как рукой смахнуло.
— Что вы говорите?! — закричал он в трубку.
— Они ведь спали все, — продолжала Эстер.
— Так надо было сразу же мне звонить!
— Сначала вас, как видно, не было. Вы еще домой не успели вернуться. А потом уж и у меня не было времени звонить.
— Я бегу! В каком они состоянии? В тяжелом?
— К счастью, нет… По крайней мере врачи так говорят… Словом, вовремя я домой вернулась. Ну, я вас жду…
Зеленка бегом бросился вниз по лестнице. К дому Колечанских он примчался как раз, когда дворник уже запирал подъезд на ключ. В квартире Колечанских были настежь распахнуты все окна. Зеленка, стоя на галерее перед кухонным окном, втянул воздух носом. Газом не пахло. Не пришлось ему и звонить. Дверь уже распахивала Эстер.
— Как все это получилось? — сердито, недовольно спросил Зеленка, прежде чем Эстер усадила его в столовой.
— Я как вошла, сразу почувствовала, что вся квартира пропахла газом. Помчалась по комнатам, распахнула все окна, двери, затем перекрыла краны на газовой плите. Они все до одного-единого были открыты, причем до упора. Кинулась к родителям, а они уже без памяти… Насилу в чувство привела. Сначала вызвала «скорую». Потом вам позвонила. Словом, хорошо, что вовремя домой вернулась. О, господи, ну почему я раньше не пришла?! — спрашивала она скорее себя, чем Зеленку.
— Как чувствует себя ваш брат и его жена? — спросил Зеленка.
— Комната брата в конце коридора. Там я вообще не почувствовала запаха газа. Думаю, это потому, что они всегда спят с открытыми окнами.
— Случайно газовые краны сами по себе открыться не могли, — мрачно заметил Зеленка.
— Да уж, конечно, нет! — решительно подтвердила Эстер. — Ведь они были открыты на всех горелках. Даже в духовке. Значит, кто-то намеренно открыл их!
«И я так считаю, — подумал Зеленка. — Один кран еще мог остаться открытым. По забывчивости, случайно. А уж два или тем более все!»
— Но неужели никто из семьи не почувствовал запах газа?!
— Может быть, спали, когда кто-то краны отворачивал. А может быть, потому не чувствовали, что много выпили…
— Так кто же был у вас вечером?
— Я уже говорила: тетушка Эдит, от нее-то я и сбежала. Потом супружеская пара молодых Радачи, тетушка Адель и мы.
— Это что же, была встреча всех членов большого семейства?
— Да, отец пригласил всех родственников, чтобы объявить им, что он отказывается от своей доли наследства.
— Он же мог это сделать и без них?!
— Да, но он хотел спросить мнение всех. Возможно, кто-нибудь пожелал бы что-то оставить за собой. Как я поняла, отец намеревался одной из своих сестер отдать дом Колечанского, другой — большую часть денег, а коллекцию марок, собственную долю отца, передать в дар городу. Словом, как-то так. Ну вот, отец со своей стороны и сделал первый шаг. Очередь была за сестрами.
— И что они ответили? Какой вариант выбрали?
— Ничего не выбрали. Балинт первым заявил, что дядя мог бы, например, передать коллекцию и ему, поскольку, если бы дядя Леринц успел написать завещание, он наверняка завещал бы ему коллекцию. Обе тетушки начали претендовать на его дом на улице Арпад. И на деньги тоже. Каждая требовала себе все наследство. Разве не смешно?! Зато все совершенно единодушны были в том, что отец не имеет права отказываться от своей доли в пользу города. Это имущество, мол, принадлежит семейству Колечанских в целом и потому внутри клана и должно остаться. И тут началась отвратительнейшая схватка этих жадных людей. Потому я и убежала. И случайно встретила вас.
— Понятно, — пробормотал Зеленка.
— И ради этого проклятого наследства кто-то хотел убить моих родителей?! — вскричала, плача, Эстер.
— И не только их. И вашего брата, и наверняка вас в придачу. Но вот кто открыл краны?
— Не знаю, — задумчиво пролепетала Эстер. — Тетя Адель ушла вместе со мной. Она сказала, что дома еще ждут дела.
Девушка вздрогнула под набежавшим порывом ночного воздуха. Зеленка догадался, что ей холодно, и предложил:
— Давайте закроем окна и двери. Теперь уже можно.
Закрыв окна в столовой и передней, он снова сел к столу.
«Так как же все-таки осуществлялась эта попытка нескольких новых убийств? — раздумывал он. — Убийца мог открыть краны, только когда вся компания уходила. В другом случае он сам рисковал отравиться газом. Да и остальные обратили бы внимание на запах. А под каким предлогом он вышел на кухню? Ушел, а затем вернулся в квартиру уже после ухода остальных? Остался последним? Точно! Наверняка краны открыл тот, кто уходил последним! Или кто-нибудь под каким-то предлогом действительно возвратился в квартиру?!»
— Мне сейчас обязательно нужно переговорить с вашим братом, — сказал Зеленка. — Разбудите его.
— Может, не надо? Брат очень устал. Вчера он всю ночь разъезжал по области. Проверял насосы, откачивающие грунтовые воды. Домой вернулся на рассвете. И Илдико тоже не спала. Ждала его. Да и вечером поддали как следует, — возразила Эстер. Зеленка одним движением руки отмахнулся от всех ее возражений.
— Разбудите, пожалуйста! — повторил он настойчиво. — Впрочем, подождите! Сначала сварите кофе. Для вашего брата. Ну и для нас с вами тоже.
Эстер с готовностью поднялась. Ее ничуть не обидел почти приказной тон Зеленки.
Чтобы дело шло быстрей, Зеленка сам принялся помогать ей готовить кофе, исподволь наблюдая за быстрыми, почти грациозными движениями девушки. Она несомненно нравилась ему!
С большим трудом, правда, но Эстер все же удалось разбудить брата. Сначала вернулась в столовую она, за нею заспанный Янош Колечанский-младший.
Вскоре Эстер принесла кофе. По половине чашечки они выпили молча.
— Я хотел бы, — сказал Зеленка, — чтобы вы подробно описали, что происходило здесь сегодня вечером?
— Ну да, моя сестричка мало чего, естественно, знает. Она блистательно исчезла, — с улыбкой взглянув на Эстер, сказал он. — Я тоже с удовольствием последовал бы ее примеру, но вынужден был остаться здесь. Отец попросил меня. А он созвал нас всех, весь наш клан, так сказать, чтобы обсудить, как лучше разделить наследство. Ну а во-вторых, потому, что хотел открыто заявить, что от своей доли в наследстве он отказывается. В пользу города. Ну тут на него и накинулись! Все! Закричали, загорланили, что, мол, богатству рода Колечанских положено всегда оставаться внутри клана. Закипел спор, со всякими упреками, выпадами, оскорблениями друг друга. Отцу разъяснили, что ежели он намерен отказаться от своей доли в наследстве, то пусть, мол, отказывается. Но в их пользу! Дом на улице Арпад обе тетушки стали каждая себе требовать. Словом, переругались все. Особенно тетя Эдит и кузен Балинт. Эти были непреклонны.
