говорила со мной елейным голоском и разве только не виляла хвостом. Раньше я за ней такого не замечал!
Перемена в её поведении не должна была меня удивлять. Мой статус в последние пару дней резко изменился. Встреча с Шараповым и Императором перестала быть тайной. Амалия же, чувствуя изменения, просто пыталась поддерживать отношения с неожиданно поправившим дырявую репутацию учеником. Получалось это у неё так себе, и я всё равно чувствовал в голосе плохо скрытое презрение. Но попытка засчитана…
— Непривычно слышать от вас столь лестные слова, — мягко улыбнулся я. — И что, вы даже не попытаетесь меня в чём-то обвинить? Вы же так любите винить меня во всех смертных грехах! Например, в том, что я не способен оплатить собственное обучение…
Я специально говорил так, чтобы вывести её из себя и увидеть её истинное лицо, но Амалия на провокацию не отреагировала.
— Ну что вы, Марк, мне прекрасно известно о вашем поправившемся финансовом положении. Говорят, что продажи Богатырёвых бьют все рекорды. Нисколько не сомневаюсь, что вы получите с них свой немаленький процент…
— Ну что вы, Амалия Людвиговна, не стоит верить всем слухам, которые слышите на базарной площади. Где я, а где артефакты Богатырёвых…
— Моя информация надёжна как лучшие артефакты. И если я что-то утверждаю, то всегда опираюсь на факты. Мне многое о вас известно. Гораздо больше, чем вы можете представить… — Глаза Амалии сверкнули, а на губах мелькнула загадочная улыбка. — К тому же я знаю о встрече, которая у вас запланирована в ближайшие дни…
На то, чтобы понять, на что эта дамочка пытается намекнуть, мне понадобились считанные секунды. Да она же говорит про мою встречу с Воробьём!
— Откуда вы узнали⁈
— Говорю же, надёжные источники, — блеснула эта чертовка идеальной улыбкой.
— Это не ответ, — я помотал головой. — Я никому об этом не говорил! О встрече известно только мне и моему камердинеру. И я хочу знать, откуда о ней знаете вы!
Говоря это, я сильно завёлся. Передо мной замаячила ещё одна ниточка, ведущая к заговорщикам. Не замечая, что делаю, я обратился к силе Тьмы.
Воздух вокруг стал густым и тёмным, а по паркету поползли тонкие трещинки.
Амалия была сильным и опытным Одарённым, но столкновение с Тьмой испугало даже её.
— А ну прекрати! Немедленно! — Взвизгнула она, мгновенно перейдя на ультразвук. — Я — директор Академии! Ты не имеешь права!
Но было уже поздно. То, чувство, что в последние дни зрело в моей груди, вырвалось на свободу. Тренировки и практики Морозовой не помогли, и теперь дремлющая во мне злость, безумие Черноты, впитанное через энергию убитых монстров, готовилось взять надо мной верх…
— Ну уж нет, Оскурит! Не в мою смену!!! — прогрохотал у самого уха оглушительный рёв, и голова закружилась, как будто на меня опустили гору.
Я зашатался, но напитавшие меня силы помогли устоять на ногах. Тем не менее, от удара я сильно ослабел, и Тьма рассеялась.
Оглядевшись, я заметил, что нас с Амалией окружила толпа студентов. Лица у них были перепуганные. Они не до конца поняли, что происходит, но в том, что Тьму почувствовали все, я не сомневался. Не ощутить её присутствие было просто невозможно!
Ближе всех ко мне стоял Дорохов, преподаватель и ближайший союзник Амалии. Его глаза горели чёрным огнём, плащ без всякого ветра эффектно развевался за спиной.
Теперь понятно, кто меня ударил! Заметив, что я обратился к Тёмным искусствам и угрожаю Амалии, он не стал тратить время на убеждения и сразу же меня ударил. Так работают инстинкты истинного воина!
Что было ещё интереснее, так это застывший за спиной у ничего не подозревающего Дорохова Альфред. В руках он сжимал обнажённый кинжал. Как он так быстро переместился, я не имел ни малейшего представления, но и ежу были понятны его намерения. Дорохов меня ударил, и камердинер решил отплатить ему обычным для него способом — смертью.
Я покачал головой, и Альфред нехотя отступил. Только ещё одной резни в Академии мне сейчас не хватало!
— Прошу прощения, господа, меня ждут, — глухо произнёс я и в сопровождении Альфреда удалился. Останавливать меня не пытались — видимо, поняли, что наваждение спало, и больше я не опасен.
