перестать улыбаться, смотря в глаза истинного.
Малин кивнул на приборную панель.
— Там салфетки, достань, — хрип еще плотно населял его голос.
Чистой рукой выудила необходимое. Взяла себе, отдала Максу.
Черт. Почему мне не просто хорошо, а кайфово?
Стерла вязкое семя с кожи, поправила свою одежду.
Малин тоже привел себя в порядок и теперь смотрел на меня.
Приподняла брови в немом вопросе.
Ладонь обхватила сзади за шею. Я поддалась от неожиданности, глядя в стремительно приближающееся лицо.
Бабочки в ожидании поцелуя пощекотали живот изнутри. Теплое дыхание коснулось губ.
Пронзительный и длинный гудок нам в спину не дал губам встретиться.
Макс посмотрел в окно. Между нами и машиной впереди образовалось приличное расстояние.
Выругавшись, Малин сел ровно. Я последовала его примеру.
Туман из головы выветрится и сожаление о несостоявшемся поцелуе растворится само по себе. Наверняка.
Я уверена.
Мы, наконец, выехали к сканерам. Их проехали достаточно быстро.
Я успела несколько раз поерзать на сиденье, теперь не от желания. Странно чувствовать мягкое, приятное покалывание по всему телу. И более странно внутреннее понимание, что так и должно быть. Именно рядом с Малиным, и именно так.
Пугает до дрожи.
Макс не поворачивал головы, смотрел на дорогу перед собой. Непонятно, что у него внутри: такой же бред или другой, но не менее бредовый?
Сцепила свои пальцы между собой в попытке хоть как-то успокоиться.
Все эти совершенно бессмысленные ощущения — последствия недавнего оргазма. Гормоны, голова не в порядке. Все объяснимо.
В Желтом районе текла размеренная жизнь. Обеденное время, много прохожих в дорогих одеждах. На парковке у здания полукруглой формы немного машин, но, определенно, все дорогие. Возле входа никто не толпился.
— На месте, — объявил Малин и вышел из авто.
Я ступила на тротуар и поежилась. Здесь гулял пронизывающий ветер.
Столичный не оборачивался: уверенно шел по тротуарной плитке к стеклянным дверям. За ними виднелись две фигуры в черных костюмах.
С некоторых пор с охраной столичных заведений у меня отношения не складываются.
Макс распахнул дверь, пропустил меня вперед. Двое здоровых мужчин бесстрастно осмотрели нас с головы до ног, я удостоилась более пристального внимания.
— Личный код, — один из охранников протянул ко мне плоский блестящий металлический сканер с мягким голубым светом на конце.
Разумеется. Как могло быть иначе?
У меня на лбу написано, что я не столичная?
Подцепила цепочку с кулоном из ворота. Сканер издал короткий сигнал, мужчина уставился на узкий вытянутый экран на нем.
— Вы не можете пройти без сопровождения столичного, — сухо известил он и повернулся к Малину.
— Я здесь, — он протянул левую руку.
На среднем пальце сидело кольцо из толстых, сплетающихся в незнакомый узор, нитей. Серебро или белое золото — непонятно.
Охранник, смотря в экран, удовлетворенно кивнул. Второй отошел в сторону, освобождая путь ко второй двери.
— Проходите.
Унизительное разрешение.
Ограничивать в передвижении… Не сомневаюсь, что подобные порядки распространены по всему району. И не только! Разве что в Сером никто не станет требовать столичного конвоира. В Черном просто всем плевать, там живет обочина общества, а тюрьмы посещать у меня желания не возникало. В Красном, возможно, тоже попроще, но в заведениях с сомнительной репутацией. В бизнес-центрах наверняка такой же контроль.
— Злишься? — Малин шел рядом на полшага впереди.
— Нет.
Он покосился на меня и усмехнулся.
Конечно, злюсь! Эти порядки никогда не вызовут нежных чувств.
От белого глянцевого пола отражался яркий свет. В просторном помещении не наблюдалось никого кроме нас.
Малин нажал кнопку вызова лифта, прозрачные двери разъехались в стороны.
Стеклянный лифт открывал обзор, пока мы поднимались наверх. Необычное строение внутри, с другой стороны от входа. Множество небольших полукруглых белых куполов расположились подобно сотам. Между ними перемещались люди в глухих зеленых комбинезонах — не видно даже лица, только широкие прозрачные очки на месте глаз.
Опыты проводят? Над чем или над кем? Выглядит любопытно и жутковато.
Лифт плавно остановился. Малин вышел первым, оглянулся по сторонам. Путей всего два: дверь прямо перед нами и еще одна в конце это небольшой площадки. Столичный не колебался — постучал в первую. Реакции не последовало. Из-за второй двери прозвучало приглашение войти.
За столом из темного дерева по центру кабинета сидел мужчина с белоснежной сединой. Она будто подсвечивалась белой стеной позади. Остальные стены, кроме одной стеклянной, в сером цвете, как и пол.
Лаконичный стиль в обстановке, минимум предметов. Стул и кресло, помимо того, что под хозяином кабинета. В стол встроен интерактивный экран, от него мы мужчину как раз и отвлекли.
За очками блестел живой взгляд, любопытный. Щедро дарит ощущение, будто мы подопытные мыши в клетке. Я так точно.
— А-а, мистер Малин, я вас ждал, — протянул Кристмал. — Проходите. И вы, простите?
— Шерп.
Мужчина кивнул, приподнялся, усаживаясь поудобнее.
— Из вашего сообщения не до конца понял, чем могу быть вам полезен.
Малин занял стул, мне досталось кресло. Довольно удобное.
— Как избавиться от истинности? — столичный без предисловий задал вопрос в лоб.
Взгляд Кристмала метнулся ко мне, любопытство яркий отпечатком засияло на его лице. Крылья носа зашевелились.
— Боюсь, я не смогу вам помочь, раз у вас уже был половой контакт друг с другом, — его ноздри вновь раздулись. — По пути сюда, я полагаю.
Контакт?
Контакт был, да.
Ухватила запястье Малина и потрясла его рукой, слушая тихий смешок обладателя этой самой конечности.
Профессор с легким недоумением наблюдал за моим перфомансом.
— Его члена во мне не было, — указала пальцем на Малина, смотря исключительно на Кристмала.
Он беззвучно перебрал пальцами по краю стола.
— А в чем проблема истинности? Вы спокойно реагируете друг на друга, она слабо проявляется, хотя вы оба зрелые. Достаточно не пересекаться, не контактировать, не видеть друг друга и никакой тяги не будет. Можете спокойно строить личную жизнь, с кем пожелаете.
Звучит отлично. Просто супер. Если бы не куча "но".
— Вчера я набросилась на него, а потом у меня случился провал в памяти.
Малин тоже в стороне не остался.
— У меня сводит челюсть от желания оставить метку.
— Мы относительно спокойны благодаря крему.
Кристмал подтянулся.
— Маскируете запах? Рад узнать, что у бывшей коллеги все в порядке, — он улыбнулся. — Личное запатентованное изобретение Клариссы Бэримор. Ушла на пенсию несколько лет назад, чертовски жаль. Так что вы говорите, теряете память и сводит зубы? Интересно…
Выходит, странная старушка когда-то работала с истинностью?
Нет, не отвлекаться! Все внимание на Кристмала.
— Как от нее избавиться? — напряженно повторила изначальный вопрос.
Профессор положил руки на стол перед собой, подался вперед.
