Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Даже почти незнакомые люди просили Грейс показать им фотки Эммы Кейт, как будто им требовались доказательства, что мамка хорошо о ней заботится…
Эймс положил сигарету в соседнюю пепельницу, а сам достал из заднего кармана бумажник.
– По старинке, люблю хранить их здесь. – Раздвинув пластиковые вставки, он вытащил две школьные фотографии своих сыновей-близнецов. Большие улыбки. Похожи, но не на сто процентов. У одного из мальчиков рыжие волосы, у другого – темно-коричневые, как у отца. – Ни у кого из них нет вот этого. – Он указал на свою белую прядь в волосах. Она стала менее заметной, так как в последние годы его волосы начали седеть. – Синдром Ваарденбурга. – Он пожал плечами.
Бумажник Эймса все еще был открыт. Ее внимание привлекла торчащая там блестящая пластиковая карта, рядом с которой хранились фотографии. Грейс наклонилась ближе, притворившись, что восхищается его сыновьями. Потом, не отрывая взгляда, поправила волосы.
– Такие милые, – сказала она тоном ученицы колледжа, которую на несколько часов наняли присматривать за ребенком.
Верхушка карточки-ключа от отеля встала на место. Но Грейс успела прочитать название: «Прескотт».
Она выпрямилась и улыбнулась. Эймс захлопнул бумажник и сунул в карман брюк.
– Полностью согласен, – сказал он в ответ на ее комплимент. – Но ведь все так думают о своих детях. Как же иначе?
Он взял сигарету и слегка затянулся. Потом мягко рассмеялся, выпустив, словно дракон, белый дым.
– Послушай, вот что пришло мне в голову. – Уронил окурок и придавил подошвой черного кожаного ботинка. – Не сделаешь мне одолжение?
Глава 17
31 марта
Розалита присела на край кровати. Саломон завернулся в покрывало с картинкой Человека-паука. От него пахло желтым мылом «Джонсон и Джонсон». Тем самым, которое она использовала с того времени, как еще совсем маленьким купала сына в ванне.
– Ну, как твоя учеба? – Розалита заставила себя говорить по-английски, потому что знала: английский понадобится сыну больше, чем испанский. Ей было неприятно, потому что между ними уже потихоньку возникал невидимый коммуникационный барьер…
Он кивнул. Его густые ресницы, словно шторы, нависли над скулами. Когда Саломон был еще совсем малышом, к ним часто наведывался брат Розалиты со своей женой. Как хорошо, смеялись они, что она точно знает, что Саломон – ее сын. Иначе в это было бы трудно поверить. Но Розалита замечала сходство с собой в десятках крошечных, но крайне важных признаков. И во внешности, и в поведении. Приплюснутости на кончиках ушей. Терпимость к острой пище. Аллергическая реакция на душистое мыло…
Она похлопала его по груди.
– Разобрался с ответами?
Саломон снова кивнул, и она пристально посмотрела ему в глаза.
– Да, – произнес он вслух.
Иногда Розалите приходилось чуть ли не силой вытаскивать из своего милого мальчика слова, которые хоть как-то компенсировали врожденную потерю слуха…
В конце концов, было не так уж стыдно и болезненно попросить отца Саломона заплатить за логопеда, а затем купить дорогой слуховой аппарат. Розалита гордилась собой, но руководствовалась лишь одним соображением: «Будет ли так лучше для Саломона?» А значит, она будет и дальше просить – до тех пор, пока сына не включат в программу частной школы. Он обязательно окажется там, твердила она себе. Поскольку в этом состояла не столько его цель, сколько – ее…
Розалита с изумлением наблюдала, как руки ее маленького мальчика бегло скользят по бумаге, и там возникают слова и предложения. Она с облегчением понимала, что он исправно учит историю и умеет считать дроби. Розалита была неглупа, но так и не научилась читать или писать по-английски так, как ей того хотелось бы. Перед работой в большом офисном здании она занималась уборкой в домах у женщин, которые эсэмэсками сообщали ей, где оставили метлу, или спрашивали, не может ли она заодно вывести погулять собаку. Ей было неловко от собственных грубых сообщений, которые она посылала в ответ, зная, что они неправильны, но заодно и не понимая, как все исправить. Начальную школу Розалита окончила в Мексике, а среднюю – уже в США. Она все еще любила читать. Но все это были мелочи, которые обитатели большого многоэтажного офиса, где она сейчас работала, просто не в состоянии заметить, даже если вооружатся микроскопами.
– Хочу тебе кое-что показать. – Тело Саломона изогнулось под одеялом, когда мальчик попытался высунуть руку, чтобы взять сокровище.
– Это дала мне мисс Арди. – Сын улыбнулся и протянул ладонь, в которой оказалась сверкающая золотисто-голубая булавка. – Она сказала, что такие носят капитаны воздушных судов. И что мне тоже можно взять такую…
Щеки Розалиты вспыхнули, и она ладонью пригладила волосы.
– Я тоже мог бы когда-нибудь стать пилотом, – проговорил Саломон. – Хорошо, что к тому времени у меня уже будет такой значок.
– Может быть, – она кивнула.
Самой ей еще ни разу не доводилось бывать в самолете. Арди Вальдес, наоборот, летала так часто, что ей совершенно не нужно доставать такую булавку для своего собственного сына.
Какое это имело значение? Вот что она произнесла про себя, потому что это было разумно и верно. И здесь соревноваться было не в чем. Хотя подсознательно не могла не добавить, что причина такой ситуации заключается в том, что Арди Вальдес уже и так далеко-далеко впереди…
И вот теперь часть офиса и часть Арди находилась в ее доме. Казалось бы, мелочь. И все же такие вот мелочи ранее сломали ее…
– А может, ты станешь одним из тех, кто строит самолеты. – Ее голос вдруг сделался усталым, как будто Розалита вернулась домой после третьей смены. – Но только, – она подтянула одеяла к его подбородку, – если ты будешь прилежно учиться… Дай-ка сюда. А то еще поцарапаешься во сне.
Он сунул заколку в ее руку. Всего лишь безделушка. Легкая, как пушинка. Но она вызвала у сына улыбку, а ее – напугала.
Розалита поднялась с кровати. Она щелкнула выключателем, оставив горящим лишь круглый ночник в углу. Здоровое ухо сына сейчас было плотно прижато к подушке, и она знала, что сейчас он не слышит ее:
– Те amo[8], Саломон.
* * *
Приехав на работу, Розалита припарковала машину напротив здания «Трувив». Персоналу из клининговой конторы не разрешалось ставить свои автомобили в офисном гараже, несмотря на то что вечером он, по сути, пустовал. Все делалось для того, чтобы нельзя было незаметно вынести что-нибудь из офиса…
Забрав тележку с моющими аксессуарами, Розалита и Кристал поднялись на лифте на этаж, на вид столь безжизненный, что, казалось, они очутились на Луне. Когда вышли в коридор и занялись своим привычным делом, то тут, то там срабатывали фотоэлементы, и с легким потрескиванием вспыхивали лампочки, заливая пространство тусклым флуоресцентным светом.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
