Ресторан стоял на самом берегу реки Виндраш; из окон открывался вид на долину. К вечеру противоположный берег реки окутал туман, поднявшийся над лугами; его клочья, похожие на венки, вились над водой. В ряби воды отражались декоративные фонарики над входом. Зданию, в котором разместился «Отдых рыбака», было не меньше двухсот лет. Когда сгустились сумерки, белые стены засияли каким-то призрачным светом.
В ресторане было тепло, красиво и во всех отношениях уютно. Если бы не мрачное событие, они провели бы здесь отличный вечер. Сейчас же Мередит и Алан угрюмо молчали, а к заказанным блюдам почти не притронулись.
Наконец Мередит спросила:
— Что тебя сейчас гложет — поиски дома или убийство?
Как она и предполагала, лицо Алана сразу приняло виноватое выражение. Мередит почувствовала угрызения совести. И почему она вечно вот так, рубит сплеча?
— Как ни странно, ни то ни другое, — ответил Алан, поднял голову, посмотрел ей в глаза и отложил нож и вилку. — Наверное, зря, но я все время вспоминаю одно дело, которое вел в Нижнем Стоуви больше двадцати лет назад. Извини! В пятницу вечером положено планировать законные выходные. Ну, а уж думать о работе в свободное время вообще непростительно.
Мередит отодвинула от себя тарелку с лососем и положила руки на столешницу.
— Зря я притащила тебя сюда. Думала, в ресторане ты отвлечешься, да и я тоже. Ничего не получается! В голове все время одни и те же мысли. Может, ты расскажешь мне о том старом деле? Кажется, именно тогда ты познакомился с отцом Рут, преподобным Паттинсоном?
— Совершенно верно. Джеймс Холланд уверяет, что в последний год жизни Паттинсон повредился в уме, но, когда я его видел, он рассуждал достаточно здраво и очень пылко защищал своих прихожан.
— От чего? В чем их обвиняли?
— Никого из них ни в чем не обвинили. У нас даже подозреваемого не было! — Алан рассказал ей о Картошечнике.
— Отвратительно, — мрачно заметила Мередит. — И очень, очень страшно. Подумать только, крал что-то у каждой из своих несчастных жертв и тащил в свое логово! Меня сейчас стошнит.
Она отбросила со лба челку; Маркби по опыту знал, что этот жест означает напряженную работу ее мысли.
— Жаль, что ты не рассказал мне обо всем раньше!
— Видишь ли, подвиги Картошечника — не повод для приятного разговора. Тебе и без того забот хватает.
— И все же то нераскрытое дело не дает тебе покоя целых двадцать два года! Знаешь, Рут тоже в разговоре обмолвилась, что в лесу Стоуви творятся нехорошие дела; наверное, она имела в виду именно это. Но разве прошлое дело и теперешнее как-то связаны? Двадцать два года — очень, очень долгий срок!
— Связано ли то старое дело с гибелью Эстер Миллар? Возможно, и нет, во всяком случае, прямо. Но кто знает? А ведь есть еще и кости, которые доктор Морган нашел в лесу! По-моему, кости — более определенная зацепка. Но я не хочу делать поспешные выводы. Все зависит от результатов экспертизы. Что за кости, долго ли они пролежали в лесу, прежде чем молодой доктор свалился в овраг и сунул голову в лисью нору? — Маркби помолчал. — Я не люблю совпадений. Так же я и сказал Джеймсу Холланду. С тех пор, как двадцать два года назад Картошечник бесследно исчез, в Нижнем Стоуви, насколько мне известно, никаких серьезных преступлений не совершалось и вообще не происходило ничего достойного упоминания. Как ты верно подметила, двадцать два года — долгий срок. И вдруг в течение двух недель кто-то находит в лесу человеческие останки, а местную жительницу, безобидную женщину, у которой, насколько мне известно, в целом свете не было ни одного врага, убивают в церкви! Очевидно, Эстер никак не связана с Картошечником. Когда он нападал на несчастных женщин, Эстер еще не жила в Нижнем Стоуви. Зато после того, как нашли кости, кто-то из обитателей Нижнего Стоуви сильно перепугался. Кому-то из местных жителей есть что скрывать. Что напрямую подводит нас к событиям сегодняшнего дня и к несчастной мисс Миллар. Хотя, — Алан глубоко вздохнул, — не представляю, что такое она могла увидеть или сотворить, чтобы ее сочли опасной! И все-таки мне кажется, что последние события как-то связаны между собой.
— Я тоже все время думаю, — призналась Мередит, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. Прядка выбилась снова, и Мередит поставила локти на стол, прижав обе руки к голове. С одной стороны ей удалось удержать волосы, с другой по-прежнему выбивалась непокорная прядка.
Маркби потянулся к ней через стол и взял ее за руку.
— Я давно заметил: когда ты возишься с волосами, ты всегда обдумываешь какую-то свою догадку!
— Нет. Но знаешь, я сейчас тоже размышляла об Эстер. В конце концов, именно я нашла ее тело.
Маркби встревоженно нахмурился.
— Ты пережила сильное потрясение. Зря я завел разговор о Нижнем Стоуви! — Он вздохнул. — Извини, но сегодняшний вечер как-то не складывается. Настроение не то.
— Поехать сюда предложила я, — возразила Мередит. — Думала, ресторан поможет нам отвлечься.
— Вот именно. Ты стараешься стереть из памяти то, что видела; такое поведение совершенно естественно, и мне нельзя было забывать об этом! — Слегка сжав ей пальцы, Маркби выпустил ее руку и с кривой улыбкой продолжал: — Самое главное, по-человечески я тебя прекрасно понимаю и тоже больше всего на свете хотел бы, чтобы ты все забыла как можно скорее. Но я полицейский, и потому хочу, чтобы ты, наоборот, все вспомнила как можно четче… Ты — ценная свидетельница.
Мередит заговорила медленно, как будто складывала в уме головоломку:
— Конечно, я все время думаю об Эстер, но пока ничего ценного мне в голову не приходит. Извини, если я не оправдала твоих ожиданий. Но мне буквально не на что опереться. Я не видела, как Эстер умирала. Я даже не была знакома с ней, хотя знала о ее существовании со слов Рут. И вот когда я увидела ее — когда увидела в церкви ее тело, я не поняла, кто передо мной. Меня просветила Мюриэль Скотт. Кстати, Мюриэль отреагировала как-то странно. Она как будто… — Мередит задумалась.
— Что? — спросил Алан, сразу напрягаясь.
— Она как будто удивилась, но потрясения не испытала. Хотя, пока она не поняла, кого убили, вела себя довольно нервно, вернее, не то чтобы нервно, а… не знаю, как лучше сказать. Как только я сказала, что вызвала полицию, она, видимо, сразу поняла, что речь идет не просто о смерти от сердечного приступа. Она как будто сразу догадалась, что смерть произошла, как ты говоришь, при подозрительных обстоятельствах. А ведь в церкви человеку мог просто свалиться на голову обломок статуи! Потом, когда Мюриэль увидела, кто умер, она сказала: «Я совсем не ожидала увидеть здесь именно ее!» Интересно, подумала я, а кого она ожидала здесь увидеть? Неужели она ждала чьей-то внезапной кончины? Ее слова тем более странны, что Эстер — одна из немногих жителей Нижнего Стоуви, которая регулярно наведывалась в церковь, и Мюриэль вроде бы не должна была удивиться, увидев ее там, естественно, живой. Дело не в том, что Эстер умерла. Мюриэль Скотт удивилась тому, что убитой оказалась именно Эстер. Она несколько раз подчеркнула это… Ты меня понимаешь?
