Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
– Вот именно, писала! Тебе нужна была эта история. Пойми, Север.
– Начо, прошу – уходи. Это неудачная шутка. Пожалуйста, уходи!
По ночам на Овальный город обрушиваются холодные дожди. Они приходят грозами, будят меня молниями, будто говорят: эй, проснись и посмотри на нас, мы прогнали лето. Но сегодня я встречаю грозы не в постели, а сидя на балконе, завернувшись в плед, с телефоном в руке.
Звоню ему. На том конце не слышно ни гудков, ни его голоса. Вместо этого бесчувственный робот повторяет: «Набранного номера не существует». Звоню в абонентскую службу оператора мобильной связи. «Девушка, номера с названной вами серией не существует». Как же так? Ведь еще вчера я слышала голос Ревеса. Пусть и сквозь жуткие помехи, которые усиливались с каждым звонком. И вот теперь будто ничего не было. Неужели мое «будто» – это самообман?..
Я не могу забыть слова Начо. Они словно отдаляют меня от тех солнечных дней, что прошли рядом с ним. «Ты его выдумала, Север!» Спасаюсь воспоминаниями. Помню, как минувшим августом я выбирала для нас шарфы ручной вязки на рынке в Желтой деревне, а ты всячески меня отговаривал: «Как только покупаешь теплый шарф, уже на следующий день начинаешь кашлять и говорить в нос, даже если за окном лето. Я это не раз проверял, Север».
Я так и не купила шарфы для нашей осени. Неужели наша история завершилась вместе с летом? Завтра утром напишу тебе электронное письмо.
10
Ты не сможешь уйти из меня, потому что из сердца никто никогда не уходит. Физически это возможно, но не на уровне сердца. Те, кто в него допускается, навсегда в нем остаются. Возможна только перестановка мест, к примеру с первых рядов на дальние, но от этого суть не меняется: в сердце погостить невозможно, в нем остаются только на постоянное место жительства.
Было время, когда я бунтовала, всеми возможными способами пыталась стереть тех, кого допустила в свое сердце. Тех, о ком думала долгими ночами, но кто не думал обо мне. Тех, кому я звонила, перешагнув через свою гордость. Это не были безрассудные поступки юности. Просто в любви я сдаюсь абсолютно всем порывам, рождаемым в глубине сердца. Хотя, конечно, часть из них неплохо было бы сдерживать. Ведь каждый смотрит глазами собственного опыта, и не всегда те тепло, нежность, забота, которые я отдавала, воспринимались как любовь.
Некоторые мужчины, наверное, полагали меня чрезмерно назойливой или… изнемогающей от желания поскорее выйти замуж. Я уходила, меня бросали, мы расходились одновременно, но я все равно продолжала беречь их образы в своем сердце, потому что иначе не могла. Сердце и на заре человечества не слушало разум, и теперь не научилось.
А еще я так и не смогла относиться к любви как к обыденности, если здесь вообще уместно это слово.
* * *
Хорошо. Ты не сможешь из меня уйти, потому что я сама тебя выдумала. Да, наверное, все так и есть, как говорит Начо. Да, наверное, я выдумала тебя, чтобы спастись любовью. Ни о чем не жалею. Потому что я любила тебя и люблю, мое сердце ожило благодаря тебе, я согрелась в твоих, пусть и выдуманных, объятиях.
Важно не то, что мы видим. Куда важнее то, что мы чувствуем. Только прочувствованное и пережитое никогда не забывается, это и есть основная составляющая воспоминаний. Своими я научилась гордиться.
Было время, когда я убегала от них – нет, только не они, пожалуйста, мне больно, не хочу вспоминать, избавьте! Я, юная дурочка, надеялась, что обязательно появится тот, кто избавит меня от воспоминаний. Он и появился. Только не для того, чтобы спасти от прошлого. Он появился для того, чтобы подарить мне новые дни, которые оживят, исцелят и которые тоже когда-нибудь превратятся в воспоминания.
