— За Холд Руата! — крикнул он.
— За Холд Руата! — подхватило сразу множество голосов.
И впервые над Руат-холдом подняли головы драконы Перна и затрубили, разделяя общую радость людей.
Часть 4. Второй Вейр
— Значит, ты опять была там, да? — с легкой насмешкой спросила Сорка у Торен, когда молодая золотая всадница проходила мимо Госпожи Вейра к очагу. В этот час нижние пещеры пустовали: полдень давно миновал, а время готовить еду на вечер еще не пришло. Торен улыбнулась, поглядев на Сорку через плечо; дойдя до очага, налила себе супу из большого котла, отломила кусок хлеба и вернулась к столу, чтобы разделить с Госпожой Вейра поздний обед. Перекинув длинные ноги, элегантно затянутые в кожаные штаны, через низкую спинку стула, она уселась за стол, аккуратно поставила перед собой тарелку — и все это одним движением, грациозным и плавным.
— Как ты догадалась?
Сорка невольно усмехнулась, оценив тон, которым это было сказано. Торен балансировала на грани непочтительности, но никогда не опускалась до оскорблений. Разумеется, Сорке и Шону не раз хотелось упрекнуть ее, однако, похоже, девушка инстинктивно чувствовала, когда нужно остановиться. Сама Сорка тоже избегала конфликтов с младшей: она выросла сдержанным ребенком, поскольку родилась на планете, где общество связано слишком многими ограничениями, а потому задатки лидера, которые проглядывали в Торен, и ее неодолимая жизнерадостность скорее привлекали Сорку, заставляя восхищаться юной девушкой. Да и Шон мог бы легче мириться с некоторыми ее чертами, однако он был слишком занят обязанностями Предводителя Вейра, слишком много времени уходило на то, чтобы найти пищу для драконов, чтобы заботиться о них… и потом, у него самого, если уж говорить честно, характер был не из легких.
Рано или поздно, Шон узнавал все, что происходило в Вейре. Разумеется, он знал и о том, что всех очень интересует кратер на восточном берегу: это место считалось подходящим для второй базы Крылатых всадников Перна. Однако Сорка считала, что он не догадывается, как часто преисполненные надежд молодые всадники посещают и исследуют кратер, который, возможно, когда-нибудь станет для них домом.
Второй Вейр необходим: это уже не досужие рассуждения, а жизненная необходимость. Форт был чудовищно перенаселен; положение не спасало даже то, что некоторые крылья перебирались на временное жилье в необжитой пещерный комплекс Телгара. Из-за постоянного напряжения, царившего в Вейре, и всевозрастающего риска несчастных случаев королев, готовых подняться в брачный полет или отложить яйца, отсылали на находившийся почти в тропической зоне Большой Остров. Сорка зябко передернула плечами, вспомнив о несчастье, которое постигло их в прошлом году, когда они едва не потеряли трех королев, схватившихся друг с другом в воздухе. Все три были ранены, да и бронзовые и коричневые, разнимавшие их, тоже получили свое.
Весь Вейр получил страшный урок: королева, готовая подняться в брачный полет, могла повлиять на состояние остальных самок в сходном состоянии. И ни одна королева не соглашалась делить с другой поднимавшихся следом за ней бронзовых и коричневых. Тарри Чернова до сих пор просыпалась от кошмаров; ей снилось, как ее Порт'а уходит в Промежуток, а она бессильна последовать за ней. Ивенат'а, первая королева из выводка Фарант'ы, потеряла глаз и искалечила себе крыло, а перепонки крыльев Синглат'ы Кэтрин были изорваны до такой степени, что обе навсегда потеряли возможность летать в Королевском крыле. Тем не менее, золотых по-прежнему было достаточно для того, чтобы во время Падения летать над землей с огнеметами; как обычно, к ним присоединялись зеленые самки, находившиеся на первом или третьем триместре беременности: для них прыжок через Промежуток мог обернуться бедой. Драконов и всадников в Форт-Вейре хватило бы на то, чтобы заселить еще три Вейра — тогда, по крайней мере, всем хватило бы места. Им незачем жить в такой тесноте, как холдерам.
Шон медлил, по мнению Сорки, потому что никак не решался передать кому-то другому дела управления Вейром. Ответственность лежала на нем; любая ошибка, совершенная молодыми предводителями, стала бы его виной. Он очень гордился и был невероятно заботлив по отношению к воздушной армии, которой командовал, которую фактически создал.
Никто не оспаривал его авторитета. Каждый всадник знал, что на первом месте стоит благополучие дракона, а благополучие это обеспечивал Шон, который постоянно стремился увеличить эффективность действий драконов и свести к минимуму риск получения ими ран и повреждений. В самом начале, когда драконы и всадники только-только перебрались в Форт-Вейр, он проводил бесконечные часы совещаний с теми, кто стал опытными пилотами во время Войн Нахи, а также с Адмиралом и обоими Капитанами. Он разыскал все пленки с записями по военной истории и стратегии, чтобы, используя их, найти наиболее эффективные способы борьбы с Нитями: своего рода комбинацию кавалерии и рукопашного боя. Он отрабатывал с каждой группой — крылом — различные тактические приемы и учил использовать их с учетом того, как именно падали Нити.
С увеличением числа боевых драконов он рассчитал оптимальное количество драконов для отдельных подразделений: так были созданы новые крылья, во главе каждого стоял командир крыла и двое его помощников. Даже если командир крыла вынужден был выйти из боя по причине ранения, всегда оставался тот, кто мог принять командование на себя. Эта проблема стала особенно острой, когда увеличилось количество синих и зеленых драконов. Командир крыла должен был хорошо изучить каждого дракона в своем крыле, чтобы вовремя заметить признаки усталости и отослать дракона и его всадника на отдых в Вейр. Некоторые синие и зеленые всадники, горевшие желанием доказать, что их партнеры ничем не хуже крупных драконов, шли на неоправданный риск и выматывали своих более легких и менее выносливых летунов почти до изнеможения.
— Даже у дракона есть предел возможностей, — не уставал повторять Шон во время тренировок. — Уважайте их! И помните, что предел возможностей есть и у вас! Нам не нужны герои; нам нужны всадники, которые смогут отразить каждую атаку Нитей!
Смерти драконов и всадников — по счастью, довольно редкие — отрезвляюще действовали даже на самых ретивых. Число ранений — как правило, следствие беспечности — сокращалось после каждой травмы или чьей-либо гибели. Особенно болезненно Сорка воспринимала несчастья, которые случались во время тренировочных полетов: они потом преследовали Шона во сне, а в часы бодрствования он становился крайне мрачен и резок, почти деспотичен. Однако Сорка умела сдерживать его порывы; она настояла на том, что любой всадник вправе обратиться к ней за помощью или советом.
— Ты подрываешь дух Вейра, — твердо заявляла она мужу.
