Никита будет знать, что я способна скрыть от него правду. Хотелось забиться куда-нибудь в темный чулан, потому что мне казалось - еще немного - и я лишусь сознания от передозировки негативных эмоций.
- Откуда это у тебя? - голос Никиты звучал хрипло и как-то потерянно. Я зажала рот руками, чтоб подавить отчаянный порыв сейчас же рвануть к ним и закричать, что все, что они себе надумали - неправда.
- Крис с девочками зашла кофе попить и увидела. Сфотографировала. Думала, тебе будет интересно.
Следующий порыв я сдерживать не стала - тихой, словно выпавшей из злой пасти заснувшего кота мышкой, я выскользнула с террасы.
Я не помню, чтобы когда-либо в жизни мне было так плохо. И что делать? Ждать, пока Никита задаст вопрос? Или самой под удобным предлогом рассказать? Но если мы этот момент не проясним, все между нами рухнет.
Нельзя. Совсем нельзя. Но я не удержалась. Воспаленный мозг нужно было как-то отключить, и я выхватила с подноса у проходившего официанта шампанское и чуть ли не одним глотком осушила его.
Раскрасневшиеся лица, возбужденно горящие глаза гостей меня окончательно топят в страхе и растерянности. Снова я почувствовала себя никому не нужной цапелькой, совсем чужой на чужом празднике.
Обойдя эпицентр веселья, я пробралась к пруду. Хотя прудом его можно назвать с большой натяжкой. Он огромный, хоть и сделанный человеческими руками. И, как серединка цветка, окаймлен лепестками высоких ровных сосен. От величественной красоты так захватывает дух, что я на миг забываю о своей беде. Серебристые косяки беззаботных мальков, словно крошечные молнии, прошивают водное покрывало. «Все образуется», - будто шепчет мелкая рябь на воде. Очень хочется верить. Образуется -безусловно. Только с каким результатом...
По уходящему чуть ли не до середины деревянному настилу я медленно бреду, представляя себе, что это дорожка в какой-то сказочный мир. Где тебя не поджидают на каждом шагу козни, не плетут паутины сплетен, где не делят на высшее общество и плебеев. Свежий ветерок, словно, ласкаясь, обдувает мое горящее лицо и напоминает, что совсем скоро мне придется иметь очень - очень неприятную беседу. Скорей всего, Никита сейчас уже рыщет в толпе, отыскивая меня. А оправдываться - это так унизительно! Особенно, когда ни в чем не виноват.
Я ни в чем не виновата. Эта установка как-то пришла сама по себе. И с души словно свалился огромный камень, душивший меня горечью обиды и страха. И надо сказать -очень вовремя, потому что мостки задрожали под тяжестью шагов. Я оглянулась. Ну точно!
Как Великий инквизитор, с раздувающимися от праведного гнева ноздрями и сверкающими глазами, на меня надвигался Никита.
- Так вот ты где?! Ты ничего мне не хочешь сказать?! - по его сбивающемуся дыханию было понятно, что он не один раз обежал территорию в поисках меня.
- А что ты хочешь услышать? Как бросил меня на растерзание акулам? - его злость, словно по блютузу, передалась и мне.
- Ну, судя по тому, что ты здесь живая и совсем не искусанная, значит, меня упрекнуть не в чем, - нехороший блеск в его глазах явно показывал, что он собирается упрекнуть меня. - Я повторяю вопрос. Ты ничего не хочешь мне сказать?!
- Хочу! Мы приехали на семейное торжество, прошло уже почти полтора часа, а мы не поздоровались ни с хозяином, ни с хозяйкой при людях! Как это можно расценивать? Что ты свою лягушонку на царский пир в платочке принес и не хочешь никому показывать? Никита! Я сюда приехала за дармовой едой, что ли? Я думала, ты лишен предрассудков! А ты! Ты такой же, как твоя Крис! Как эта рыжая! И прости, теперь я вижу, что яблоко от яблони далеко не падает! Наследные принцы и то не побоялись представить ко двору невест не королевских кровей! Конечно, где им до ваших голубых!
Я выпалила это все на одном дыхании, сама удивляясь, как из положения обвиняемой перешла в обвинители. Надо же! Не зря говорят, что лучшая защита - это нападение. И растерянное лицо Никиты - лучшее тому подтверждение. А меня уже понесло. Вот он. Момент истины! Сейчас, в запале ссоры, я могу высказать то, о чем боялась и сама лишний раз думать, чтоб не накликать беду. И тогда или пан, или пропал! Просто мне, как воздух, нужна определенность. Но, очевидно, бушующие гормоны подкорректировали мои мысли независимо от меня. И поэтому я рубанула с плеча. Эмоции, переполнявшие меня, выплеснулись, смыв с души, как ливень смывает с городских улиц всю грязь и пыль, все страхи и обиды. Обнулив все.
- Я знаю, что ребенок тебе не нужен. И ты в этом не виноват. Просто так получилась. Твоя мама права - у меня дурная наследственность. Значит, и отвечать я буду сама. У нас нет взаимных претензий. Ты помог мне в свое время. Я отработала, создавая уют и даря тебе тепло. На этом все. Раз ты меня стесняешься, значит, я не буду навязываться вашему благородному семейству. И да! Я меркантильная. Уйти с гордо поднятой головой, заявив, что мне от тебя ничего не нужно, я не могу. Потому что тогда мне придется искать какую-нибудь ночлежку. Ты мне обещал фотоаппарат, так вот не надо его. Помоги мне снять дешевую квартиру и дай мне немного денег на первое время. И потом можешь забыть о нас. Я тебя больше никогда не потревожу.
Я чувствовала себя амазонкой, отчаянно бросившейся в неравную битву. Но другого выхода не было. От волнения меня просто трясло, как в лихорадке, а по моему безумному взгляду, думаю, видно было, что я вот-вот лишусь сил и стеку на этот мостик безвольной тряпочкой.
- Зачем ты так?! Я не собираюсь тебя бросать с малышом. Просто я не думал, что это так болезненно для тебя, - Никита растерянно развел руками и, немного поколебавшись, заключил меня в объятия. - Разве я похож на подлеца, который оставляет в беде? Я не ангел, некоторые поступки могут быть далеко от морали. Но так поступить с тобой?!
Отстранив меня на расстояние вытянутой руки, он требовательно посмотрел мне в глаза.
- Только ты мне должна обещать, что будешь такой же милой и доброй, какой я тебя подобрал в кафе! Я не хочу жить на вулкане и выслушивать претензии, не хочу, чтобы мой мозг пилили и отравляли радость бытия. Обещаешь?
Не развернулся, не ушел, а продолжает диалог. Мне снится, или мой ультиматум возымел действие? От переизбытка эмоций я не могла больше выдавить из себя ни слова, поэтому только молча кивнула, шумно сглотнув слюну.
- И еще вопрос. Что ты делала с Владом в кафе? - Никита, оказывается, мог быть жестким. Тяжелым взглядом он буквально пришпилил меня, как булавкой энтомолог прикалывает бабочку. Но каков вопрос, таков и ответ.
- Пила кофе с плюшками.
- Рина, - понизив голос, угрожающе процедил он. А я едва не укусила себя за язык. Только что достигнутое в ходе сложных переговоров драгоценное мирное соглашение оказалось под угрозой срыва.
- Я боюсь, когда ты так на меня смотришь. А еще боюсь, когда ты насмехаешься. Поэтому тебе и не рассказала.
- Ты меня боишься? Вот это номер! Черепашка?! Ты в своем уме? Да я тебя сроду пальцем не тронул.
