характер»[618].
Экономическое препятствие, для присоединения Украины к ЕС, является ключевым. Основную проблему обрисовал еще в 1870-х годах «железный канцлер» О. фон Бисмарк: «Освобожденные народы не благодарны, а требовательны, и я думаю, что в нынешних условиях более правильным будет в восточных вопросах руководствоваться соображениями более технического, нежели фантастического свойства»[619].
Именно этими техническими соображениями и руководствовались создатели ЕС, и особенно при принятии в него восточноевропейских стран. Однако всему есть предел, который в данном случае определяется, в первую очередь, размерами государства: если доноры Евросоюза еще имеют возможность удовлетворить требования малых государств, то крупные становятся для него уже слишком тяжелой ношей. И это в первую очередь касается Украины — она слишком велика для экономики ЕС: ни России, ни Европе Украина не нужна, — отмечает этот факт Е. Мураев, — «ни одни ни вторые нас не хотят, по крайней мере в этой территориальной границе»[620].
Даже не восстановление, а просто стабилизация ситуации на Украине потребует огромных средств. Так для того, чтобы поднять ВВП (по ППС) на душу населения Украины до уровня России или даже беднейших стран Евросоюза (Болгарии, Румынии или Хорватии), его придется практически удвоить, т. е. поднять на 500 млрд. долл. (Таб. 8). Украина, при условии предоставления ей всех тех внешних средств, которые сегодня получает Польша, сможет догнать Болгарию по уровню доходов на душу населения, в лучшем случае, при западном или юго-восточному уровне организации, лет через 20.
Таб. 8. ВВП ($PPP), 2019 г.
Проблема заключается в том, что у ЕС просто нет таких средств. Примером может служить Британский Brexit, после которого Еврокомиссия, в ответ на претензии стран-доноров о несоразмерных платежах в общий бюджет, пересмотрела структуру взносов: в 2021–2027 гг. предполагалось снизить взнос, исчисляемый как процент от ВВП, с 1,17 % до 1,14 %, а долю таможенных сборов — с 20 % до 10 %. В результате доноры ЕС в 2021–2025 гг. сэкономят: Германия — 8,4 млрд евро, Нидерланды — 3,8 млрд, Швеция — 1,7 млрд, Дания — 354 млн., Австрия — 342,8 млн. Т. е. даже существующая ноша, по дотированию Восточного ЕС, оказывается слишком тяжела для стран доноров.
Переломить ситуацию, по мнению официального Киева, может только война с Россией, благодаря которой Украина не только уже получила статус кандидата в члены ЕС, но и которая должна принести ей и необходимые ресурсы. «Будем просить много», — пояснял 07.2022 глава МИД Украины Д. Кулеба, говоря о планах Киева после вступления в ЕС. «Это логика, верная с точки зрения украинского потребителя, — поясняет Кулеба, — Европа, деньги… Кстати, Польшу не залили деньгами: Польша научилась брать европейские деньги и использовать их так, чтобы тебе давали еще больше… Вы смотрите, что бы такое взять у Европейского союза, и мы так велики, и мы будем просить много»[621].
О каких суммах идет речь? — Зеленский говорил о 600 млрд. долларов, его советник по экономическим вопросам О. Устенко примерно — о триллионе[622], премьер Украины Д. Шмыгаль 5.07.2022, на конференции в Швейцарии запросил 750 млрд и 40 стран, собравшие в Лугано, пообещали поддержать реконструкцию Украины[623]. Именно в расчете на получение этих денег, своими элитами Украина была буквально продана Западу.
Однако, приходил к выводу еще в 1920-х гг. Д. Ллойд Джордж, «Эгоистические интересы обыкновенно вызывают самообман. Жадность бывает слепа. Нельзя доверять эгоизму и корыстолюбию, чтобы обеспечить мир. Эгоизм не обеспечивает в мире ничего, что стоило бы оберегать. Эгоизм выплачивает высокие дивиденды, но растрачивает капитал…»[624].
Ллойд Джордж приходил к этим выводам исходя из своего собственного опыта времен Первой мировой войны: фразу «они (немцы) заплатят за все», он сделал лозунгом своей избирательной кампании. «Политический инстинкт не подвел Ллойд Джорджа. Ни один кандидат не мог противостоять этой программе»[625]. Эти обещания, оправдывался Ллойд Джордж, обеспечили «нам поддержку народа и его готовность идти на жертвы»[626].
Все противоборствующие в Первой мировой страны, как Антанты, так и Центральных держав, указывая друг на друга, воодушевляли свои народы лозунгом «они заплатят за все» и, опираясь на него, категорически отказывались от любых попыток мирного разрешения проблемы. Однако война, в конечном итоге, привела лишь к огромным жертвам, и полному разорению всех ее европейских участников[627].
«На протяжении пятидесяти лет (после войны) континенту не стоит жить, — приходил к выводу американский посол в Лондоне У. Пэйдж, — Мои небеса! Какое банкротство будет следовать за смертью!»[628] От самоуничтожения Европу тогда, отмечал Дж. Кейнс, спасла только американская помощь: она «не только спасла огромное количество людей от страданий, но и предотвратила повсеместный крах европейской системы»[629].
Дивиденды от войны получат только те, кто продал украинцев, для использования их в качестве «пушечного мяса», и бенефициары войны. На долю же народов, принимающих в этой войне непосредственное участие, достанутся лишь нищета и разорение. Да Украине обещают огромные средства, и даже уже определен их источник — конфискованные российские активы за рубежом[630]. Украину можно поздравить, при существующем уровне коррупции, у нее станет на несколько миллиардеров/миллионеров больше.
Что же касается реальной помощи, то «откровенно говоря, — отмечают авторы Foreign Affairs, — богатые государства-доноры не всегда честны в отношении своей помощи и зачастую преувеличивают свои реальные заслуги с помощью изобретательных, но сомнительных методов…». «Щедрость «Большой семерки», — приходят к выводу авторы Foreign Affairs, — существует только на словах»[631].
Но даже если окунуться в мир фантастики и поверить в гипотетическую возможность выделения Западом запрашиваемых Киевом средств, то на что они могут пойти?
— на создание Западом конкурента самому себе, в лице промышленно развитой и сильной Украины? — На этот вопрос еще в 2003 г. отвечал Л. Кучма: «многочисленные иностранные эксперты неоднократно пытались внушить нам мысль о бесперспективности инвестиций в украинские высокотехнологические производства»[632], «постиндустриальный мир не горит желанием делиться ими, — приходил к выводу Кучма, — Формируется (или уже сформировалась) своеобразная кастовая замкнутость самых богатых стран»[633].
— на превращение Украины в «аграрную сверхдержаву»? Оценивая эту возможность 06.2022 член Европейского комитета по иностранным делам (AFET), словацкий депутат М. Угрик высказал убеждение, что «кандидатский статус Киева — это лишь политический жест со стороны ЕС без реальных намерений. Полноценное членство обернулось бы финансовой катастрофой. ВВП Украины такой же, как у Словакии, так что ее вклад в общий бюджет будет незначителен. При этом она станет крупным бенефициаром сельскохозяйственных фондов ЕС, поскольку площадь ее полей больше, чем у Германии и Франции вместе взятых», — Украина, приходит к выводу Угрик является «крупнейшим бременем для бюджета ЕС… Думаю, европейские лидеры дают украинцам ложную надежду на тему их членства в ближайшем будущем. Оно нереалистично»[634].
Поучительный пример обещаний и реальности давала Англия, которая на Евромайдане 2014 г. призывала к интеграции Украины в ЕС[635], однако
