Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
— Нет.
— Напрасно. Впрочем, вы хоть и забыли, как правильно бояться, но вспомнить еще способны. И вы помните. Не ходить туда, куда не хочется идти, не делать того, чего не хочется делать, верить предчувствиям, интуиции, смешным приметам.
Тот, Кого христиане полагают Творцом, хотел, чтобы люди были свободны. А первая ступень к свободе — страх. Просто нужно понять его. Понять, чего боишься, и жить так, чтобы не нужно было бояться. Так, как хочется, а не так, как приказывают, не так, как от тебя ожидают. Но вместо понимания страха люди зачем-то убивают его. Вместо того чтобы сказать себе: я готов защищаться, они говорят: мне нечего бояться.
И погибают.
Ведь мы повсюду, мы ждем, мы всегда готовы напасть. Люди любопытны — это прекрасно. Люди жестоки — великолепно. Сентиментальны — что может быть лучше? Люди любят друг друга, ненавидят, презирают, завидуют — это все наше. Наше, в том случае, если человек не заботится о себе. Если не боится. Добрые феи бывают лишь в сказках, на деле же любая из них лишь ждет момента, чтобы отнять. Не обязательно жизнь. Но всегда — что-то важное, без чего жизнь все равно лишается смысла.
Беда, если встречается фея на пути влюбленных, равно опасны обитатели Волшебной страны для праведников и грешников, нет для них большей радости, чем разлучить мужа с женой или детей с родителями, а уж забрать кого-то живьем в могилу — это и вовсе наслаждение, перед коим меркнут все опасности такого предприятия. Более чем рискованного, надо заметить. Да, мы тоже бываем неосторожны. И главное, о чем нужно знать: мы несправедливы…
Курт слушал, не задавая вопросов. Спрашивать было не о чем. Прав Драхен: то, что объяснял он Элис, не нуждалось в объяснениях. Курт думал. О том, что мимоходом, невзначай, случайно роняли преподаватели: доверяйте интуиции; если вам страшно, разберитесь, чего именно вы испугались; если вы не хотите идти куда-то или делать что-то, но не способны понять почему — не ходите. Не делайте. Не смейтесь над приметами. Не отмахивайтесь от суеверий. Почти все в жизни имеет рациональное объяснение. Но ключевое слово здесь не “все”. Ключевое — “почти”.
Нелегко это — быть русским шпионом.
— И тогда я спросила, — рассказывала Элис, — кто же он? Понятно, что фейри, но кто именно? Мне показалось, что другие, кого мы видели, считают его своим господином. Знаете, Курт, я ведь действительно не боялась.
… — Считают, — согласился Невилл, — и они по-своему правы. Бывают короли без королевства, наследники престола в изгнании, свергнутые правители. А бывает — наоборот. Когда принц, ни в коем случае не наследный, просто так себе принц, кровь у него такая, вдруг становится королем. И не нужна ему власть, и не учился он править, а деваться некуда — вот они подданные, ждут, надеются, пропадут без хозяина. Это не интересно, поверьте. Правитель из меня никудышный, корона сползает на уши, и трон слишком жесткий. Вы знаете, что с вашим приездом в Ауфбе стало скисать молоко, а пироги и хлебы не поднимаются?
Элис застыла с прикушенным ломтиком хамона. Ответом ее безмолвному изумлению была новая, теплая, с оттенком виноватости улыбка:
— Я полагал, вы знакомы с этими суевериями.
— С этими — знакома, — Элис справилась с хамоном. — Вы что же, хотите сказать, что я ведьма?
— И от звона колоколов у вас болит голова. В Ауфбе умеют бояться, и хотя вместо того чтобы обрести свободу, люди там стали рабами своего страха, защищаться они научились лучше многих. Этот город — единственное место на Земле, где фейри не появляются вообще. Кроме, разумеется, меня. Но даже я… хм… Буде появится у меня желание причинить им зло, к этому придется приложить немало усилий. Праведники. После смерти они прямиком направляются в ад, зато при жизни доставляют множество хлопот. Кто — вы, об этом мы поговорим в другой раз. А пока запомните, чтобы колокола не мешали вам спать, и, кстати, хозяйки не беспокоились по поводу молока и хлеба и синего огня в обычной дровяной печи, просто скажите себе: сейчас, пока я здесь и могу помочь, что вы — это вы, а люди — это люди. И жизни ваши текут рядом, как… как рельсы железнодорожной колеи. Представили?
— Рельсы? Представила.
— Теке Атар, — тихо, почти шепотом напомнил Невилл.
И Элис представила.
Вспомнила.
Золотой конь, полеты наяву, жизнь на грани между сказкой и явью. Между явью и реальностью. Как просто было тогда оставаться на границе, но быть сразу и здесь и там — и в обыденности, и в волшебстве. Видеть больше, чем другие люди, но оставаться человеком. Любить оба мира, не принадлежать ни одному. Те давние сны, та забытая радость вернулись, как в Рождество возвращается детство. И не погасли. Остались гореть ровным светлым огоньком, одной из тоненьких свечек в праздничном пироге…
— Вот так вот, — облизав ложечку, Элис смущенно и весело улыбнулась, — очень все странно. Знаете, Курт… вы — человек не удивляющийся, так что вам можно рассказать. Я ведь видела их тогда, раньше. Ну, перед тем, как попасть в… пансионат. Я видела фейри. А когда не видела — знала, что они вокруг. Драхен говорит, они все злые, но со мной они не были злы. Некоторые были опасны, я тогда знала, что они опасны, но я избегала их, и все как-то обходилось. Драхен напомнил про Атара, а я вспомнила остальное. И вот — молоко не скисает. И колокола.
— Не скисают, — без энтузиазма кивнул Курт.
— Именно! Я здесь, а они — просто рядом. Когда мы уже уходили, я вспомнила про мороженое. Я обещала. Как раз перед тем, как вы пришли, у меня были в гостях здешние детишки, вот им и обещала. Невилл сказал, что лучшего мороженого, чем в “La cocina comoda” я не найду даже на Небесах у ангелов.
… — Они там еще те гурманы, хоть и бесплотные, однако на кухню моего лонмхи только облизываются.
Элис задумалась. Ненадолго.
— Нехорошо это, Невилл, некрасиво. Я же не ваша лонмхи.
— Вы — умница! — он рассмеялся, поцеловал ей руку. — Вы необыкновенная умница, мисс Ластхоп!..
— Так что мороженое — самое обычное, — подытожила Элис, — а я — необыкновенная.
— А дети спасены от смерти, или что их там ожидало, отведай они волшебных сладостей. Замечательно!
— Вы думаете, Драхен и вправду сделал бы это моими руками?
— Уверен.
— Действительно, — Элис стала серьезной, — почему нет? С умницей он поторопился… Стоило два часа рассказывать мне о том, как опасны фейри, чтобы я тут же решила, что один из них преисполнен добродетели.
— Поедем в гостиницу? — предложил Курт. — Мне нужно отправить почту, заодно и позвоним в вашу “Уютную кухню”.
— Слушайте, вы что, и вправду не удивляетесь?!
— Удивляюсь, Элис, еще как удивляюсь. Просто не тому, чему удивляетесь вы. Помните, мы договаривались смотреть с разных сторон?
…— Ты взялся учить ее? — изумленно проговорил Единорог.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
