Абьюзные отношения – это когда на вас едут, помахивая перед носом гнилой морковкой. А токсичные отношения – это когда вы эту морковку съели.
Дадли и алекситимия
На странице в Instagram я еженедельно по пятницам предлагаю подписчикам задавать мне вопросы. С завидной периодичностью встречаются вопросы про алекситимию. Как ни странно, часто читатели спрашивают: верю ли я в алекситимию? Вопрос странный, потому что мне кажется, что алекситимия не может являться предметом веры. Я не верю в алекситимию, так же как я не верю в слонов. Я знаю, что слоны есть. Я их видел. И не только я. Так и алекситимия не является предметом веры. Я ее видел. Ее видели многие другие ученые. Она есть.
Первым ее «увидел», описал и назвал американский психиатр греческого происхождения Питер Сифнеос в 1972 году. Слово «алекситимия» буквально означает «нет слов для чувств». Этим термином Сифнеос обозначил неспособность пациентов, страдающих психосоматическими заболеваниями, осознать и описать свои чувства словами. Эти пациенты производили на него впечатление «особых чуждых существ, явившихся из другого мира, но живущих в обществе, где властвуют чувства». Вскоре после описания самой алекситимии была создана шкала, которая позволила ее измерять. Многочисленные проверки подтвердили надежность шкалы и возможность ее использования для научных исследований.
Поэтому алекситимия – это никакой не предмет веры, это предмет науки, который можно увидеть, зафиксировать и измерить. Шкалу алекситимии не сложно найти в Сети, а в быту уровень алекситимии вы можете измерить по количеству междометий и местоимений в ответе человека на простой вопрос, что он сейчас чувствует. Если человек отвечает: «Я это, ну как его, это, того, в общем, ну да, ну ты сама знаешь», – это алекситимия.
Вы спрашиваете меня, можно ли вылечить алекситимию. Я отвечаю, что в определенном смысле да. В определенном, потому что алекситимия – это не совсем болезнь. Это, скорее, или недоразвитие, или атрофия. Когда способность выражать свои чувства словами не сформирована с детства, ее называют первичной алекситимией. Когда способность выражать и описывать свои чувства угнетается в результате сильных и хронических стрессов, ее называют вторичной алекситимией. Поэтому алекситимию нельзя вылечить в буквальном смысле таблетками или уколами. Но ее можно компенсировать или смягчить с помощью психотерапии.
Я часто вижу алекситимию у клиентов с зависимостью от алкоголя. Я обращаю на нее внимание, потому что она является хорошим прогностическим маркером в лечении. Чем тяжелее алекситимия, чем труднее она преодолевается, тем вероятнее срыв. Чем быстрее и лучше преодолевается алекситимия, тем лучше прогноз лечения в целом. Если через месяц терапии зависимый от алкоголя клиент рассказывает, что он идет по улице в дождь, видит зеленые листья на деревьях, чувствует их запах и в этот момент испытывает «что-то странное, неописуемое, даже немного стыдное, потому что оно какое-то детское, но неуловимо приятное», я радуюсь. Это хороший симптом. Если клиент рассказывает, что встал утром, день прошел хорошо, вечером лег спать, больше рассказать нечего – это плохой симптом. И я всеми силами стараюсь разговорить клиента, учу прислушиваться к своим чувствам, описывать их хотя бы на пальцах, стараюсь объяснить и доказать, что это важно. И я счастлив, когда после моих многочасовых попыток «расчувствовать» клиента он говорит: «Доктор, как же вы меня уже бесите». Ура. Заработало. «Как, – говорю я, – скорее же расскажите мне подробно, как я вас бешу».
Джоан Роулинг, судя по всему, тоже считает, что алекситимия есть, и с ней можно бороться. Алекситимиком в легкой степени является друг Гарри Поттера Рон Уизли. Гермиона не раз прямо или косвенно намекает Рону, что его эмоциональный диапазон не больше, чем у чайной ложки. Но самый откровенный алекситимик это двоюродный брат Гарри Дадли Дурсль.
В самом начале седьмой книги перед эвакуацией Гарри семья Дурсль должна уехать из своего дома в защищенное место. Дядя Вернон сомневается, не хотят ли его обмануть? Дадли, помня о нападении дементоров, настаивает, что нужно уезжать. Гарри саркастически констатирует, что Дадли первый раз за всю жизнь сказал что-то умное.
В момент расставания с Дадли происходит что-то еще более странное. Он спрашивает, почему Гарри не едет с ними? Джоан Роулинг пишет, что казалось, Дадли старается справиться с мыслями, слишком трудными для их словесного выражения. Обратите внимание, какое точное описание алекситимии.
Дальше – больше. Дадли, вместо того чтобы уходить, неожиданно говорит, что не считает, что Гарри «зря занимал место» в их доме. Гарри поражен. Если бы он не видел, как шевелятся губы Дадли, он бы не поверил, что это может сказать его двоюродный брат.