Настроение этим ненужным столкновением было испорчено. Я снова, несмотря на все тренировки, не сумел справиться с собственной силой и едва не причинил вред человеку. И не кому-нибудь, а директору Академии! Если какой-то поступок и подпадал под понятие «идиотский», то это был именно он…
— Господин, вам не следует переживать! — Альфред попытался меня утешить. — Вы защищали себя и имели право убить эту женщину на месте. Никто не смеет плохо обращаться с Оскуритовыми!
— Знаешь, иногда твои доводы меня совсем не успокаивают… Пофиг на занятия! Предлагаю заняться по-настоящему важными делами.
Мы с Альфредом, обогнув учебные корпуса, отправились прямо в Научный центр. Охранник проводил нас недовольным взглядом, но промолчал. Ну а что ему ещё оставалось? Связываться с Марком Оскуритовым точно не входило в его планы!
В лаборатории мы, как и ожидалось, столкнулись с Алиной.
— Как я понимаю, на занятия ты тоже решила не ходить… — улыбнулся я ей.
— Да я бы с удовольствием. Но у меня здесь ещё столько исследований, что совсем нет времени, — ответила она, приветливо помахивая какой-то дымящейся колбой. — А вы что здесь делаете? Что-то случилось?
— Пока ничего ужасного. Просто у Альфреда появились кое-какие идеи…
— Насчёт изгнания Черноты из фамильной резиденции Оскуритовых? У меня как раз есть пара теорий…
— Нет, за это мы пока не брались. Для начала хотелось бы разобраться с другими насущными проблемами…
Усевшись вокруг стола, прихлёбывая чай с печеньем, мы с камердинером изложили наш план. Алина слушала с обыкновенным скепсисом, но в конце моей пламенной речи интенсивно закивала.
— Очередная сумасшедшая придумка Марка Оскурита? Я за!
Какое-то время мы провели, рисуя схемы и составляя планы покупок, а затем я, оставив их вдвоём, отправился по своим делам.
График оказался загруженным. За несколько часов я заглянул в шесть или семь магазинов и умудрился заказать целую тележку разных полезных фентифлюшек. На цены я почти не смотрел — после удачной продажи предметов Богатырёвым, я был если не богатым, то весьма состоятельным молодым человеком. На какое-то время этих денег, даже с учётом моих наполеоновских планов, было более чем достаточно.
Оставив адрес своей гостиницы, я отправился в банк, разместив деньги на счетах, а затем, хорошенько перекусив, поехал на вечернее занятие с Морозовой.
В этот раз тренировка прошла спокойнее, чем предыдущая. После сегодняшней потери контроля я не тратил время на шутки и бессмысленные подкаты, а, сжав зубы, усердно тренировался.
Морозова тоже вела себя необычно. По её напряжённому взгляду я понял, что она слышала о сегодняшнем происшествии с Амалией, но, надо отдать ей честь, с расспросами и угрозами она не лезла. Наверное, и сама понимала, как отвратительно я себя чувствую…
После тренировки я отправился домой и буквально на самом пороге поймал спешащего на традиционную вечернюю попойку Борзова.
— А ну-ка стоп! Мне как раз нужно с тобой поговорить.
— Оскурит, если ты про то, что случилось сегодня утром, то я ответственно заявляю, что не виноват! — Николай тут же принялся плести трёхэтажные оправдания. — Не знал я, что это были гвардейцы! Хотя они сами виноваты. Нечего будить человека, всю ночь проведшего на ногах…
— Не переживай, я хотел поговорить не об этом. Есть одно дело…
Он на глазах посерьёзнел, и мы, разместившись в лобби отеля и окружив себя защитой от любопытных ушей, проговорили целый час. Результатом разговора мы оба остались довольны. Николай получал щедрое вознаграждение, а я — услугу, в которой так остро нуждался.
— С тобой приятно иметь дело, Оскурит! — расхохотавшись, он хлопнул меня по плечу. — Полечу к пацанам! Нужно быстренько им всё объяснить. Когда, говоришь, мы тебе понадобимся?
— Точно не скажу. Но рискну предположить, что уже завтра…
После этого я поднялся в номер. Там я застал Альфреда, что-то увлечённо мастерящего из купленного мной сегодня скарба. По полу были разбросаны чертежи, в которых я узнал набитую руку Алины. Значит, они всё-таки смогли что-то придумать…
Просидев с Альфредом до полуночи, я отправился в постель, а утром начал новый сумасшедший день.
Меня разбудил изрядно выпивший Борзов, нетрезвым голосом сообщивший, что парни согласны и всё будет по плану.
— Но ты их предупредил, что нужно быть трезвыми? — на всякий случай уточнил я.
— Да ты за кого меня принимаешь, Оскурит⁈ — возмутился он. — Все уже к обеду будут стеклы как трезвышки! Да они жизнь за тебя будут готовы отдать!
— Очень на это рассчитываю.
На скорую руку перекусив, я отправился
