Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Снизу надо, – вдруг сообразил Якушка. – Постучимся к соседу Игнатьичу, он пустит, а от него – уже по вентиляции. Камин-то выше! Ты чего это творишь?!
Акимка подобрал полоску жести и старательно пихал ее в щель, пытаясь преградить дорогу вонючему дыму.
– И что они только жгут, какую дрянь? – ворчал домовой. – Ладно бы дрова! А то – химию! Пусть сами своей химией дышат!
– Отныне и до веку, – подтвердил Якушка. – И в глотке бы у них скребло, и в глазыньках пекло, и по нутру – когтями, а из нутра – слезами! Ключ, замок, язык!
Наворачивать такие вредные наговоры он выучился у хозяйки, домовой бабушки Матрены Даниловны. Но если хозяйкины слова выстраивались так, что имели обратную силу, то Якушкины лепились чуть ли не навек. И требовалось вмешательство знатока, чтобы снять их опасное воздействие. Впрочем, сам Якушка об этом еще не знал.
Он знал только, что мерзавцы, поставившие у себя камин вопреки всем правилам пожарной безопасности и выведшие трубу в вентиляцию, заслуживают немалой кары. Их не извиняло даже то, что жили они на верхнем, девятом этаже дома и никому из людей своим дымом досадить не могли. Людям – да, а домовым?
Эти любители погреться у камина знать не знали, ведать не ведали, что низкий чердак аккурат над их головами ночью волшебно преображается…
Новый дом, куда перебрались с хозяевами из городского центра Акимка и Якушка, стоял на окраине, в трех шагах от замечательного леса, и люди там поселились в общем солидные, несуетные, при машинах, при добротном имуществе. Так что и неудивительно, что в восьми квартирах обнаружились соседи-домовые.
Человеческой молодежи там было негусто – и та сидела тихо, кроме одного оболтуса, пятнадцатилетнего Игорехи, который повадился по ночам слушать громкую музыку. Он, как и каминовладельцы, жил на девятом этаже, что и навело юных домовых на неожиданную мысль.
Всем известно, что обычаи сватовства и обручения у домовых соблюдаются свято. Встречаться с будущим мужем или будущей женой, проводить с ними время – нехорошо, не по-дедовски. Лучше всего, конечно, когда молодые знакомятся уже за свадебным столом. Ведь что в семье важно? Желание вести совместное хозяйство. А прочее – от лукавого.
В новом доме оказалось три девки на выданье. А достойных женихов им не находилось. Ведь девке кто нужен? Домовой из богатого житья ей нужен, чтобы из одного крепкого хозяйства в другое пташкой перепорхнуть. А Акимка с Якушкой – пока всего лишь подручные. Ни одна сваха не согласится им невест искать. С другой стороны, девкам скучно, да и телевизора тайком от старших насмотрелись. И вот надумали они впятером устраивать на чердаке под Игорехину музыку дискотеки. Старшие заснут – а молодежь наверх!
Но и дискотека бесконечной не бывает. Попрыгали – и по домам.
Если бы почтенный домовой дедушка Лукьян Пафнутьевич проведал, чем его подручные по ночам балуются, – ой! И подумать страшно, чего бы он натворил. Места лишил бы сразу. И рекомендации не дал. А быть безместным без рекомендации…
И ладно бы они и впрямь отведали девичьей сласти! Тогда – не так обидно. Юные домовихи себя блюли и кроме плясок ничего не дозволяли. Тем более, пляски не те, что прежде, не в обнимушку, а каждый сам по себе дергается.
Так что сильно огорчили Акимку с Якушкой каминовладельцы, вздумавшие погреться в третьем часу ночи.
Они полезли по щелям в перекрытиях и добрались до квартиры, где проживал домовой дедушка Тимофей Игнатьевич. Но тот, набегавшись за день, дрых без задних ног. Тимофей Игнатьевич, если по уму, давно должен был бы жениться, чтобы было с кем хлопоты делить. Но он сильно дорожил свободой, и ни одной свахе по сей день не удавалось вправить ему мозги.
Домовые спустились еще ниже, и еще, н оказались в конце концов в подвале.
Конечно, они могли и без спросу войти в чужое хозяйство, прокрасться на цыпочках, не дыша. Но если домовой застукает непрошенного гостя – быть драке. Сосед, не сосед – разборка будет уже потом.
– Ну и что дальше делать будем? – спросил Якушка.
– По стенке, – подумав, отвечал Акимка.
Домовые – мастера лазить, а стенка – неровная, есть за что зацепиться, и до кухонной лоджии гуляки добрались бы без затруднений. Вот только изначально домовые побаиваются высоты. Полтора человеческих роста – и то для них высота изрядная, а семь этажей?
Акимка с Якушкой присели на краю газона и загрустили.
Тут надо сказать, что с места, которое они выбрали для своих горестных размышлений, была видна шоссейка, отделявшая микрорайон от лесопарка. Домовые сидели как бы в торце асфальтированной дорожки между домом и шоссейкой. А зрение у них – кошка позавидует. Потому и увидели странную суету.
Сперва вроде бы шарик на шоссейку выкатился, за ним – другой, третий. И пропали из виду. А за ними – серый столб, опасно накренившийся, как если бы собрался грохнуться. Столб этот, основанием почти касаясь шоссейки, пролетел по воздуху, тоже исчез, и тут же домовые услышали крик.
– Ахти мне, – прошептал Акимка, а Якушка, который был норовом побойчее, сорвался и поспешил на голос.
– Ты куда это? – и трусоватый Акимка пронесся следом, чтобы удержать товарища.
– Куда-куда! Наших бьют!
И точно, если судить по голосу, верещал какой-то домовой. Возможно, сосед.
Не докапываясь, чего этот сосед забыл в ночном лесу, Якушка поспешил на помощь. Не помочь в беде – опасно. Узнают свои – и окажешься хуже безместного.
Они выбежали на шоссейку и завертелись, отыскивая пострадавшего. Но пострадавший забился в кусты и там время от времени всхлипывал. Когда позвали – выходить не пожелал. И с большим трудом Акимка с Якушкой догадались, что это – смертельно напуганная баба.
К домовихам у домовых отношение особое. В основном – свысока. Хотя иная домовая бабушка трех домовых дедушек за пояс заткнет. Акимка с Якушкой даже не рассердились на глупое бабье поведение – какого от нее еще ожидать? Они обшарили кусты и извлекли совсем еще молодую домовиху с маленьким.
– Ты не бойся, дурочка, свои мы! – принялся успокаивать Якушка. – Не обидим! Мужик-то твой где?
Того, что домовиха с младенцем может и вовсе не иметь мужа, они и в страшном сне бы представить не могли.
Но ответом на вопрос был громкий и отчаянный рев. Да еще маленький запищал. Акимка с Якушкой переглянулись – ой, плохо дело…
– Ты как сюда попала? Чья ты? – продолжал допытываться Якушка. – С кем живешь?
– Погоди, – остановил его Акимка. – Ты глянь, откуда она бежала. Там же ни одного дома нет. Город, считай, кончился.
– Так ты что, деревенская? – удивленно спросил Якушка.
Старые домовые еще помнили времена великого переселения из деревни в город. Домовые среднего возраста – те знали, что есть где-то там, за горизонтом, деревенская родня. А для младших эта родня была вроде бабы-кикиморы – говорят, водится в сельской местности, виснет на осинах и воет в печной трубе, но видеть ее никто не видел.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
