Нам нужно безумие, чтобы встретиться с безумием лицом к лицу. Так что тебе понадобится другая причина, кроме того, что он непредсказуем. Он нелоялен, ненадежен или его невозможно контролировать?
Нет на все три из них.
На него всегда можно было рассчитывать, что он будет на вашей стороне, обычно даже не зная всей ситуации в целом. Он никогда не пропускал ни одного боя, даже когда у него была сломана рука. Он только что сражался с не плохим парнем. И он испытывал глубокое уважение к Россу, чьи приказы всегда выполнялись, даже если это означало, что ему приходилось делать то, во что он не верил — например, не выкладываться на ринге на сто процентов, потому что Росс хотел дать новичку шанс продержаться больше минуты.
— Нет, — признался я.
— И ты с ним друзья.
— Не близкие, но да.
— Я не говорю, что он принят. Мне нужно посмотреть, как он взаимодействует со всеми вами, новичками, а также с Волком, Кэшем, Репо, Дюком и Ренни. Женщинами и детьми тоже, само собой разумеется. И я хочу, чтобы Ренни и Мина высказали свое мнение и, возможно, попрошу Джейни и Алекс заглянуть в его прошлое. Я не говорю, что он в деле. Я говорю, что собираюсь дать ему шанс доказать, что он этого заслуживает.
— И поговори с Россом, — посоветовал я, зная, что, хотя я отступил и решил драться только при случае, Паган все еще приносил огромный доход, и у Росса могли возникнуть большие проблемы с возможными конфликтами интересов.
— Мы с Уордом поговорим, — согласился он, кивнув. — Я не пытаюсь наступить кому-нибудь на пятки. Хотя не вижу в этом проблемы, поскольку у нас в городе нет врагов. Мы можем связываться с Третьей улицей, но они не враги. И поскольку Ви и Лекс не в счет, на самом деле нет никого, с кем у нас не было бы связей. Маллики, Хейлшторм, Лионе, Брейк, Шот и Грасси — всё это люди, с которыми мы дружим.
Это было достаточно правдиво.
Я кивнул. — Просто хочу убедиться, что ты знаешь, во что ты здесь ввязываешься. Я не знаю, какими вы, ребята, были до войны, но я, честно говоря, не знаю, приходилось ли вам когда-нибудь иметь дело с кем-то вроде Пагана раньше.
На это он пожал плечами. — Может быть, и нет. Но, может быть, это и хорошо. Если мы хотим выжить в долгосрочной перспективе, нам нужно побольше разных членов с разными наборами навыков. И собственный бренд анархии Пагана может оказаться важным в будущем.
— Не могу с этим поспорить, — согласился я, полагая, что в лагере все станет чертовски диким. Все, что тебе было нужно — это один сумасшедший засранец, чтобы превратить всех остальных в сумасшедших засранцев.
— Хорошо. Так что ты можешь пойти и сказать ему, — сказал Рейн, хлопая меня по плечу и возвращаясь внутрь.
С этими словами я выдохнул в небо и направился обратно внутрь, чтобы обнаружить, что Паган устраивает соревнование по выпивке водки с Эдисоном.
— Вот оно и начинается, — подумал я вслух, качая головой.
В лагере МК Приспешники все должно было стать чертовски диким.
Эдисон победил, не удивив никого, кто был рядом с ним последние несколько месяцев, и, возможно, также тот факт, что водка не была напитком Пагана, и он подошел, ругаясь и ища, чтобы выпить, чтобы смыть вкус.
Заметив меня, он налил себе пива, а затем улыбнулся мне.
— Я в деле, не так ли?
Так оно и было.
Глава 9
Бетани
Я проснулась от того, что палец провел по моей челюсти, а затем надавил на ямочку на подбородке. Мои глаза распахнулись в почти темной комнате, и вокруг был шум — музыка, разговаривающие голоса, крики. Какое бы время это ни было, Приспешники все еще веселились.
— Сколько сейчас… — начала я спрашивать, пытаясь прогнать сон из глаз, когда Лазарус посмотрел на меня сверху вниз.
— Поздно, — сказал он. Его брови были опущены, в глазах читалось извинение.
— Почему ты не веселишься со своими братьями?
— Лучше быть с тобой, — он одарил меня улыбкой — теплой, как я помню, все было до того, как мой мир стал темным и холодным, как тогда, когда я верила в такие вещи, как надежда или будущее.
— О, — звук пришел из каких-то скрытых глубин, когда туман рассеялся достаточно, чтобы я вспомнила, что мы начинали до того, как нас прервали, а потом я заснула.
— Нет, — он мягко покачал головой.
— Нет?
— Ну, я имею в виду… да, — продолжил он с милой улыбкой, — но не здесь. Люблю своих братьев, но, когда они так пьяны, невозможно прийти в нужное настроение.
Сбитая с толку, я почувствовала, как мои брови сошлись вместе, когда его пальцы прошептали вниз по моей руке, заставляя кожу покрыться мурашками от внимания. — Ладно…
— Ты хочешь спать или хочешь поехать со мной домой?
Ну что ж.
Был ли тут вообще какой-то вопрос?
В качестве ответа я медленно села, перекинув ноги через его колени, чтобы пододвинуться поближе и положить голову ему на грудь. — Отвези меня домой, — сказала я, имея в виду это до глубины души.
Его рука скользнула вокруг меня и крепко сжала, когда его голова легла поверх моей.
Мы просидели так долгую минуту, прежде чем он подвинул нас обоих вперед и поставил меня на ноги. Он повернулся, зашел в свой шкаф и схватил тяжелую толстовку, собрал ее для меня и натянул мне через голову. — На улице холодно, — сообщил он мне, когда я двинулась, чтобы найти балетки, в которых я приехала в лагерь, вместо ненавистных каблуков, и Лаз схватил ключи. Он встретил меня у двери, взял за руку и вывел в хаос общей комнаты.
Хаос был единственным точным словом.
Не было другого способа описать десять пьяных байкеров-преступников.
— Лаз, — позвал Рейн, когда мы вошли в дверной проем, ведущий во двор. — Пробег завтра, — небрежно сказал он, уходя.
Пробег?
— Черт, — прошипел Лаз.
— Не переживай, — я пожала плечами, когда он подвел меня к байку, который, как я прекрасно понимала, будет холодным на моих голых бедрах. — Я не думаю, что кто-то из них захочет пробежаться с похмелья, —
