Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
— Картина никак не веселая, но хотя бы обнадеживающая. Значит, можно еще и жить, и работать. Ты начал наш разговор с упоминания о твоих занятиях документальным кино. Что это для тебя? Сопоставимо ли сие, не очень мне понятное, занятие с литературой?
— Сопоставимо, ибо и то и другое — искусство. Моя задача — создавать произведения искусства. Смею надеяться, порой это удается. Документалистика — это тоже проза. А игровое кино — это, скажем, в большей степени беллетристика. Часто изображение бывает выразительней слова. Не абсолютно, а внутри своего жанра. Впрочем, все это очень и очень условно.
— Монтирую очередной документальный фильм, который снимал на реке Урал недалеко от Оренбурга. Там, собственно, в ролях заняты бабочки-«поденки», которые вылетают из речного ила только раз в году — в течение трех первых августовских недель и только по ночам. А местные жители ставят на берегу реки мощные прожекторы и ловят их на свет, сушат мешками и потом весь год кормят этой биомассой домашнюю птицу. Говоря коротко, фильм об этом уникальном явлении. С размышлениями, на которые оно наводит. Чем является свет для бабочек — понятно. А чем он является для человека? Свет ли это спасения, или обыкновенный прожектор, которым вольны распоряжаться некие посредники между Богом и людьми?
Еще не оставляю надежды напечатать где-нибудь новый большой роман, о котором я уже упоминал и на страницах которого, кстати, затрагивается большая часть вопросов, которые ты задаешь мне сейчас.
— Антон, неожиданный вопрос: к Тендре только так можно добраться, только мертвым? Спасибо тебе, кстати, за эту волшебную повесть…
— Выходит, Захар, что так. Ведь эта вещь именно об этом. Смерть — это таинство, хотя сплошь и рядом случается в таких формах, что поневоле приходится в этом сомневаться. Тем не менее это именно таинство. И познать его составляющие при жизни нам не суждено нашей природой. Если все же такое случается, счастье опаляет душу, а тело просто остается ждать своего часа. Заглянуть, прорваться за эти пределы можно, но на осмысление останется чуть меньше секунды. Это закон нечеловеческий, но для человека.
СЕРГЕЙ ЛУКЬЯНЕНКО: «Я всегда исхожу из презумпции доброты»
Сергей Васильевич Лукьяненко родился 11 апреля 1968 г. в Казахстане.
Окончил Алма-Атинский государственный медицинский институт и прошел ординатуру по специальности «врач-психиатр».
Работал заместителем главного редактора журнала фантастики «Миры» (Алма-Ата). Первая публикация в фантастике — рассказ «Нарушение» (журнал «Заря», Алма-Ата, 1987).
С 1993 г. — профессиональный писатель. Широкую известность получил после выхода повести «Рыцари Сорока Островов».
Лауреат нескольких десятков литературных премий, в том числе премии «Старт» 1993 г., премий «Меч Руматы» 1995 и 1997 гг., поощрительного приза фестиваля «Белое пятно» (Новосибирск) за трилогию «Остров Русь» (совместно с Юлием Буркиным), лауреат премий «Интерпресскон» 1995 и 1996 гг. В 1999 г. Сергей Лукьяненко стал самым молодым на нынешний день лауреатом «Аэлиты» — старейшей отечественной премии, присуждаемой за общий вклад в развитие фантастики. Лучший фантаст Европы по итогам EuroCon-2003.
Произведения Лукьяненко переведены на десятки языков и продаются на всех континентах.
Автор тетралогии «Ночной дозор», в составе которой романы «Ночной дозор», «Дневной дозор» (в соавторстве с Владимиром Васильевым), «Сумеречный дозор», «Последний дозор»; трилогии «Лабиринт отражений»: «Лабиринт отражений», «Фальшивые зеркала», «Прозрачные витражи», а также романов «Осенние визиты», «Не время для драконов» (в соавторстве с Ником Перумовым), «Спектр», «Конкуренты» и др.
Сергей Лукьяненко, как ни крути, — немножко наша национальная валюта и чуть-чуть национальный бренд, наряду, да не оскорбится он этим перечислением, с водкой, матрешкой и Достоевским. Все мыслимые и немыслимые премии, получаемые писателями-фантастами, культовый статус (не путать с элементарной известностью) не только в России, но и в нескольких европейских и азиатских странах… Я попытался разузнать у Сергея, как это у него получилось. Разговор происходил в Индии, во время поездки из города Дели в Тадж-Махал. Это я так, для красного словца добавил. Ехали мы, к сожалению, не на слоне, на автобусе. Зато пили при этом отличный индийский ром.
— Сергей, ну ты очень популярен, очень, и сам это знаешь. Может быть, наряду с Акуниным, ты самый известный в России, да и в мире, писатель. У тебя есть понимание каких-то скрытых механизмов писательской известности? Вот я только что общался с Александром Кабаковым, спросил, что он по этому поводу думает, а он отвечает: «А мне просто свезло!»
— Здесь много факторов всегда работает. Среди них фактор удачи, фактор случая занимает достаточно важное место. Я знаю нескольких писателей-фантастов, которые работают лучше, чем я, которым больше, чем мне, дано умения и таланта. Но почему та или иная книга выбивается из ряда — всегда загадка.
Был такой советский писатель-фантаст Георгий Гуревич, он создал специальную формулу, зафиксированную в его рассказе «Троя». «Троя» — та самая анаграмма, в которой расшифровывается причина успеха. «Т» — талант. «Р» — работа. «О» — опыт. «Я» — ярость. Грубо говоря, на любой из этих составляющих писатель может вылезти и стать известным. Кому-то хватает таланта, кому-то работоспособности, кому-то надрыва, ярости. Но если хотя бы в какой-то мере присутствуют все четыре составляющие — тогда это проще всего.
— Я как-то участвовал в одной телепрограмме вместе с писателями-фантастами. Они очень много говорили на тему, что они «и есть та самая серьезная литература, потому что у нас есть читатели»…
— Они правильно считают, и вместе с тем все это абсолютная фигня. Либо книжку читают, либо книжку не читают. Жанр вторичен — фантастика, детектив, ужасы, все это неважно. Вот есть такой прием, который называется «фантастика». В рамках этого приема можно написать порнографический роман, жестокий детектив или социальную драму. А можно совместить все сразу, и тоже получится хорошо. Я считаю, что фантастика не имеет никакого отличия от обычной литературы.
— И ты можешь назвать имена русских писателей-фантастов, творчество которых заслуживает изучения в университетах?
— Банальный ответ: это Аркадий и Борис Стругацкие, потому что они действительно писали хорошую литературу.
Мне нравится их лозунг: «Книжка должна быть интересна и пионеру, и пенсионеру».
— А кого ценишь из современников?
— Вячеслава Рыбакова.
— Тебе не кажется, что он работает, что называется, на понижение?
— Я его нежно люблю, я не могу быть здесь беспристрастным…
Он не то чтобы работает на понижение, он, скорее, уходит в публицистику. Последние его романы больше похожи на собрание статей на тему «Как нам обустроить Россию». А мне больше нравится, когда баланс соблюден между сюжетом и мыслью, которую желаешь донести. Но все равно он один из лучших литераторов сегодня. Далее: Алексей Иванов. Фигура, которая вроде бы принадлежит к мейнстриму. Но когда мне было двадцать лет, мы с ним приезжали на семинар писателей-фантастов, и он был лучшим среди нас. Я до сих пор считаю его автором прекрасных вещей в жанре фантастики. И очень надеюсь, что он еще к фантастике вернется. Евгений Лукин — чудесный автор, с прекрасным чувством языка.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
