Вернувшись домой в самом скверном настроении, последнее, что я ожидала увидеть – это как мой брат и лучшая подруга трахаются на нашем обеденном столе.
– Разве ты не должна быть у Мейсона? – бормочет Обри, пока натягивает нижнее белье. Ее трусы болтались на ее левой щиколотке, когда я вошла в дом.
Они оба суетятся как подростки, которых не вовремя застукали родители. И в другой раз это было бы даже забавно, но эта сцена трахающихся Кори и Обри становится добивающим меня дерьмовым событием и без того паршивого дня. Я чувствую отвращение к этим двоим. Они пялятся на меня с досадой на лицах – не от того, что лгали мне, а потому что были застуканы.
Сколько они лгали мне? Как давно это длится?
Чувствую себя полной идиоткой. В то время, как Кори и Обри стали для меня сраными душевными наставниками, и я делилась с ними переживаниями, когда Мейсон решил отказаться от меня, эта парочка водила меня за нос.
Прелестно!
– Лис, слушай, мне жаль, что ты все так узнала. – Кори делает шаг ко мне, выглядя несчастным. Обри, кусая губы, беспокойно топчется позади него.
Я окидываю их разочарованным взглядом и до того, как Кори успевает закончить очередное дерьмовое оправдание, выхожу из дома.
– Лиса, постой!
Брат выбегает за мной на улицу, но я иду к своей машине, не оборачиваясь. Последнее, что хочу сейчас видеть – их лица.
– Перестань, давай поговорим!
Просит Кори, но я завожу свою джетту и, не оглядываясь, уезжаю.
* * *
Около часа я петляю улицами города. Звоню Райану и придумываю отговорку, что неважно себя чувствую и прошу перенести нашу встречу.
Мой мобильный не замолкает. Кори и Обри поочередно атакуют меня своими звонками. Я просто отключаю звук в телефоне.
Картина, свидетелем которой я стала, подействовала на меня угнетающе. Дело не в том, что меня поразило открытие, что у моего старшего брата есть сексуальная жизнь. Или что они делали это на нашем обеденном столе – хотя, фу!
Но узнать таким образом о том, что два твоих самых близких человека лгали тебе – это мерзко. Я опустошена и расстроена.
Возможно, не случись это сразу после нашего конфликта с Мейсоном, это бы так не ранило. Не знаю.
Вернуться сейчас домой и встретиться с Кори и Обри я не могу. Что бы они ни сказали, это не изменит того, что они не доверяли мне и все это время делали вид, что между ними ничего нет.
И если я еще как-то могу попытаться понять Обри – хотя мне и больно – но Кори? Этот парень знает обо мне все. Все самые постыдные и темные вещи. Я доверяла ему безгранично. Почему же это работало в одностороннем порядке?
Не помню, как оказалась в спальном районе, в котором никогда прежде не была. Остановив машину, я беру телефон, игнорируя все вызовы и звонки от парочки предателей.
Пишу сообщение.
Я: К тебе можно приехать?
Дилан: Тащи сюда свою задницу.
Его ответ вызывает во мне слабую улыбку. Это все еще кажется полным безумием, но мне нравится проводить время с Паркером, когда в это не замешана ревность, измены и секс.
Дилан открывает мне дверь и ведет в свою комнату. Он не спрашивает у меня, что случилось и я убеждаюсь, что сделала правильно, приехав к нему.
– Только не пытайся залезть ко мне в трусы, – предупреждаю я, забираясь на кровать.
– Даже не думал! – Он с возмущением выставляет ладони перед собой, затем падает на вторую половину кровати. – Хочешь, посмотрим кино? Или, если хочешь, можешь рассказать мне, почему ты оказалась здесь, – предлагает он, закинув руку за голову.
Я кладу подушки повыше и устраиваюсь поудобней.
– Кино подойдет.
– Значит, смотрим кино.
Дилан включает телек и для просмотра мы выбираем «Бегущего по лезвию». В какой-то момент, где-то на трети фильма, я оказываюсь под боком у Дилана, свернувшись калачиком и положив голову ему на плечо.
Мне с ним уютно и спокойно. Не знаю, что с нами было не так, когда мы встречались – кроме того, что он мне изменял. Но когда он не пытается залезть мне под юбку, он отличный парень. С ним мне легче не думать о Мейсоне, который внес полнейший беспорядок в мой мир, влюбил в себя и затем отказался от меня. И еще есть предательство Кори и Обри, которое добило меня этим вечером.
Мне не хочется испытывать все эти плохие эмоции, вызванные отвратительными событиями. Я знаю, что если останусь в одиночестве, они меня потопят. Мой самый большой страх – остаться один на один с чувствами и позволить им меня поглотить.
Однажды это почти случилось…
Я не замечаю, как моя ладонь начинает рассеянно гладить грудь Дилана. Возможно, подключается память, сохранившаяся со времен, когда мы были вместе, или мне просто нужен кто-то, кто заставит меня почувствовать себя лучше.
– Лиса? – зовет меня Дилан немного хриплым голосом.
Я поднимаю голову с его плеча и ловлю на себе его вопрошающий взгляд, но вместо слов тянусь к нему и целую.
Это приятно. Словно вернуться к чему-то былому, что нравилось тебе когда-то давно. Я не думаю о том, насколько это правильно или неправильно. Мне просто хочется немного забвения.
Дилан отвечает на поцелуй, и я чувствую, как он начинает заводиться, но затем он издает длинный страдальческий стон и мягко отстраняет меня.
– Извини, я не могу! – с мукой в голосе выдыхает он.
Я бросаю взгляд в область его паха и судя по выпуклости на его штанах, дело не в физиологии.
– Ты не можешь? – с недоверием переспрашиваю я.
Он кивает.
– Я вроде как влюбился и не могу спать с тобой. Не то, чтобы я не хотел. – Он издает короткий смешок, опустив глаза на свою эрекцию.
Я отстраняюсь от него, опершись на локоть. Мне не послышалось – он влюбился?
– Ты влюбился? – недоуменно повторяю я.
– Ага.
– Ничего себе! – Я качаю головой, не в состоянии переварить это. – Я ее знаю?
Дилан садится повыше, поправив ширинку. Я закатываю глаза.
– Не думаю.
– С каких пор наличие девушки мешает тебе иметь секс с кем-то еще?
В моих словах оправданное недоверие и немного обиды. Да, это слегка задело мою самооценку. Парень, у которого всегда на меня стоял, отверг меня.
Я чувствую себя так, будто вообще никому в этом мире не нужна.
Дилан морщится.
– Я усвоил урок и – как ты помнишь – просрал свои последние отношения.
Я фыркаю, соглашаясь.
– Поэтому не хочу повторять те же ошибки с Руби.
К своей досаде, вынуждена признать, что эта Руби, кем бы она ни была, действительно ему дорога: его голос теплеет при упоминании ее имени. Несмотря ни на что, я за него рада. О чем и говорю Дилану.
