— Что ты несёшь? — у меня был шок, мозг отказывался принимать эту информацию. Я не мог поверить собственным ушам. — Что за дичь? Этот урод, который назывался моим другом, изнасиловал мою невесту, пока я был в командировке, а всем показывал видео, якобы она с ним сама переспала.
— Так видео было смонтировано, это было очевидно. Но свадьбу-то ты отменил. Или нет? Сколько твоей дочери?
— Миле 5 лет. Да, свадьбу отменил, мы потом снова сошлись. Ты помнишь, кто участвовал в споре?
— Так все наши.
— Все? Вы все знали?
Друзья пожали плечами с видом, который красноречиво говорил: “Прости, друг, но да”.
— И ни одна тварь мне ни слова не сказала! И много он получил денег?
— Мы поспорили задолго до свадьбы. Условием было, чтобы ты ничего не заподозрил. Все или почти все были уверены, что Глеб проиграет. Твоя девушка была влюблена в тебя, зачем ей было тебе изменять? Для такой, как она, ты был принцем на белом коне — богатый, красивый, перспективный. И, главное, жениться на ней собирался. Никто не верил, что она станет рисковать такими перспективами ради сомнительной интрижки. По мере приближения свадьбы ставки росли, Глеб нас постоянно подогревал и раззадоривал, а мы ждали его фиаско и потирали руки, предвкушая свой выигрыш. И тут вдруг незадолго до свадьбы выяснилось, что она с ним всё-таки переспала и что ты отменил свадьбу. Мы тогда все жёстко попали на деньги. Сумма вышла ого-го. Говорят, Глеб новую машину в салоне на эти деньги взял. Не удивлён, что ради этих денег он пошёл на крайние меры. Если он и вправду её изнасиловал, ты мог бы поднять кипеш, и мы бы его прижали — хрен бы он с нас что-то получил. Почему промолчал?
— А ты бы стал с кем-то обсуждать изнасилование твоей невесты, ещё и обставленное так, будто всё было добровольно, с демонстрацией видео, которое обсуждали все вокруг? И я ведь не знал про ваш спор и про деньги.
— Ты прав, не стал бы, конечно. То-то этот придурок быстренько смылся и исчез с радаров, пока мы правду не узнали. Говорят, даже родители его куда-то переехали.
Я силился переварить то, что услышал. Память подкидывала фрагменты тех событий. Я помнил, как ощущал, что что-то происходило за моей спиной и до, и после того, как всё это случилось. И то, как друзья почти сразу от меня отдалились. Тогда я это относил на счёт человеческой тяги к сплетням и резонансным событиям, неумения или нежелания поддержать в трудную минуту.
Разболелась голова. Ярость, злоба, отчаяние меня затопили до самой макушки и рвались наружу. Хотелось всё крушить или хотя бы набить кому-то морду. Но это были очень странные желания для места, в котором я находился. Слишком тут всё было строго и цивилизованно. Опускаться не хотелось. И потому я сдерживался, как мог. Спустя короткое время я нашёл предлог и уехал из ресторана к отцу.
Мне хотелось напиться, но я помнил о том, что должен быть завтра как огурчик, поэтому позволил себе пропустить с отцом лишь несколько бокалов виски за встречу, попросил у него снотворное и завалился спать.
Ночью мне снилась Аня. Наутро я не мог вспомнить содержание сна, но мне было очень беспокойно.
Заведённый огорошившей меня вчера новостью, я был зол и агрессивен. Поэтому на встрече вёл себя достаточно резко. Мне удалось выторговать для нас те условия, которые были необходимы отцу, и добился выплаты неустойки за вынужденный простой.
— Что с тобой сегодня, сын? Ты какой-то не такой, как всегда. Где твои манеры и дипломатичность?
— Папа, я их, видимо, случайно оставил в столице. Но всё же хорошо?
— Да, ты — молодец, без тебя я бы не справился. Но ты же знаешь, я не приветствую излишнюю эмоциональность в делах. У тебя что-то случилось?
Наверное, пришло время рассказать отцу о Миле, Ане и о том, что у меня болело. Я отпустил Ксению в гостиницу до завтра и поехал с отцом домой.
Разговор у нас был трудным. 6 лет назад папа не одобрил моего выбора. Он считал, что мне рано жениться, да и девушка была ему не по нраву. Для солидного бизнесмена, по его мнению, спутница должна была быть визитной карточкой. Аня же была слишком проста, ничего не понимала в бизнесе, не умела строить глазки нужным людям. Она была полной противоположностью новой папиной жене, которая не вылезала от косметологов и пластических хирургов, из дорогих бутиков, выглядела всегда с иголочки и больше походила на куклу, чем на живую женщину. Но я любил Аню и считал этот аргумент самым важным. Впрочем, отец не настаивал на своём.
Он знал, что Аня изменила мне незадолго до свадьбы, и сам занимался отменой, потому что я был не в состоянии. Он был тогда единтвенным человеком, кто поддержал меня и не дал упасть в пропасть, сумел заставить переключиться, отправил меня подальше от этого города и завалил работой. Сейчас, когда я рассказал ему в двух словах то, что мне удалось выяснить, он отреагировал так же агрессивно, как и я. Отец был бесконечно порядочным человеком, хоть и много лет крутился в бизнесе. Для него спор на человека выходил далеко за пределы допустимого, а уж насилие над женщиной он и вовсе считал самым страшным грехом.
— Папа, можешь мне помочь найти Глеба? Я должен ему отомстить.
— Я помогу при единственном условии: с твоей стороны никакого криминала и никакой самодеятельности. Я сначала попробую сделать всё в рамках закона. Поверь, есть много способов заставить человека пожалеть о содеянном и при этом не подставиться. Нужно только найти кнопку, на которую надавить.
Я знал, что у отца было много связей и значительно больше возможностей, чем у меня. А ещё, в отличие от меня, он умел отключать эмоции и действовать на голой логике. У меня не было сомнений, что отец сделает, всё, что возможно, чтобы Глеб понёс наказание.
Я решил сменить тему и показал папе фотографию Милы.
— Макс, что это за ангел? Она так похожа на тебя в детстве!
— Это моя дочь. Её зовут Мила. Ей 5 лет. Они очень дружны с Димой.
— Почему же ты не привёз её с собой? А где её мать? Кто она?
— Её мать — Димина любимая учительница. Представляешь, какое совпадение? Это Аня. Та самая.
— Аня? Когда же ты успел? Вы же с ней сразу расстались?
— Получается, один раз — и сразу в цель. Анализ ДНК я делал, так что ошибка исключена, Мила — действительно моя дочь.
— Вот это новость! А мать знает?
— Пока нет. Она собиралась приехать скоро, я их познакомлю.
— А ты как с ней?
— После стольких лет ненависти нам трудно поддерживать нормальные отношения. Но мы стараемся ради Милы.
— Так ты не знал, что она была беременная?
— Нет, даже не подозревал. Я перед нашим расставанием натворил такую дичь, что она боялась меня, не рискнула даже позвонить мне и сказать о дочери.
Отец уехал со своей женой на какую-то презентацию, я остался один. Эмоции били через край. Хотелось всё крушить. Виски пошёл хорошо, но действовал на меня слабо.
