Вперед меня гнало небывалое возбуждение. Жажда жизни. Опьянял запах свободы.
Я знала, что по моему следу уже идут. Валид — жестокий ублюдок, не простит мне побега. Возможно, перед смертью накажет. Сильно и безжалостно. Значит, выбора у меня нет. Только идти вперед. Бежать в незнакомом направлении, как можно дальше.
Когда я перелазила через забор, бегущие ко мне собаки успели вцепиться в ногу и сильно разодрали голень на правой ноге. Пришлось быстро забинтовать захваченными заранее лоскутами простыни и пожертвовать воды, чтоб промыть рану. Из-за этого я потеряла немного времени. Но все равно это была необходимая задержка. Иначе я вообще не смогла б идти, не то что бежать.
Я ушла далеко вглубь леса.
Блукала по непротоптанным тропинкам, сжимая в руках острую ножку от стула к которой я примотала большой осколок стекла. Если б не он, я не смогла б отбиться от хаски, вцепившейся мне в ногу. Тогда я незадумываясь, ударила ее по морде, вызвав жалобный стон. Собака разжала челюсти. А я старалась не думать о том, что причинила невинному животному смертельное увечье.
Я рассекла собаке осколком стекла пол морды и переваливаясь через высокий забор, видела, как она захлебывается кровью. Но, к сожалению, я была загнана в угол. И мысленно извинившись перед исполнительным животным, умчалась в густой лес.
Когда начало светать, я уже окончательно выбилась из сил. Ноги не слушались меня, и я искренне думала, что моя затея — бред сумасшедшего! В мозгу пульсировала навязчивая мысль, что мне не удастся уйти. Что я сгину в этом чертовом лесу. Даже не от рук бешенного Валида, а просто от изнеможения и голода. Хорошо, что хоть у меня были еще остатки воды. Я смачивала ее каплями пересохшие губы…
* * *
Василий Николаевич
В темноте проселочной дороги выскочил пикап с пожилым водителем. Старик, Василий Николаевич, возвращался в город со своего сельского дома. Ему предстояло продать на базаре несколько кур, сотню яиц и вырезанных его женой, Лидией Ивановной, уток.
Мужчина жевал щеки и хмурился. Хоть бы удалось подзаработать. Он смог бы купить Лиде новые ткани, из которых она пошила бы постельное белье на продажу. Листок с артикулом необходимой ткани, заказом из интернета, трепыхался на пассажирском сиденье.
Василий Николаевич всматривался в едва освещенную утренними лучами солнца дорогу. Он уже почти проехал участок с глубокими ямами на асфальте, чуть притормозил, объезжая очередную выбоину. Зрение у него уже давно оставляло желать лучшего. Но тем не менее, в грязи на обочине, он разглядел светлое, бежевое пятно. Клякса в грязи. Размытый силуэт обездвиженной девушки. Она добежала до дороги. Скорее всего, шла вдоль нее. Но на асфальт не поднималась, прячась в придорожных кустах. Василий Николаевич, отмахнул наваждение. Она, наверняка, мертва. Он не поможет ей. Просто создаст себе дополнительные проблемы. Будет объясняться с ментами, что ее смерть, не его рук дело. Весь его скарб протухнет и испортится. Жена не простит ему его сострадательность и отзывчивость… Пикап проехал мимо нее. Минута, другая…
Машина остановилась и сдала назад. Медленно припарковалась на обочине.
Тяжело вздохнув, понимая, что пожалеет об этом, Василий Николаевич вылез из авто. Огляделся в поисках несчастной и поплелся в сторону бездыханного тела. Девушка лежала без признаков жизни. Белая кожа, сомкнутые глаза. Совсем молодая. Мужчина склонился над находкой. Опустил голову ей на грудь и прислушался. Слабое сердцебиение улавливалось в хрупком теле. Василий Николаевич осмотрел странную путницу. Грязная бежевая пижама, ноги, замотанные в какие то лоскуты и обрывки ткани, пропитанные кровью. Рядом с тонкой рукой палка с примотанным куском стекла. И лицо, словно незнакомка — ангел, спустившийся в жестокий мир, изрядно потрепавший ее.
Жива. Девушка определенно жива, хоть и измотана побегом. А в том, что она беглянка, он уже не сомневался. Слишком странно оказалась она одета и израненна.
Селянин поднял хрупкую малышку на руки. Она оказалась невесомой, даже для его немощного старческого тела. Килограмм сорок пять, не больше, отметил он про себя.
Цветочный аромат ее кожи и золото волос смутили мужчину, несмотря на возраст, он отметил, насколько девушка совершенна. Ангел, не иначе, утвердительно подумал он.
Бережно отнес ценную ношу и усадил в пикап прямо на листок с заказом от жены.
Девушка простонала что то и заметалась на сиденье.
— Тшш, голубушка! Кто ж тебя так измучал?! Какой подонок довел такого ангела до изнеможения, — задумчиво проговорил старик, хмуря морщинистое лицо.
Теперь прийдется или вернуться домой и оставить ее на попечение жены. Или отвезти в больницу в городе.
Мужчина задумался. Если несчастная бежала и пыталась скрыться, то наверняка, первое место где ее будут искать — это ближайшие больницы. Сдать ее санитарам, значило обрести на верную смерть, от которой он ее только что спас. Слишком она молода, чтоб лишиться своей жизни. Решение далось ему с трудом. Но иначе не мог порядочный мужчина. Он привезет ее к себе домой. Они с женой выходят девушку. Поднимут на ноги. А когда она достаточно окрепнет, вместе решат, что делать дальше.
Пикап развернулся на месте и поехал в обратном направлении. Домой к пожилой чете.
Мимо промчались несколько тонированных джипов на бешенной скорости.
— Тьфу ты, уже с утра гоняют эти бандюки — чеченцы! — тихо выругался старик.
Он знал, что здесь недалеко расположена богатая усадьба криминального авторитета. Не раз имел неосторожность встретиться с этими ублюдками, когда возвращался вечером из города, или когда еще ловил рыбу на местной речке. Пока они же его не прогнали.
Василий Николаевич перевел задумчивый взгляд на девушку.
— Неужели ты от этих псов проклятых бежала?! Бедный растерзанный ангел, — он покачал головой.
Если это так, то его ждут даже большие проблемы, чем он мог предположить раньше. Но теперь старик был уверен в своем решении. Ни за что на свете он не отдаст невинную малышку в лапы этих преступников. Пусть даже пожертвует своей жизнью, но не даст в обиду несчастную девочку!
Мужчина сильнее выжал педаль газа. Его старенький пикап дернулся, заурчал и помчался навстречу спасению.
Глава 22
Ника❤
Я попыталась подняться. Вероятно, слишком резко, потому что у меня закружилась голова и я, как подкошенная пшеница, упала обратно в подушки.
— Тихо, милая, не дергайся так. Мы за твою жизнь не первый день боремся. Ты еще слишком слаба, чтоб вставать, — приятный женский голос вывел меня из забытья.
— Где я? — еле прошептала.
— Все в порядке. Ты в безопасности. Ох, и натерпелась же ты, несчастный ребенок. Кто ж тебя так измучал, дочка? — второй голос принадлежал пожилому мужчине, и я напряглась.