Однажды я спросила у бабушки, есть ли лекарство от воспоминаний. Она сказала, что я его непременно найду, но не сразу. И я нашла это чудодейственное средство десять лет спустя. В Овальном городе.
«Я знаю, девочка моя, от некоторых воспоминаний хочется поскорее освободиться. Забыть как страшный сон. Но у каждой из нас есть такие раны, которые долго могут кровоточить, будить по ночам. И тут не стоит паниковать, искать обезболивающие. Стоит лишь набраться терпения и ждать, когда время подберет тебе лекарство. Для каждого оно разное. Для кого-то – новая любовь, для кого-то – ребенок, а для кого-то… хотя бы море. Однажды ты окажешься у моря, и оно унесет на своих волнах боль воспоминаний. У каждого из нас свое море».
* * *
Ты не сможешь из меня уйти, потому что… я люблю тебя. Строчки, написанные выше, меркнут на фоне такого большого чувства. Я не знаю, как долго буду носить в себе эту любовь. Я не знаю, смогу ли когда-нибудь снова тебя обнять и услышать биение твоего сердца. Я не знаю, что ждет меня в завтрашнем дне – где я буду, с кем и зачем. В любом случае я буду любить тебя. И мне от тебя ничего не нужно, поверь! Ни ответов на мои письма, ни прикосновений губ, ни протянутой руки. Я просто люблю, питаясь этим чувством.
Когда я пишу «ты не сможешь из меня уйти», это не значит, что я буду пытаться удержать тебя. Как-то остановить, чем-то вернуть обратно. Нет. Я просто хочу сказать, что теперь ты живешь в моем сердце и, куда бы ты ни ушел, как бы ты ни исчезал, я все равно буду возвращаться к тебе через саму себя. Загляну в себя – и увижу тебя. Прислушаюсь к себе – и услышу легкий хрип твоего дыхания.
Начо как-то сказала, что любить кого-то означает желать в первую очередь счастья ему, а потом себе. Моя любимая Погода, я хочу тебе счастья. Я хочу, чтобы твои печальные глаза улыбались, чтобы ты не возвращался назад и не утратил в дороге теплоты своего сердца. Я увидела его в твоих карих глазах – и… влюбилась. В сердце.
Если ты будешь улыбаться, буду улыбаться и я. И совсем не важно, увидишь ли ты мою улыбку или увижу ли я твою. Ведь важно не то, что мы видим. Куда важнее то, что мы чувствуем.
11
Я хочу сказать тебе спасибо. За то, что ты прижал меня к себе тогда, когда я уже никому не верила. Даже себе. При первом твоем прикосновении я слегка вздрогнула, опустила глаза, недоверчиво повинуясь внутренним порывам. В эти секунды мне хотелось оторваться, убежать к морю, а потом объяснить тебе: «Прости, я не могу. Боюсь снова привыкнуть».
К одиночеству ведь тоже привыкаешь. С ним даже возможен вполне гармоничный союз: живешь наедине с собой, готовишь ужин на одного, засыпаешь перед телевизором и не ждешь появления спасителя, которое все равно случается лишь в книгах и фильмах. Да, это одиночество болезненное, морозное, но зато оно честное – лучше быть одной, чем с кем попало.
К моменту встречи с тобой я так приспособилась к состоянию отчаянной невесомости, что положить свою руку в твою ладонь мне было нелегко.
Да, мне ужасно хотелось твоих объятий, уткнуться носом в шею, запустить пальцы в волосы на затылке. Да, мне ужасно хотелось остаться рядом с тобой после первой же встречи. Да, мне ужасно хотелось расплакаться, положить голову тебе на колени и сказать: «Я очень устала. Помоги мне». Я сдерживалась из последних сил, сохраняя границы привычного одиночества. «Не подпускай его близко. Ты привыкнешь, влюбишься, доверишься, а он возьмет и уйдет, даже не предупредив».
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
