– Если бы ты рассказал мне… поделился со мной.
– И в конце концов заставил бы разлюбить… возненавидеть меня, как мой отец возненавидел мою мать… отказался от меня?
Лейси не сразу решилась, а потом все же тихо спросила:
– Если бы ты узнал о Джессике… это бы?..
– Не спрашивай меня, – перебил ее Льюис, – потому что я не знаю ответа. То, что я тогда испытывал… паника… страх… та ненависть, которую я чувствовал к себе, – видит Бог, тогда я мог бы захотеть, чтобы ты прервала беременность. – Он взглянул на ее лицо и закрыл глаза. – Прости, Лейси, но я не могу лгать тебе снова. Рана от страшного известия была тогда еще слишком свежа… Знаю только, что постарался бы оправдать свое решение тем, что это ради тебя… ради нас… что риск слишком велик. Даже столько лет спустя, когда я впервые подумал, что Джесс может оказаться моей дочерью… первыми ощущениями были паника и ужас… ужас оттого, что она откажется от меня… ты откажешься… будешь обвинять меня. Я чувствовал себя виноватым, потому что она появилась на свет из-за моей беспечности.
– Из-за моей, – криво усмехнулась Лейси.
– Ты должна презирать меня за то, что я тогда испытал, за то, как себя вел. Я действительно хотел, чтобы Джесс подумала о стерилизации… но потом мы встретились… я увидел ее и понял, что это моя дочь… мое дитя… Чудо отцовства… благоговение… не могу передать, что испытал тогда. Я как будто вышел на свет из-под огромной тучи, тяжесть и чернота которой стали до такой степени частью моей жизни, что я не сразу осознал, когда они исчезли. Я так привык к одиночеству, к тому, чтобы скрывать от друзей истинную причину, почему у меня нет семьи. И вдруг появляется человек, с которым я могу быть откровенным, делиться всем, что у меня на душе. В моей жизни снова возникла ты. Я никогда не переставал тебя любить, Лейси, и… у меня нет права на такой вопрос… но, может, ты… не могла бы ты… есть ли надежда на то, чтобы мы начали все заново… снова поженились?
– Только если ты пообещаешь мне, что никогда – никогда! – ничего не будешь от меня скрывать… как бы больно это ни было… для нас обоих.
Только когда он поцеловал ее в ответ, она поняла, что они все еще лежат в траве обнаженные.
Прошло не меньше часа, прежде чем Льюис произнес ей на ухо хриплым шепотом:
– Если мы еще чуть-чуть задержимся, на землю ляжет роса, и дело закончится ревматизмом. Почему бы нам не пройти в дом? Его, конечно, не назовешь уютным, но там хоть есть двуспальная кровать.
Лейси лениво подобрала свои вещи, оделась и, заметив взгляд Льюиса, расхохоталась.
– Представляешь, как здорово будет все это снова снимать с меня? – подтрунивала она над Льюисом, рука в руке направляясь с ним к дому.
– Правда? А я-то думал, что это ты будешь радоваться, раздевая меня, – дразнил он в ответ.
Первое, что она увидела, войдя в спальню, была фотография в серебряной рамке. Лейси подошла к кровати, и глаза ее расширились от изумления.
Это была фотография ее и Джессики.
– Прости. Я не должен был ее красть, но не смог удержаться, – сказал Льюис, останавливаясь рядом с ней. – Прости меня, Лейси.
Обнимая его, Лейси знала, что он просил прошения не за снимок.
– Прощаю, – глухо, сквозь поцелуй, ответила она. – Я прощаю тебя, Льюис.
– Почему вы плачете? – с любопытством обратился к Лейси малыш.
– Потому, что она – мама Джессики, а мамы всегда на свадьбах плачут, – со знанием дела объяснил ему мальчик постарше.
Поверх их голов Льюис послал ей веселый взгляд и произнес:
– Должен признаться, что и сам готов пролить пару слезинок. Подумать только, наша старшая дочь замужем…
– Мм. Они с Томом – такая прекрасная пара. И он говорит, что в восторге от перспективы стать главой дамской семьи. Никакой конкуренции со стороны других мужчин – во всяком случае, он так утверждает – и целый сонм Красивых женщин, чтобы баловать его одного.
– Не хотел бы разочаровывать Тома, но как посмотрю, в каких озорниц превратилась наша младшая парочка…
Лейси рассмеялась.
– Ну, сегодня-то они не выглядят озорницами, – заметила она, бросив взгляд туда, где вместе с остальными подружками невесты стояли их шестилетние близнецы. Белокурые головки обеих украшали венки, а нежно-розовые платья подчеркивали цвет тугих щечек.
– Внешность бывает обманчивой, – усмехнулся Льюис. – Минут десять назад я поймал их у во-он того дуба. Они уговаривали одного из малышей влезть на верхушку.
Лейси снова рассмеялась и прислонилась к мужу, глядя снизу вверх влюбленными глазами.
Немало потребовалось времени, чтобы уговорить его на повторную операцию – восстановление функции семявыводящих протоков. Потом была еще масса сложностей и проблем. Нужно было знать наверняка, что в результате оплодотворения появятся именно девочки.
Решение родить близнецов было обоюдным. Они не хотели, чтобы ребенок рос одиноким у не очень молодых родителей, – и ни один из них не пожалел об этом решении, хотя воспитание близнецов оказалось делом нелегким.
В начале их повторного брака известие о том, что Джессика унаследовала его болезненный ген, оказалось для Льюиса тяжким гнетом. Более тяжким, как считала Лейси, чем даже для самой Джессики. Но два года назад Джессика познакомилась с Томом. Она привезла его в гости, и Лейси с Льюисом сразу увидели, что их связывает настоящая любовь.
В следующий раз они приехали к родителям Джессики, чтобы объявить о своей помолвке. Льюис спросил у дочери, предупредила ли она Тома о тех проблемах, которые могут у них возникнуть. И Лейси тогда втайне подивилась беспечному, почти легкомысленному тону Джессики.
– Как только я почувствовала, что люблю Тома, – заявила она, – а это случилось прямо в день знакомства, я объяснила ему, что у меня могут быть только девочки.
– А с чего бы еще, вы думаете, я решил на ней жениться? – ухмыляясь во весь рот, произнес Том чуть позже, когда они вместе обсуждали этот вопрос. – Один взгляд на ее мать и сестер – и я был покорен. Я прославлюсь как человек, у которого самые прекрасные дочери на свете – а у меня их будет как минимум полдюжины.
На другом конце площадки перед церковью возникла суматоха.
– Нет, ты только взгляни туда! – изумилась Лейси, заметив, как рассерженный отец стаскивает своего крохотного сына с нижней ветки дуба. Чуть поодаль две ее дочери обменялись по-женски лукавыми довольными взглядами. – Рано радуются, – добавила она. – Просто нечестно, что накажут малыша, когда они – подстрекательницы!
– Ты права. Я поговорю с ними.
Лейси про себя усмехнулась, провожая его глазами. Маловероятно, что возмездие падет на их головы. Они в два счета сумеют обвести Льюиса вокруг своих маленьких пальчиков.
Увидев, что малыша уже успокаивает мама, Лейси легонько вздохнула. Мальчик… сын… как это было бы прекрасно. Может быть, у ее младших дочерей появится и такая возможность.
