Вздохнув, все же сделала шаг вперед, решив вернуться в замок, но наступила на длинный подол платья и полетела вперед. Прямо в объятия Дракона, который тут же подхватил меня и прижал к себе. Мои ладони легли на его грудь.
— Не бьется, — прошептала я.
Драго сглотнул и опустил голову ниже, заглядывая мне в глаза, в самую их глубину.
— У меня же нет сердца, Милли. Все, что от него осталось, сейчас в тебе.
Я облизнула губы, отлепила ладонь от его груди и обхватила мощное предплечье Драго. Потянув его на себя, я приложила его большую ладонь к своей груди.
— А вы… его чувствуете? Слышите?
— Слышу, — проихрипел Дракон. — И чувствую. Каждую секунду с того мгновения, как печать была снята. Я чувствую твою боль, страхи, сомнения… желания…
Мне вдруг стало очень душно. Даже жарко. Рядом с ним мне изначально было тепло, но сейчас жар усиливался и становился буквально невыносимым. Не знаю, было ли это связано со сказанными Драконом словами. Но определенно меня смутило то, что Драго слишком много знает о моих чувствах. И о тех, о которых я бы предпочла не говорить ему.
— Если я покину этот мир, — отступила на шаг назад, спасаясь от огня, проникающего в мое тело по каким-то невидимым канатам, тянувшимся от Драго ко мне, — я уже никогда не смогу сюда вернуться?
Рука Драго, только что прижимавшаяся к моей груди, упала вдоль тела мужчины. Я заметила, как он сжал кулак и судорожно вздохнул, прежде чем ответить мне:
— А ты хочешь вернуться, Милли?
— Я… я не знаю… Просто, как я смогу жить, забыв обо всем, что произошло здесь? Что я должна буду сделать? Убедить себя, что это был всего лишь сон? Может, вы и сможете все забыть, а я нет.
Драго склонил голову набок и слегка прищурился.
— Ты думаешь, я смогу забыть про тебя, Милли? Ты ведь не обычная девушка, не просто дух, прибывший из другого мира…
— Да-да, — перебила я мужчину, — я Муари, Хранительница Драконов, во мне частичка вашего сердца. Но тем не менее, столько лет меня не было в этом мире, и вам было безразлично…
— Я не мог чувствовать, не имея сердца, Милли. Не мог любить, сожалеть, страдать… Только когда появилась ты в образе мальчишки Мироса, я стал испытывать чувства, незнакомые мне. Чувства, о которых я давно забыл. И я не мог понять, почему их испытываю? А теперь понимаю, что из-за тебя, из-за того, что ты рядом, и мое средце тоже.
— Ну вот, — я вскинула подбородок и махнула рукой, — я опять исчезну из этого мира, и вы снова перестанете чувствовать. Скучать, любить, страдать и тому подобное. Ведь если меня не будет рядом, не будет рядом и вашего сердца.
— Кое-что останется, — проихрипел Драго.
— Что же?
— Воспоминания. У тебя такие теплые глаза. Они совсем не похожи на мой мир. Они похожи… на огонь…
Его рука потянулась ко мне, пальцы коснулись ресниц, потом щек, и наконец, опустились к губам.
— Ты заставляешь меня хотеть удержать тебя. Твои сомнения разрывают мне грудь. Чего же ты сама хочешь, Милли? Ты ведь мечтала вернуться домой, а теперь?
— Я по-прежнему хочу домой, — прошептала, оущащя, как его палец скользит по мои губам, посылая разряд электричества по всему моему телу. — Но…
— Но?
— Да, НО. Теперь у меня появилось еще одно желание, — отвернув голову в сторону гор, видневшихся вдалеке, я поджала губы, сомневаясь в том, стоит ли вообще ему говорить об этом. Но Драго настойчиво сжал мой подбородок и потянул на себя, вынуждая смотреть ему в глаза.
— Какое?
— Я хочу получить возможность вернуться сюда.
— Это невозможно, — усмехнулся Дракон.
— Почему нет? Вы же говорили, что отправляете по мирам следопытов и переправщиков. Они как-то возвращаются, значит, и у меня должна быть такая возможность — вернуться. Только скажите, как это сделать?
— Завтра будет битва, — серебристые брови мужчины сошлись на переносице. Он отпустил мой подбородок и отошел в сторону. — Если мы не одержим в ней победу, то твое появление здесь может привести к ужасным последствиям. Сама понимаешь, к каким. Я не стану рассказывать тебе о том, как попасть в наш мир, потому что не хочу твоей гибели.
— Что ж. Значит, я сама выясню, как это сделать.
— Милли! — зарычал Драго.
Он был прав. Появляться здесь мне не стоит, ведь узнать результаты битвы с Огардом сама я никак не смогу, а если Огард не погибнет завтра, то мое возвращение в Зоран может дать ему преимущество. Он, скорее всего, вновь попытается убить меня, тем самым убив и Драго тоже.
— Пообещайте, — я снова подошла к Дракону и прикоснулась к его груди, — что, если война завтра окончится, если вы уничтожите Огарда, то вы дадите мне знать об этом. Пожалуйста.
Драго посмотрел на мою ладонь и накрыл ее своей.
— Обещаю.
Мы еще долго стояли так, глядя друг на друга, и дышали горячим воздухом, который сгустился между нами. Откуда взялось это мощное притяжение? Неужели у Муари и Драконов всегда так? Кто мы вообще друг другу? Не знаю, сколько еще мы бы так простояли, если бы не оглушительный грохот, раздавшийся одновременно со всех сторон.
Я вздрогнула, а Драго резко рванул меня на себя, укрывая в своих объятиях. Я попыталась выглянуть из-за его плеча, чтобы понять, откуда шел этот громкий звук и, что снова происходило. Мои глаза шокированно распахнулись, когда я увидела, как с гор вдали лавиной сходит снег. Тонны белого настила сыпались вниз, после себя оставляя голые коричневые вершины.
— Что… случилось? Почему снег сходит? — я вцепилась в плечи Драго, плотнее прижимаясь к его крепкому телу.
— Это… из-за тебя.
— Из-за меня?!
— Да, — выдохнул Драго мне в висок. — Твоя близость так действует на меня. Ты растапливаешь мою душу, и вместе с душой тают великие снега Зорана.
23 глава
Милли
— Вот. Это твоя мама, — великан вложил мне в руки небольшую рамку, внутри которой на деревянной пластине был выжжен портрет женщины.
После того, как мы с Драго стали свидетелями обрушения снега с вершин гор, Дракон отправил меня в замок к Лерою, а сам направился в зал военного стратегирования — я поняла это из его разговора с таном Заргом. Драго всерьез решил взяться за разработку тактики завтрашнего боя. А я никак не могла выбросить из головы его слова о том, что великие снега Зорана таяли из-за меня. Неужели если я исчезну, этот мир будет вновь обречен на замерзание? Вершины гор вновь покроются толстым слоем снега, холод воцарится в душе Дракона, и, возможно, потом я уже не успею появиться здесь и отогреть ледяного ящера?
Чтобы немного переключиться с мыслей о Драго и судьбе его мира, я попросила Лероя рассказать мне о маме. Показать места, которые она любила в замке, ее портрет, если он у него остался. Великан привел меня в свою комнату, уже знакомую мне — здесь он выяснил, что на меня была наложена печать Дракона. На самом деле, я ощущала себя неловко в его обществе, и не знала, как правильно с ним говорить и о чем. Лерой — мой отец, но он чужой мне мужчина. Я не могла его так называть и не могла расслабиться, глядя в его печальные глаза.
