Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
— С ней… сложно. Просто и сложно. Одновременно. — Отец слушал молча, будто поощряя к продолжению, и Дима понемногу выбалтывал все, что приходило на ум в последние дни: — Она как закрытая книга, еще и написанная на незнакомом языке, — он хмыкнул, то ли поражаясь себе, то ли чтобы снизить градус пафоса в банальной и простецкой метафоре. — Главное в том, что я на сто процентов знаю, что суть этой книги стоит всех трудностей ее прочтения. Просто смотрю — и откуда-то знаю, что прав.
— Что же там за девушка такая? Не помню, чтобы ты до этого так глубоко копал, философ. — Отец улыбнулся, в задумчивости потирая пальцами подбородок. — Когда знакомиться привезешь?
Знакомиться.
Ага.
Дима растянул губы в хмурой усмешке, представив, как Лара сбежит от него быстрее, чем он успеет закончить с предложением о пересмотре условий их взаимоотношений.
— Бать, я не преувеличивал, когда говорил, что с Ларой сложно. Она никого близко не подпускает, понимаешь? — За весь срок их знакомства и особенно в прошедшие три недели, когда они с Ларой проводили вместе как минимум по часу два раза в день, Диме предоставился не один шанс убедиться, что со всеми людьми без исключения она сохраняет дистанцию. Он ни разу не встретил ни ее родителей, ни родственников, ни друзей. Не слышал упоминаний или телефонных разговоров с кем-то из близких. Так не бывает, если только человек не живет в вакууме. — Я вообще не знаю, как к ней подступиться, — он честно признался в том, что беспокоило больше всего.
Отец, склонив голову, задержал на нем долгий, серьезный взгляд. Диме показалось, что даже встревоженный, однако высказываний именно по этому поводу он не дождался.
— У всего есть причина. Если Лара твоя сторонится людей, значит, чего-то боится. Вот и постарайся узнать, что ее так пугает.
Глава 34Ранним вечером Дима возвращался в Москву. Кончиками пальцев постукивая по рулю совершенно не в такт играющей в салоне музыки, пока приходилось стоять в заторе перед очередной строящейся дорожной развязкой, он время от времени кидал сомневающийся взгляд на пассажирское сидение и продолжал вялый спор с самим собой.
Утром, сразу после разговора с отцом, Дима вдруг зацепился взглядом за цветущую неподалеку медуницу и вспомнил, как в детстве по совету дедушки во время совместных походов в лес напоследок собирал из нее букеты, чтобы подарить оставшейся дома маме. Бархатные, влажные от росы стебли и листья, фиолетово-лиловые, чуть реже, синие соцветия — ничего выдающегося, но, казалось, в последующие годы жизни ни одна охапка самых роскошных цветов не вызвала по его душу столько радости, сколько несчастный пучок весенней травы, вырванной с корнем усердным пятилеткой.
Глупая, самая что ни есть идиотская затея пришла Диме в голову и, не веря себе, он попросил отца одолжить не пригодившийся грибной нож и подождать пару минут. Аккуратно подрезая стебли, он старался выискивать соцветия поприличнее да попышнее и посмеивался в ответ на все вопросы. Отец, недоумевая, стоял в стороне и, наверное, не мог поверить, что понравившейся девушке его сын намеривается притащить траву вместо каких-нибудь замысловатых, диковинных цветов из приличной оранжереи.
Объясняться Дима не стал. Захотел — и сделал. Пусть Ларе нельзя ничего подарить, не нарушив установленных между ними обязательств, но уж от лесной травы, преподнесенной вроде как в шутку, она вряд ли откажется. А Дима насладится растерянным выражением ее лица.
Там, в лесу, под ярким солнцем и в компании отца затея была воплощением авантюризма и непопулярного в своей скромности романтизма, однако теперь, едва перед Димой промелькнул указатель с надписью «Москва», уже не получалось отвлеченно беспокоиться, что завянут, несмотря на предпринятые меры, цветы: с ними до сих пор все было прекрасно и вряд ли что-то произойдет за оставшиеся до лариной квартиры сорок минут пути. Квартиры, в которой о его приближающемся визите до сих пор не подозревали.
Со звонком Дима тянул до последнего: предположил, что Лара будет сговорчивее, если он не даст ей времени на раздумья, а еще — на сборы. Он загорелся желанием увидеть, какая она бывает в домашней обстановке. Как выглядит, во что одета, чем занята. Бардак ли у нее в квартире или идеальный порядок, когда она никого к себе не ждет.
Только завернув на ее улицу, он, наконец, взял в руки телефон. Его, подогреваемого азартом, мало волновало, что через минуту вся затея рискует провалиться: Лара, даже если вечер у нее выдался свободный, вполне спокойно может послать непрошенного гостя куда подальше.
— Привет, — произнес он уверенно, едва услышав в динамике характерный щелчок.
— Дима? — Лара была удивлена. — Привет. Что ты хотел?
Въезжая во двор, он сжал руки на руле и приготовился разворачиваться.
— Я уже в Москве, вернулся раньше. Еду мимо твоего дома, если ты не занята, могу заехать. Сегодня как раз суббота, — он с трудом издал смешок; напряжение во всем теле сковывало мышцы.
На той стороне телефонной трубки растеряно молчали несколько секунд.
— Вот это внезапность, — наконец, Лара ответила и наверняка покачала головой, как делала всегда, если Диме удавалось ее изумить (в основном, конечно, наглостью). Недовольства, к своему облегчению, в ее голосе он не услышал. — Ладно, давай, тем более пока у нас выходные.
Он бесшумно выдохнул, прежде чем добавить:
— Буду через пять минут.
— Через пять? — воскликнула Лара взволнованно. — Ты под дверью моей стоишь?
Рассмеявшись, Дима, стараясь в то же время найти место для парковки в забитом автомобилями дворе, ответил:
— Нет, только подъехал к дому. Говорил же, что рядом еду.
— А если бы… — Он догадался, какой вопрос должен был прозвучать, но она вдруг оборвала себя на половине фразы и поспешно попрощалась: — Неважно. Ладно, паркуйся пока. Жду.
Втиснувшись в малоудобный закуток, Дима из доброты душевной дал Ларе лишних семь минут и после выбрался из машины, едва не оставив свой лесной веник вянуть внутри.
В лифте он вдруг особенно заволновался, разом припомнив все провальные ухаживания и свидания в своей жизни. Весь его опыт отношений кричал, что и сейчас поступать нужно по-другому, однако что-то глубинное, не поддающееся рационализации — чутье ли или существующее на уровне подсознания понимание Лары, — вело его иным, противящимся разуму путем. Избавляя себя от шанса выбрать иную стратегию завоевания, Дима нажал на дверной звонок и мгновенно успокоился.
Встретившая его на пороге Лара действительно оказалась… домашней. Непривычной, не менее красивой, чем обычно, но впервые в ней настолько явно пробивалась мягкая нежность, не спрятанная за стильным, строгим образом успешной адвокатессы, в котором каждая строчка и пуговица предупреждали, что приближаться не стоит.
— Проходи, — широко раскрыв дверь, Лара приглашающим жестом отступила вглубь квартиры, прямо в пятно теплого, закатного света, льющегося через смежную с прихожей кухню.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
