им удалось наверстать упущенное.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
