Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
– То есть предсмертную записку? – насторожилась я.
– Да брось, какую записку. Я просто пошутила.
– Твой парень сегодня погиб, а ты шутишь? – изумилась я.
– Да какой мой парень! – неожиданно взвилась Катя. – Я с ним не для удовольствия гуляла, а по работе! Ну что вы все так уставились? Он какой-то педик или другой какой извращенец. Не хотел, чтобы друзья и мамаша об этом знали, вот и заводил себе как будто девушку. Для прикрытия. Я с ним встречалась два раза в неделю. Ходили вместе к его друзьям или на концерты, мне за это платили. А в другое время я его не видела и не слышала.
– Все это очень интересно, – протянула я. – Но как нам узнать про хрустальную балерину? Какое значение она имела для Алекса, почему он так испугался?
– Этого теперь, похоже, никто не узнает, – грустно сказала Настя.
– Люди, подождите! – взмолилась Катерина. – Мне письма показывали, но я все равно ни черта не понимаю. Ладно, Алекс когда-то прикончил какую-то Зою, а недавно кокнул подругу Артема. А кто убил остальных? Кто писал эти самые анонимки?
– Наверное, сам Артем и писал… – неуверенно произнесла я. – По крайней мере, похоже, следователь думает именно так. Очень складно все получается: он хотел убить бывшую жену и нынешнюю подругу руками Алекса, а самому остаться вне подозрений… Черт, но это же нелогично! Если он знал о готовящихся убийствах, почему не позаботился о приличном алиби?!
– Это как раз логично, – тихо сказал Саша. – Ему не нужно было настоящее алиби, если он хотел подставить Алекса. Он же не мог знать, что тот не уничтожит анонимки. Мы теперь никогда не узнаем, о чем Алекс и Артем говорили на последней встрече в тот вечер, когда убили Людмилу. Возможно, Пресняков как раз пытался окончательно понять, как ему лучше утопить друга.
– А зачем ему убивать Степана? – возмущенно произнесла Настя.
– Как это произошло?
– Я сидела в парикмахерской, потом собиралась заехать за Степой. Звонила ему, звонила… Потом приехала – а дверь открыта. Никогда еще такого не случалось. Он даже на стальную дверь и оконные решетки не слишком надеялся, на входную дверь и окна сигнализацию поставил, все боялся, что офис ночью ограбят. А уж выйти и дверь оставить нараспашку… Ну, я вызвала охрану, парни приехали… а он уже мертвый.
– И в офисе – никого?
– Никого. Только на столе бутылка коньяка стоит и две пустые рюмки.
– И кто пил из второй рюмки?
– Сам Степан, – вздохнула Настя. – Видимо, его гость, кто бы он ни был, выпить отказался, а Степан уже коньяк во вторую рюмку налил… Вот и решил – не пропадать же добру!
– Но если на второй рюмке нет отпечатков, почему милиция решила, что к Богатыреву приходил Пресняков?
– Его отпечатки в офисе нашлись, только не на рюмках, а на ручках двери кабинета и возле входной двери.
– Понятно. Настя, я вот давно хотела у тебя спросить – а зачем ты вылезла с этими статьями?
Похоже, Настю смутил мой вопрос.
– Степан так радовался, придумав этот пиар-ход… А после его гибели меня Талибаев уговорил не бросать начатое. Ну, я и выступила со своим заявлением… Теперь сама об этом жалею.
– Наверное, убийца испугался Степана, – вслух подумала Катя. – Вдруг он и правда что-то нарыл.
Настя низко опустила голову.
– Ладно, чего теперь посыпать голову пеплом, – вздохнула я. – Все мы сильны задним умом.
Глава 17
Саша развернул бурную деятельность. Он лично нанял для друга адвоката, пообещав огромные премиальные в том случае, если Артема удастся вытащить из камеры хотя бы под подписку. Но выпустить на свободу человека, подозреваемого в трех убийствах, следователь отказался наотрез. Зато адвокат сообщил Саше интересные сведения о том вечере, когда Артем приходил к Богатыреву.
– Представляешь… – Саша был мрачен как никогда. – Опять странная история с анонимным звонком! Якобы какая-то женщина с телефона-автомата позвонила Артему и сообщила, что у Степана Богатырева есть против него серьезные улики. Он спросил, кто звонит – сказала, что из конкурирующей партии. Вот он и пошел к Степану узнавать, что за улики…
– Но постой… Если он ни в чем не виноват, то никаких улик против него у Степана быть не может. Логично? Значит, раз Артема так испугал анонимный звонок, ему было чего бояться?
– Не факт. Мы сами убедились, что он просто трус. Но в любом случае выглядит все это странно. Артему все время звонят с телефона-автомата какие-то женщины, не представляются, посылают в разные места… Следователь, разумеется, в это не верит.
– Но звонки на мобильный фиксируются, разве не так?
– Звонки действительно были. Но что мешало Артему позвонить самому себе с автомата на мобильный?
– Ладно, хрен с ними, со звонками. У Степана были улики?
– Артем уверяет, что нет. Они посидели, выпили, то есть Степан пил, а Артем нет, он был за рулем. Потом Пресняков ушел, а Богатырев еще остался в офисе, живой и здоровый. Да, еще! Артем уверяет, что, когда он вышел из офиса, к двери направлялся какой-то полный немолодой мужчина. Но описать его не может, к сожалению, особо не разглядывал. Правда, говорит, тот показался ему смутно знакомым.
– Милиция ищет смутно знакомого мужчину?
– Этого адвокат не знает. Но если не найдут, для Артема все сложится хуже некуда. Следователь, точно как ты, считает, что, если бы Артему нечего было бояться, он не пошел бы к Степану спрашивать об уликах.
– Ну почему же, к примеру, из любопытства… Ладно, со Степаном понятно. А что со статуэткой балерины? Об этом адвокат спрашивал?
– Да, несколько раз интересовался. Артем уверяет, что была какая-то история со статуэткой, давно, много лет назад. Алекс, его друг, пригласил домой девушку Зою. Наутро ее нашли задушенной, а в кармане у нее лежала статуэтка, которая раньше стояла у Алекса дома.
– И что?
– Дело в том, что Алекс уверял, будто девушка к нему домой не пошла, передумала. Поймала перед подъездом частника и уехала. А значит, этот самый частник ее и придушил. А теперь прикинь, если бы милиция прознала, что девушка у него дома все же была?
– Понятно. Артем статуэтку узнал… и промолчал?
– Да. Говорит, не хотел выдавать друга.
– Послушай, но тогда все сходится. Артем знал ту старую историю и вполне мог шантажировать Алекса. Вот тебе и разгадка анонимок.
– Ладно, пусть так. Он решил убить Лялю – уж не знаю за что. Потом решил уничтожить Людмилу и свалить все на Алекса. Но чем ему мог повредить Степан? Ведь никаких улик против него быть в природе не могло?
– Ты же сам сказал – он просто трус.
– Хорошо, он испугался, пришел к Степану… и сам убедился, что улик нет! Зачем он отравил коньяк? А если решил, что Богатырев скрывает улики… тем более, зачем его травить, ничего не разузнав? Тем более то, что известно Степану, вполне может знать и Настя.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
