Ладно. Не унывать. На работе всегда можно заняться работой.
Начался обед. Я закопалась в недоделанные отчеты и почти заставила себя не коситься на двери. И вздрогнула, когда они открылись, впуская Талия Джонаса.
Не останавливаясь, он прошел мимо и лишь сдержанно кивнул в знак, что меня заметил.
Дверь за ним закрылась.
Я заелозила на стуле. Что мне делать – приготовить ему кофе? Просто войти? У меня даже есть повод – вчера я так и не поговорила с ним о тайном общении Вади и Кварты – а ведь это важно. Это опасно. Он должен знать…
Я почти успокоила разволновавшееся сердце и почти решилась, когда на столе ожил коммуникатор.
– Рина, зайдите ко мне.
Ох.
Меня бросило в жар, в нос ударили духи. От волнения я даже забыла поправить прическу.
В кабинете было холодно из-за распахнутых настежь окон.
Не меньшим холодом веяло от Талия Джонаса.
В отличие от Вади, на его лице не было и намека на похмелье. Намека на… вчерашнее – тоже.
– Господин Джонас, – я остановилась возле стола, на котором вчера… Ох.
Он несколько мучительных секунд смотрел на меня с совершенно непроницаемым лицом.
– У меня есть для вас предложение, – произнес он, и мое сердце подпрыгнуло. Предложение?! О… О… О-о… Но пока я сходила с ума от бешеного вороха смелых догадок, он продолжил: – В отделе статистики есть хорошая должность.
Я заморгала, в ушах зашумело, и я, должно быть, просто ослышалась.
– Статистики? – я не узнала собственного голоса.
Это какая-то чушь. Недоразумение.
Что вообще происходит?
Он решил от меня избавиться?
– Это хорошая перспективная должность. Там вы сможете научиться гораздо большему, чем здесь, – негромко пояснил он. – Считайте это повышением.
Он решил от меня откупиться.
Злость змеей подняла голову и зашипела где-то внутри.
Я шипеть не стала.
– Мне не нужно повышение, – медленно сказала я.
– А что вам нужно?
– Вы.
Талий Джонас не выказал ни одной эмоции. Взгляд анаконды, вероятно, был призван меня смутить. Но смутить МЕНЯ – не так-то просто.
– Забудьте об этом.
Я выгнула бровь – пока внутри рушились города моих надежд, руль перехватила холодная ярость.
– Для этого у меня слишком хорошая память, – губы сложились в улыбку.
Продолжая замораживать мое сердце своим ледяным взглядом, он хмыкнул. – Что-нибудь еще, господин Джонас? Может, кофе?
Он отвернулся к монитору, и мне померещилась усмешка.
– Отмените встречу после обеда. И поторопитесь с отчетом по маградиации.
– Конечно.
Ярость бросила управление, только когда я оказалась в туалете. Заперла дверь и создала чары тишины.
О, господи, ну почему?
Я ударила ладонью и стене, из груди рвались рыдания. Глаза и нос защипало.
И только ясная картинка – как будет выглядеть мое распухшее, покрасневшее лицо под сиропом из слез, соплей, туши и пудры – отрезвила и удержала от немедленной истерики.
Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. С превеликой осторожностью заморозила кубик льда, завернула в салфетку и приложила к глазам – они предательски успели покраснеть. Поправила волосы. Соблазнительно улыбнулась зеркалу.
Козел.
За кого он меня принимает?
Нет уж, дорогой мой, так просто я не сдаюсь. Если и отступлю – это будет мое решение, и только мое.
Я кивнула отражению и убрала чары тишины.
Хорошо.
Что там – встреча и отчет. Все будет в лучшем виде.
Глава 25. Тайник
Вадя торчал в подвале. Он низко склонился над какими-то распечатками и так увлекся, что не заметил, как я вошла.
– Все секреты открыл? – спросила я, и он вскрикнул и выронил карандаш.
– Блин, Рина, – послышалось из-под стола, и он звонко приложился затылком о столешницу.
У меня с некоторых пор столы вызывали определенные ассоциации, и я тряхнула головой, сбрасывая наваждение.
– Я знаешь, что думаю? – спросил он, когда растер шишку. Синяк на его лице заметно спал – и спал бы еще больше, если бы он догадался намазать его еще раз вечером. Но он, конечно, не догадался или забыл. Это же Вадя.
– Очевидно, что поселиться в гостиной – прекрасная идея? – предположила я. Потому что первым делом, когда вернулась домой, я запнулась о его сумку с вещами. – Мог бы занять гостевую спальню. Их здесь целых три. И вообще, ты говорил с отцом?
Вадя нахохлился и укусил карандаш.
– Нет, не говорил, и не собираюсь. Тебе жалко что ли? Я тогда пойду… Пойду…
Ага. Из вариантов – только дом моей матери. Это будет просто комбо.
– Нет, мне не жалко, именно об этом я тебе и сказала. Но и ему-то хотя бы сообщи, где пропадаешь.
– А ты еще не рассказала? – пробурчал Вадя, глядя на меня исподлобья, и с треском отгрыз щепку. – Тьфу! Блин… – он бросил карандаш.
Я с удивлением поняла, что Талий Джонас меня даже НЕ СПРАШИВАЛ… Хотя, чему удивляться – он же сам откровенно признавался, что следит за ним. Конечно, он в курсе, где ютится блудный сын.
Хотя, все же… Все же… Мы вообще как-то резко перестали обсуждать Вадю. Сразу после того разговора, когда я рассказала о его двойнике. Как будто он узнал все, что хотел, и УСПОКОИЛСЯ. Как будто все оказалось не так страшно, как он думал, и вообще – все в порядке.
Со своими переживаниями я как-то упустила этот момент. А ведь это было СТРАННО.
– Не рассказала, – задумчиво протянула я. Я и про Кварту опять не рассказала – забыла. А с другой стороны, почему я думаю, что он не в курсе? – Вадя, ты вчера общался с Квартой?
Он снова зыркнул исподлобья и снова схватил этот несчастный карандаш.
– А что?
– Ничего. Что они обо всем этом, – я кивнула на схему за его спиной, – говорят?
Он недоверчиво сопел и точил зубы о карандаш, потом с досадой выплюнул очередную щепку и сморщился.
– Не знаю. Они сегодня не вышли на связь. А что?
Ага.
Вчера Вадя закатывает скандал Талию Джонасу, выдает явно НЕ СВОИ идеи – и сегодня Кварта не выходит на связь.
Ага.
– Ничего. Идем ужинать.
Уже на лестнице из подвала я вспомнила, что перебила Вадю и так и не выслушала, о чем он там думает.
