Я долго разглядывала его лицо на афише — спокойные добрые глаза, обращенные будто бы лично ко мне, благородная седина. Весь его облик излучал мудрость и невозмутимость. Я разглядывала его потом всю лекцию, не слышала ничего, а по окончании подошла и стояла, не в силах вымолвить слова, пока он раздавал автографы, подписывая экземпляры своей книги.
— Что вам, молодой человек? — спросил он с добродушной усмешкой. — Или девушка? Полагаете, вам нужны мои услуги?
Я покачала головой. Будучи девушкой в мужском обличье, я давно приучила себя отрицать это. Мне просто хотелось находиться рядом с ним. Это была любовь с первого взгляда, при том что я не являюсь геем. Тем более, что проклятый кусок плоти все еще топорщился у меня между ног при виде обнаженной женской груди или хорошенькой женской попки. Мне, конечно, не приходило в голову, что я могу быть лесбиянкой. Или просто бисексуалом. В общем, я полностью потеряла дар речи, А он хорошо понимал мои чувства. Я покраснела — а что выглядит смешнее небритых щек, залитых румянцем стыда?
— Пусть пройдет время, — сказал он. — А когда вы поймете, что нуждаетесь во мне, приходите. Я буду ждать.
И уехала к себе в Калифорнию. Но я еще десять лет помнила это прикосновение — он погладил меня по руке. Не могла забыть эту худую ловкую руку истинного творца, превращающего женщин в мужчин, а мужчин в женщин на любой стадии их развития. Возможно, я была такой же женщиной, какой когда-то был он сам.
Я старалась забыть о нем, отречься от своего кумира, спасителя, от своего бога. Пыталась быть мужчиной. Я имела мужскую наружность, откликалась на мужское имя, являлась мужчиной в самом что ни на есть медицинском смысле. И хотя всегда чувствовала себя неуютно в компании таких же хрипатых, горластых, грубых мужчин, это вовсе не означало, будто я не принадлежу к их числу. Просто я считала, что, наверное, слеплена из более редкого сорта глины. И убеждала себя — зачем быть женщиной? Этим мягкотелым, суетливым, визгливым созданием, когда я должна быть мужчиной?
Я старалась как могла. Вела абсолютно мужскую жизнь. Занималась карьерой, мое имя часто появлялось в колонках светских хроник, и никому в голову не могло прийти, что внутри меня живет женщина. Я зарабатывала приличные деньги, хорошо одевалась, накачивала себя анаболиками и следила за телом. Я не отказывала себе в удовольствиях — кокаин, ночные клубы, девочки, — но никогда не ставила под угрозу свою карьеру. Ведь я выступала в суде, и мне для этого требовались ясные мозги.
На самом деле я просто старалась не оставлять себе времени на раздумья. Держалась уверенно, решительно и высокомерно. За мной бегали хорошенькие девочки из благополучных семей, но вскоре я прослыла непрошибаемым холостяком, а девушки в наше время, как известно, не любят тратить время понапрасну. Любовные отношения никогда не длились у меня долго, и я всегда этому радовалась. Мои родители погибли в катастрофе. Я поехала их хоронить, но, утомившись похоронными приготовлениями, повесила все это на дядюшку, Я была мужчиной, но каким-то бесполым, без тяги к семье и четкого восприятия традиционной грани между полами. Я прекрасно понимала это, хотя и таила в себе.
Так прошло восемь лет. Однажды ночью во сне мне явился доктор Нейл. Он поманил меня и сказал: «Время настало. Приходи». Я встала с постели и увидела, что превратилась в женщину. У меня были женская грудь, маленькие аккуратные ножки и длинные светлые волосы.
