ручку, и вслушиваясь в ощущения этого прикосновения.
Незнакомый прежним нам тактильный мир. Способность осязать не силой разума, а посредством соприкосновения телами. Например, губами или пальцами – то, что я узнал сегодня. Испытал… Очередное откровение, совершенно новые возможности и нежданные, пока малопонятные последствия.
В эту ночь мрак, наступивший с заходом обоих светил, казался непрогляднее и гуще. Вероятно, из-за того, что вокруг нас не было открытого пространства, а кристаллический лес словно вбирал в себя малейшие проблески света. И вот что странно – здесь, глубоко в зарослях, наши возможности видеть своей истинной сутью оказались на порядок ниже. Бросив сканирующую волну, вместо того чтобы одним махом обозреть даже самое дальнее пространство, я увидел лишь ближайшие окрестности. Вся энергия, ушедшая в направлении зарослей, будто исчезла, с жадностью поглощенная тьмой? Или…
«Кристаллами! – в унисон моим мыслям откликнулся Орш. – Днем они насыщаются энергией светила, сейчас этого источника нет. Потому забирают нашу».
«К счастью, пассивно, – дополнил Зом, переместившись к одному из ближайших кристаллических колоссов и даже дотронувшись до него ладонью. – Принудительной откачки я не чувствую. Если не отдавать энергию по собственной инициативе, она никуда не утекает. Эти организмы поглощают только свободную».
«Но их влияние ощутимо снижает наши возможности видеть окружающий мир, – предупредил я. – Дозорным придется учитывать и это ограничение».
И они учитывали – в выводах-сообщениях о происходящем рядом с лагерем теперь было больше опоры на органы чувств, имеющиеся у оболочек, – обостренный слух, тактильные ощущения и ночное зрение, а не только на привычное эдаити ментальное сканирование, свойственное нашим истинным сущностям.
«Шаги… Кто-то приближается».
«Остановился и сопит…»
«Удрал, когда мы подошли ближе».
Какой-то обеспокоенности за этим не было, каждый из нас знал, что, если кто-то решится атаковать из тьмы, он будет немедленно уничтожен.
«По ногам чувствуется движение холодного воздуха – температура снижается». – Констатация факта, не более.
«Мерцающие пятна в глубине леса разрастаются. Такие же, как то, в каком исчез Щег».
Собрат был жив – мы по-прежнему ощущали его, но не более. С подобным мы ранее тоже не сталкивались.
И вдруг…
«Песок дрожит… Подземная вибрация. Опасность!»
Последнее прозвучало дважды: хлестким беззвучным мысленным предупреждением и вслух – громким вскриком, пробудившим всех.
Я подскочил, среагировав мгновенно. Совершенно бездумным, рефлекторным движением подхватил перепуганную Трою и, перекинув ее через плечо, приготовился взвиться в воздух в высоком прыжке.
Каждый эдаити сейчас был готов взметнуться вверх, чтобы уцепиться за выросты кристаллов, тем самым разрывая контакт с поверхностью. Тех, кто не мог слышать мысли собратьев либо нуждался в дополнительной опеке, держали на руках.
Песок под ногами действительно шевелился, расползаясь и стекая в невесть откуда появившиеся углубления между кристаллами. Они росли и ширились на глазах, сливаясь в единый зияющий сумраком провал. Кристаллы вокруг шатались, опасно кренясь, будто ожили, хотя потенциала для этого в них не чувствовалось. Подобное могло означать лишь одно – кто-то заставляет их двигаться. И этот кто-то находится под нашими ногами!
«Новое неизвестное», – озвучил в общем-то понятный всем факт Шол.
«Оно пришло напасть!» – сделал уверенный вывод Орш, чуть помедлил и передал Риша замершим рядом Ризу и Шоху, напряженно вглядывающимся в творящееся под ногами.
Пусть собрат в «глухой» оболочке не участвовал в беззвучном диалоге, но ресурсов тела и реакции эдаити ему доставало, чтобы чувствовать угрозу. Все мы застыли в ожидании. Даже Троя, не способная хоть что-то рассмотреть в ночном мраке, напряженно замерла, прижавшись к моему телу и не дыша. Вслушиваясь?..
Стремившееся на поверхность было огромным. «Оно» ворочалось грузной массой, буквально прорывая себе путь из-под земли. Вспучивало каменные глыбы, выталкивая их на поверхность и заставляя песок исчезать в образующихся ямах.
Все вокруг рушилось. Или же стремилось отдалиться от эпицентра прорыва – мы ощущали существ, уносящихся во всю прыть. Что двигало ими? Почему они предпочли сбежать?
Лавируя между норовящими задавить падающими кристаллами, я старался не выпускать из поля зрения эпицентр локальной катастрофы. Удерживал вопрос, что это за явление и как в следующий раз его предотвратить. Было важно разобраться в новом явлении, осмыслить его практическую значимость. Убегать никто из нас и не думал. Подхватив эдаити в не столь быстро реагирующих женских вариациях тел, предусмотрительно оттащили их в пока безопасную зону. Мы лишь реагировали на меняющуюся обстановку, избегая прямых угроз.
Забыли только об одном – Игерь, подобно Трое не обладающий зрением, позволяющим видеть в сумраке, остался там, где спал. И теперь, вскочив, слепо озирался, не зная, куда бежать, и не понимая, что происходит.
– Проклятье! Кто скажет мне, поглоти вас бездна, что тут творится? – верещал он, судорожно хрипя и отскакивая от скрипящих при падении кристаллов, ему пока удавалось не быть раздавленным и не свалиться в очередную разверзшуюся пропасть.
Хотя понятие «забыли» было не совсем уместно. Скорее «намеренно оставили», поскольку больше никто не годился на роль приманки для выяснения причин появления подземной твари и ее возможностей. Игерь подходил идеально: безрассудно и суетливо метался на небольшом пятачке пространства, привлекая к себе внимание.
– Помогите! Нелюди! Вы снова бросите меня?! Троя!
Он еще и вопил, один производя шума больше, чем все мы, вместе взятые. Крайне непрактичное поведение! Да, эта потеря была для нас несущественной. Разве что моя добыча судорожно дернулась, услышав его вскрик. Но я придерживал ее рукой, не позволяя соскользнуть на землю.
«Оно близко, – деловито отметил Зом, предвкушая встречу. – Точно живое».
«А что это такое под землей?!» – с куда большей экспрессией в мыслях Орш акцентировал внимание на новом непонятном объекте.
Вопрос его относился не к существу, явившемуся на место нашей ночевки, а к глубинным слоям породы. Залегающий пластами минерал простирался далеко, широким поясом охватывая, наверное, всю планету. По крайней мере огромное болото и кристаллический лес полностью находились над его залежами. И именно он мешал видеть пространство, смазывая восприятие, создавая экранирующий, отражающий эффект, а потому ощутимо влияя на наши способности эдаити.
Возможно, мы не догадались бы о его наличии, но живущее под землей существо всколыхнуло сокрытую в недрах породу, и ее фрагменты в виде бесформенных глыб появились на поверхности.
Природа вещества, способного естественным образом противостоять даже нам, эдаити, крайне интриговала. Но…
«Исследуем минерал, когда разберемся с живностью, – напомнил Хал о первостепенном и с надеждой добавил: — Вдруг она съедобна?»
В том, что к нам прорывается возможная добыча, убедились, едва из самого крупного провала в воздух взметнулись тонкие светящиеся нити. Словно кто-то выбросил водяные струи, не позволяя им потерять структуру, рассыпавшись каплями. Гибкие, подвижные, они мельтешили и как будто прощупывали поверхность, двигаясь вверх,
