И уже несется к упомянутой комнате. У меня, блин, сердце в пятки уходит, глаза вообще вылезают из орбит. А руки хватают мальца за майку и утягивают обратно в коридор.
Все парни в шоке. Ждут от меня объяснений. Усиленно напрягаю мозг, думаю, что бы мне им сказать.
- На улице работы дохрена, - мне кажется, что я слышу выдох Авроры. Напряжение ее уж точно ощущаю на расстоянии. - Нужно коровник подправить, - хотя его недавно проверял. - Да и не помешало бы мне помочь с беседкой. Один не справлюсь, парни.
Вру искусно. Ведь сам могу все это сделать. Но мне нужно вывести их из дома, чтобы Аврора выбралась из кладовки и поднялась к себе в комнату. Долго в том помещении нельзя сидеть. Окон нет, духота, так еще вещей полно.
- Че вы, парни, встали, е-мое? - фыркает Петя. - Айда помогать нашему Аркадьевичу. Нефиг тут стоять до самого вечера.
Ну хоть один из них адекватным оказался. Уходят.
Только лишь Матвей немного задерживается и странно мне за спину смотрит пару секунд. Сваливает. На улице переговаривается с друзьями.
- Как только я уйду, можешь выходить, - не поворачиваюсь. - Путь свободен, принцесса.
Готов поклясться, что она матюкнулась, как-то меня обозвав. Смешная такая. С ней никогда не бывает скучно.
- Говорят, кто-то вчера на озеро ходил ночью, - Витя с ехидством в глазах смотрит на меня, как только я на крыльцо выхожу. - Один или… - забавно играет бровями и делает пошлый жест.
- Тебе заняться больше нечем, как небылицы выдумывать?
Вот если Семен проговорился, я его в порошок сотру. Будет всю жизнь на лекарства работать. Гавнюк.
- Да деревня слухами полнится, - переглядываются. - То в одном доме обсуждают ваше ночное приключение, то в другом.
- О да, - вторит ему Петя, проверяю опору у коровника. - Я слышал, что уже до Григорьева дошли новости.
- Какие к чертовой матери новости? - засовываю руки в карманы и подхожу к сараю.
Че-то предчувствие не хорошее.
Фамилия семьи Зои вообще не к добру с утра услышать. Тем более в связи с тем, что у нас на озере произошло. Точнее не произошло. Похоже девчонка язык не смогла за зубами сдержать.
Полный попадец.
- Всем доброе утро.
Оборачиваюсь. Красавица блондинка мило улыбается парням. Такая милашка. Глаз не оторвать. Особенно в шортиках и маечке. Паранджу вот на нее надо нацепить, чтобы всякие слюнтяи не глазели и не пускали слюни.
Один уже из штанов готов выпрыгнуть. Щас я его точно окуну в чан с водой. Пусть остудит чресла взбунтовавшиеся.
- А че это такое, Мирон? - Петя наклоняется и подбирает с земли трусики Авроры.
Катастрофа. Случайно выпали из кармана. Твою же мать. Четыре пары мужских глаз загораются от пошлой догадки.
Глаза же Авроры распахиваются подобно двум блюдцам. Она краснеет как помидор. Сглатывает ком в горле и еле на ногах стоит. Того и гляди в обморок грохнется. И все из-за моей оплошности.
У меня вон холодный пот струится по телу. Дышать становится тяжело. Чувствую себя преступником, которого поймали с поличным. Давно себя так не ощущал. Сказать даже нечего.
- Чей трофей то, Аркадьевич? - глупо хихикает Матвей, уже подобравшийся поближе к Авроре. - Уж не Зойкин ли они?
Идиот. Сейчас разнесет по всей округе, что я переспал с дочкой фермера. Прямо сюжет для дешевой мелодрамы.
- А если и правда мои? - а вот и якобы их владелица.
Стоит у калитки и мило улыбается, хотя глаза хитро и дерзко горят. Такая…
Стоп! Что она сейчас сказала? Признала своим белье? Да это нахрен… п*здец, дамы и господа!
Глава 28
Аврора
Воцаряется тишина. Все как по команде оборачиваются на доярку. Открывают и закрывают рты от шока. Даже весельчак, что постоянно поддевал Мирона, затыкается и виновато опускает глаза в пол. Как будто ляпнул что-то скандальное про местную знаменитость. Которая сраный язык за зубами не может держать.
Какого черта она сказала, что это ее трусики? Она что… хочет охомутать Мирона? Девка то перешла к серьезным действиям. Сучка чертова.
- И когда свадьба? - треснуть бы Матвея за неуместный вопрос. Как раз он на расстоянии вытянутой руки. - Ай! - потирает ушибленное плечо.
Пытаюсь держаться. Не вступать в представление одного актера. Точнее актрисы.
- Никогда, - цедит сквозь сжатые зубы Мирон. Подбирает мои трусики и вновь в карман кладет.
- Почему же? - корова Зоя строит такие невинные глазки, что у меня появляется стойкое желание их ей выцарапать и отдать на съедение свиньям. Она просто оборзела. - А как же наш… вечер на озере? Ты же сам, - подходит к Мирону, дотрагивается до его плеча. - меня целовал страстно-страстно, - мужчина дергается от нее, словно его чем-то обожгли. - Мы там много чем занимались.
- Зоя, ты в своем уме?! - орет, мы все вздрагиваем. - У нас с тобой не было ничего. Я ушел от тебя. Точнее сбежал, лишь бы… - да, правильно, все ей скажи. - больше не слушать твоих нелепых признаний в любви. Ну не нравишься ты мне так, как тебе этого хочется.
Грубо, обидно, но она должна знать, что врать, причем так нагло, нельзя. Могут быть последствия. Тем более нечего деревенской сучке с ним рядом ошиваться. Не поймет сейчас, объясню ей потом на своем языке. Как делаем мы, городские.
- Мирон, не обижай меня, - мать моя - женщина, да она слезу пустила. Прямо чистый и невинный ангел, которого обесчестили. - Я же тебя люб…
- Оу, полегче, девочка, - не совсем соображаю, что творю, вмешиваюсь в ее пламенную речь. - По-моему, ты что-то путаешь.
- Аврора, - предостерегает меня Мирон, даже за руку хватает, но я дергаюсь, чуть не врезав ему по чугунной башке.
- Разве любовь можно с чем-то спутать?
Я ей точно сейчас мозги буду вправлять. Нет, ну задолбала уже гнуть свою линию. На публику, которая скоро по всей деревне разнесет новость дня. Мирон и Зойка вместе ночь провели.
Может так все и было, Аврора? Ты же уехала с другим парнем на фестиваль, а они тут одни остались.
