Книга Рассекреченное королевство. Испытание - Ровенна Миллер

Восточный ветер за ночь нагнал облака. И хотя передышка от изнурительной жары пришлась мне весьма кстати, Хейвенспорт, встретив нас низким серым небом, выглядел не особо приветливым. «Кречет» легко скользнул в гавань, и я приготовилась расточать ликующей толпе фальшивые улыбки.

Однако поджидавшие нас в порту люди – не единая колышущаяся масса, но отдельные группки по десять-двенадцать человек – хранили молчание. Там и сям среди коричневых и серо-синих пятен мелькали алые вспышки – красные колпаки, ленты, кокарды, платки. Толпа шарахнулась прочь от «Кречета», и я, подражая ей, отпрянула подальше от фальшборта. Единственное, что казалось нормальным во всей этой торжественной встрече, – оцепление солдат, окаймивших пристань по периметру. Разумеется, военно-морской гарнизон адмирала Мерхевена всегда встречал корабли высокопоставленных особ, однако сегодня, когда в порту с каменными лицами застыли жители города, присутствие войск казалось не простой формальностью, а жизненной необходимостью.

– Мне кажется, такого ты не ожидал, – заметила я Теодору. Он внимательно оглядывал сверху кучки народа, толпящиеся на булыжной площади рядом с портом.

– Возможно, нам придется изменить планы, – ответил он, беспокойно озирая хранящее молчание сборище. – Очевидно, я немного просчитался.

Он быстрым шагом направился в капитанскую рубку к адмиралу Мерхевену, затем вернулся ко мне.

– Найди Аннетт. Скажи ей… Просто скажи ей, что надо подождать. И пусть оденется приличнее – никакой вульгарщины.

Я перехватила Аннетт прежде, чем она вышла из каюты в скромном сизом, как голубиное крыло, дорожном костюме из камвольной ткани. Никакой вульгарщины: даже в треуголке, дерзко сидящей на ее черных блестящих волосах, не было ничего непристойного.

– Теодор просил пока не выходить, – сказала я.

– Чего вдруг?

Из распахнутой двери каюты открывался вид на берег, и я просто махнула рукой в его сторону.

– Что ж… – Аннетт так крепко сжала губы, что они побелели под тонким слоем кармина. – Такое ощущение, что им всем клизму поставили, не находите?

Я слабо улыбнулась: мы обе понимали, что ничего веселого в этом нет.

Внезапно грохот, подобный грому, сотряс булыжную мостовую, и я отскочила назад, прямо на Аннетт. Полыхнул и сразу же потух огонь, потянулся шлейф густого дыма. Когда морской бриз развеял черный смрад, я увидела и причину взрыва – две разбитые в щепы бочки валялись на опаленных камнях брусчатки. Порох. Сдавленный всхлип Аннетт потонул в воплях и разрозненных криках, донесшихся из доков. Такого поворота событий никто из стоящих на берегу не предвидел.

Солдаты, стремительные, как ртуть, сомкнули строй и, оставив нескольких товарищей защищать доки, двинулись в центр площади. И тут я заметила то, что до сих пор ускользало от моих глаз: на толстой веревке, перекинутой через ветку дерева, болтались две фигурки – наспех состряпанные тряпичные куклы, два чучела, повешенные за шеи.

У меня стеснило в груди, в душу заполз удушающий страх.

– Это – Теодор? – глухо и напряженно спросила я.

– Не знаю, – ответила Аннетт, замерев рядом со мной, словно статуя. – Отсюда не разглядеть… Но королевских регалий не видно.

– Но кого-то же они изображают, – возразила я. – Кого-то двоих. Короля и первого наследника трона?

– На таком расстоянии остается только гадать. – Аннетт взяла мою дрожащую руку и чуть-чуть, словно бы бессознательно, попятилась. – Но все возможно.

На носу корабля, приникнув к окуляру подзорной трубы, возник лейтенант Вестланд.

– Вот кто нам скажет! – воскликнула я.

– Возможно, – согласилась Аннетт. – В любом случае вряд ли мы сойдем сегодня на берег.

Я прислонилась к стене: чучела, словно безобидные игрушки, а не грозное предостережение, безмятежно покачивались на ветру. Похоже, никто на них не притязал, никто не спешил к ним, как никто не спешил к причалу или навстречу солдатам.

А затем первая бутылка упала в воду.

– Вниз! – закричал Баллантайн, когда бутылки, брошенные стоявшими на берегу мужчинами и женщинами, дождем посыпались в море.

Аннетт схватила меня за руку и поволокла в каюту, но я вытянула шею посмотреть, что произойдет дальше. Но дальше не произошло ничего – бутылки просто закачались на волнах. Горлышки их были заткнуты какой-то белой тканью, похожей, насколько я могла судить, на дерюгу.

Аннетт втащила меня в каюту и захлопнула дверь.

– Посмотрим, что решит Теодор, – сказала она как бы про себя. – Здесь мы в безопасности. Чтобы добраться до корабля, придется спустить лодки, а мы покинем порт раньше, чем они успеют это сделать.

– Вот уж чего я не ожидала… Я думала, все позади, – сказала я, дрожа мелкой дрожью. – Борьба – позади, распри – позади… Я думала… я думала… реформы…

Еще немного, и я бы зарыдала – воспоминания о протестах Красных колпаков, вспыхнувших полгода назад, всплыли в моей памяти, и меня обуял страх. Тогда чуть не убили моего брата. Тогда, в ночь мятежа, скрестились в битве вилы и ружья, а лестницы дворца обагрились кровью.

– Этого не может быть, – прошептала я.

– Возможно, все не так страшно, – успокаивала меня Аннетт, но в безжизненном голосе ее звучало сомнение.