Проснувшись, я посмотрела на незнакомую девчонку, мирно спавшую в моей постели. Как хороша она была, эта юная миленькая глупышка! Потом я голышом подошла к зеркалу и там увидела отвратительную правду — волосатого мужика с раздутым отростком между ног. А мне хотелось походить на ту девчонку, и терпеть это дольше не было сил. Я заплатила девушке — я всегда платила им, если они не возражали, — потому что, когда платишь, отношения становятся четкими и ясными. Потом еще раз оглядела себя и мысленно представила предстоящий мне путь. Доктор Нейл был прав — время настало.
Но я еще продолжала бороться с собой, воздвигала преграды на собственном пути. Я не хотела ехать за границу, мне требовалась поддержка здешнего общества. Я обратилась в клинику по изменению пола и пожалела. Какая это была гадость! Выскочки, недоучки, бывшие акушеры, объявившие себя специалистами по изменению пола, сказали мне, что я целый год должна жить как женщина, прежде чем они коснутся меня своими ножами. Мне рекомендовали носить мини-юбки, высокие каблуки и колготки — вот так вульгарно и откровенно, безо всякой эстетики тупо рядиться в бабу. Внутренне я была больше женщиной, чем та, кем они предлагали мне стать. Я плюнула и ушла. И нашла доктора Нейла по Интернету. Разыскала его сайт. Он смотрел на меня с монитора, и в глазах его была все та же невозмутимая убежденность. Он звал меня взглядом, и я отправилась на его зов. И он вспомнил меня, его рука, коснувшаяся моей, была до боли родной, будто мы с тех пор не расставались. И на этот раз мы действительно не расстались.
Доктор Нейл сделал меня такой, какая я сегодня. Он просто святой! Нет, я вижу, что вы подумали, но вы ошибаетесь. Он не гей и не имеет к геям никакого отношения. Скажу только, что мы действительно обрели настоящую близость, но ему мешал мой мужской статус. Пенис должен найти влагалище, влагалище — пенис, поэтому мы сдерживали себя. Сначала мне требовалось измениться, изменить свое тело и удалить из него все лишнее.
— Он взял с вас деньги за операцию? — спросила Брокерша. — Просто я слышала, что эта процедура очень дорогая.
Среди нас пробежал тихий шепот неодобрения, вызванный даже не тем, что она перебила рассказчицу, а грубостью вопроса. Хотя всем нам, конечно, не терпелось услышать ответ.
— Просто, по-моему, это очень неплохой способ зарабатывать деньги. Разве нет?
— Нет, денег он, конечно, с меня не взял, — ответила Судья.
В этот момент как раз пробила полночь. Рождество кончилось. Самое противное время для тех, у кого нет семьи, кто не хочет ее иметь; как я, оказался в разлуке с родными; подобно Майре, был отправлен с глаз долой или по какой другой причине лишился этого семейного праздника. Наступал день подарков и всепрощения, когда каждый может делать что хочет, безо всякого сожаления или грусти. Вздох облегчения пронесся по нашей оранжерее. Некоторые даже встали, чтобы стряхнуть напряжение. Кто-то побежал в туалет. Кто-то принес кофе. А потом, устроившись поудобнее, мы продолжили слушать рассказ Судьи.
— Вы поймите, ведь доктор Нейл работал со мной из любви. А я из любви терпела все эти мучения. Он платит даже за мой отдых здесь — совершенно безумные деньги за весьма и весьма средненькие услуги и безнадежную нехватку персонала. Вы спросите, почему я сейчас без него? Как я могу выносить эту разлуку с ним? Уверяю вас, он ничуточки не потерял интереса ко мне только из-за того, что работа надо мной закончена. Я не какая-нибудь безмозглая пустышка, а он не мужлан-соблазнитель. Он создал меня, как Пигмалион, я стала его Галатеей. Он вернул мне мое гетеросексуальное либидо. Да, конечно, у него были и другие. Женщины-половинки, которых он сделал настоящими женщинами. Но, думаю, мало кого из них действительно любил. Говорят, таких Галатей за всю жизнь у него было четыре, но я точно знаю — единственная настоящая одна. Это я.
