— Ого! — пробормотал Люсьен, разглядывая нанесенные Аарону раны.
— Ты правитель и носитель высшей справедливости. Расследуй это дело досконально, и я приму наказание, которому ты решишь меня подвергнуть.
Люсьен с удивлением выгнул бровь:
— Вот как ты ставишь вопрос! Это забавно. Так что же все-таки здесь произошло?
Остановив взгляд на Мэг, сновй склонившейся над телом Шона, Люсьен изрек:
— Что ж, и зло, и благо имеет свою цену. Так же как жизнь и смерть. Насколько я понимаю, Мэг, ты забыла о том, кто ты такая, отдала свое сердце смертному, а теперь горюешь. А ведь ты, Мэг, дитя тьмы и дочь греха. — Лицо Люсьена выразило жестокость, и Мэг поняла, что приговор его будет суровым. — Пожалей себя, Мэг. Научись думать о смертных только как о своей добыче и, высмотрев себе жертву, доводи дело до логического конца.
С этими словами Люсьен, как пушинку, поднял с земли тело Уина, оторвал ему голову, после чего отшвырнул от себя и тело, и голову.
— Этот человек не моя добыча! — воскликнула Мэг. — Это Аарон затеял с ним игру, поставил над ним эксперимент жестокости. Он убил его дочь, а затем заразил его, укусив, но не убил и не использовал как добычу. Аарон сделал это ради собственного удовольствия. Он опасен для всех нас — тем, что проявляет ненужную жестокость, возбуждает слухи и настраивает против нас население. Это существо, — Мэг указала на Аарона, — заслуживает презрения даже таких существ, как мы.
Люсьен покачал головой:
— Это существо, как ты изволила назвать мистера Картера, не мое творение. Но он тем не менее один из нас — такой же, как все мы, зверь. А правила наши гласят: нельзя убивать существо, подобное себе.
— Я не хотела его убивать. Этот ублюдок…
— Насколько я знаю, у полковника была очень красивая дочурка.
— Да, красивая и невинная. — Аарон облизнулся.
— Теперь она стала одной из нас, — заявил Люсьен.
— Верно. И ты это допустил! — с негодованием воскликнула Мэг.
— Ты забываешься, любовь моя. Выбирать жертву — право Аарона. Точно так же он имеет право выбирать, кого превращать в существо, подобное нам, а кого — нет.
— Он соблазнил единственную дочь уважаемого человека, а потом превратил смертного в безумца, который стал убивать раненых солдат на поле боя…
— И этот безумец убил или ранил твоего любимого смертного, Боюсь, с нашей точки зрения, Аарон не совершил никакого греха. Наши правила подчинены одной цели — выживанию и не имеют никакого отношения к морали смертных. Так или иначе, мы все похожи, и ты зря думаешь, что сможешь изменить себя, питаясь кровью одних только грешников. Дай Бог — вернее, дьявол, — чтобы на твою долю хватило злодеев и ты не жила впроголодь. И потом, если уж ты так любила этого смертного, почему же не воспользовалась своим правом превратить его в одного из нас, не наградила даром вечной жизни?
— Боюсь, он не воспринял бы жизнь, которую мы ведем, как дар, — ответила Мэг.
Люсьен мрачно покачал головой:
— Очень жаль, если так. А какая бы из вас вышла парочка — любо-дорого посмотреть! Два высокоморальных существа тьмы. Глядишь, вы и в церковь стали бы вместе ходить, — тут Люсьен содрогнулся от омерзения, — или того хуже — вступили бы в Армию спасения! Представляю себе заголовок в газете: «Дети сатаны решили предаться Богу!» — Последние слова он произнес с улыбкой, так как эта мысль позабавила его. Люсьен протянул Мэг руку: — Довольно болтовни, Мэг. Сейчас ты пойдешь со мной.
— Значит, ты не станешь наказывать ее? — разъярился Аарон. — Но ведь она изуродовала меня! Где же твоя хваленая справедливость? Или ты прощаешь ее, потому что она одна из твоих наложниц?
— Сам виноват. Нечего было промышлять на ее территории. Что же до твоих ран, то они со временем заживут, — Стало быть, ты не отдашь мне Мэг на суд и расправу? Думаешь, если ты царь, тебе все позволено? — не сдавался Аарон.
— Да, — с мрачным огнем во взоре заявил Люсьен. — Я царь и поступаю так, как считаю нужным. А если ты будешь настаивать, я уничтожу тебя. У меня есть для этого сила и власть.
Аарон, злобно сверкнув глазами, посмотрел на Мэг.
— Я еще доберусь до тебя, Мэг. Люсьен не всегда будет с тобой. Со временем я стану сильнее, чем он, и тогда снова явлюсь и заявлю о своих правах.
— Не зли меня, Аарон. Лучше отправляйся в Европу. Сейчас на Лазурном берегу карнавал, и там собирается много наших. Проваливай, пока я не разгневался! Я не отдаю распоряжений дважды!
Аарон зашипел и, взвихрив вокруг себя воздух, исчез.
Люсьен снова протянул руку Мэг, по-прежнему стоявшей на коленях возле тела Шона Кеннеди.
— Мне жаль, что так получилось, девочка. Но к чему проливать слезы над смертным? Пойдем со мной: я утешу тебя.
— Нет! — Мэг покачала головой. — Я останусь с ним.
Мэг ненавидела Аарона, но к Люсьену ненависти не испытывала. Во-первых, он защитил ее от Аарона, а во-вторых, проявил мудрость: зная о связи Мэг с Шоном Кеннеди, позволил ей самой урегулировать свои отношения со смертным существом, которого она не пожелала превратить в подобного себе, хотя и обладала такой властью.
— Глупышка! Его уже не воскресить. — Люсьен все больше терял терпение. — Я заменю его тебе, поскольку со мной не сравнится ни один смертный.
— Ты так и не понял, что такое любовь, Люсьен!
— Все толкуешь о любви? Но при этом не замечаешь, что играешь с огнем. — Голос Люсьена звучал все более грозно. — Не забывай, что я твой царь и повелитель. Я знаю все правила и слежу за тем, чтобы их соблюдали. Кстати, ты нанесла раны Картеру, и по закону я должен был бы отдать тебя ему. Я сделал для тебя исключение, но не надейся, что так будет продолжаться вечно!
Поднялся ветер, и Люсьен, обратившись в черный смерч, с пронзительным свистом улетел.
В воздухе пахло кровью, железом и порохом. Мэг осталась одна на поле боя со своим умершим возлюбленным.
Аарон Картер исчез, и ожидать его появления в ближайшее время не приходилось.
Исчез и Люсьен. Он защитил Мэг, но теперь она не знала, придет ли он ей когда-нибудь на помощь. Но это уже не имело для нее значения. Ничто на свете не имело для Мэг значения, поскольку ее любимый Шон умер.
Глава 7
Третье тело нашли в четверг. Пьер установил, что несчастная умерла примерно неделю назад, а раз так, значит, убийца устроил себе трехдневное пиршество — убийства следовали одно за другим и приходились на среду, четверг и пятницу.
— В ночи, предшествующие полнолунию, и в ночь полнолуния, — уточнил с мрачным видом Пьер. Шон кивнул: он хорошо помнил эти ночи — тогда стоявшая над городом и заливом луна имела зловещий, кроваво-красный оттенок.
На этот раз жертву нашли в заливе. Вода и морские обитатели завершили работу убийцы, и то, что предстало перед глазами полицейских, трудно было даже назвать человеческими останками.
