Санни пересела поближе к Мег.
— Буду с тобой откровенна. Мои родители развелись почти десять лет назад. Отец много работал, и ему совсем не мешает отдохнуть. Так что не думай, будто я встану у вас на пути. Если хотите поразвлечься вдвоем — ради Бога. И кто знает, к чему это может привести? Он никогда не скупился по отношению к женщинам, с которыми встречается.
— Но…
— Увидимся завтра на вечеринке.
Кивнув, она вскочила и направилась к машине.
Глядя ей вслед, Мег складывала головоломку. Санни, очевидно, узнала о ее мнимой любви к Теду и решила очистить горизонт, прежде чем претендовать на мистера Секси. Знай она правду, не стала бы тратить время.
Мег без труда нашла особняк в мавританском стиле, где жили Шелби и Уоррен Тревелеры. Если верить сплетням, Кении и Тори совсем не обрадовались женитьбе отца на женщине на тридцать лет моложе, которая, помимо всего прочего, была еще в одном студенческом обществе с Тори. Даже рождение единокровного брата не утихомирило их, но с тех пор прошло одиннадцать лет, и все, казалось, было прощено.
Перед розовым домом с выложенной изразцами, словно сошедшей со страниц «Тысячи и одной ночи» крышей стоял красивый мозаичный фонтан.
Одна из сотрудниц фирмы, обслуживавшей вечеринку, открыла перед Мег резные деревянные двери, обрамленные арочными окнами. К ее удивлению, обстановка была скорее в стиле загородного английского дома, что противоречило внешнему виду, но каким-то образом мебельный ситец, гравюры со сценами охоты и мебель Хеплуайта, выбранные Шелби, выглядели на редкость гармонично.
Двери с мозаичными вставками вели на террасу с длинными скамьями, покрытыми яркими принтами, и изразцовыми столами, на которых стояли медные ведерки с красно-голубыми цветочными аранжировками, дополненными маленькими американскими флажками. Тенистые деревья и система распылителей позволяли гостям не мучиться от жары.
Мег заметила сидевших рядом Берди, Кайлу и Зоэ. Несколько служащих из загородного клуба помогали разносить закуски, и Мег помахала Хейли, проплывавшей мимо с подносом. Кении Тревелер стоял рядом с привлекательной женщиной со светло-каштановыми волосами и розовыми щеками. Мег узнала Эмму, жену Кении.
Мег приняла душ в женской раздевалке, втерла гель для укладки в непокорные локоны, наложила помаду и тушь и натянула зеленое платье из комиссионки. Поскольку узор был крайне необычен, ни ожерелья, ни кулона не требовалось, но она не устояла перед искушением прикрепить пару больших фиолетовых пластиковых дисков к серьгам династии Сун. Поразительное сочетание нового и древнего вполне гармонировало с женскими головками Модильяни, так что странная смесь роскоши и китча не выглядела такой уж бросающейся в глаза. Ее дядя Майкл одобрил бы.
При ее появлении головы начали поворачиваться. Но вряд ли из-за потрясающих серег! Она ожидала неприязни женщин, но не предполагала, что они начнут весело переглядываться при виде ее платья. Однако оно идеально сидело и очень ей шло, так что Мег было плевать.
— Можно принести вам что-нибудь выпить?
Обернувшись, Мег увидела высокого худого мужчину лет сорока, с прямыми, немного растрепанными каштановыми волосами и широко поставленными серыми глазами, глядевшими на мир сквозь линзы очков в тонкой оправе. Он напоминал преподавателя литературы в колледже.
— Мышьяка? — спросила Мег.
— О, вряд ли в этом есть необходимость.
— Ну, раз вы так говорите…
— Я Декстер О'Коннор.
— Не может быть, — ляпнула Мег. Бестактно, конечно, но она поверить не могла, что этот ботан и есть муж гламурной Тори Тревелер О'Коннор! Мезальянс века!
— Очевидно, вы знакомы с моей женой, — улыбнулся он.
Мег залилась краской.
— Э… дело в том…
— Тори есть Тори, а я… не подхожу ей? — спросил он, вскинув брови.
— О… ну, в зависимости оттого, как на это посмотреть, верно?
Она только что ненамеренно оскорбила его жену. Декстер, терпеливо улыбаясь, ждал.
— Я… Тори просто классная… и практически единственный славный и добрый человек из тех, кого я встретила в этом городе, но она очень…
Мег увязала все глубже и поэтому сдалась.
— Черт! Простите! Я из Лос-Анджелеса и поэтому абсолютно лишена приличных манер. Я Мег Коранда, как вы уже, возможно, догадались. И мне нравится ваша жена.
Он явно забавлялся ее неловкостью, правда, вполне беззлобно.
— Мне она тоже нравится.
И тут к ним подошла Тори, совершенно неотразимая в вышитом китайском красном топе без рукавов и темно-синей мини, открывавшей длинные загорелые ноги. Как могла эта горячая штучка выйти за столь спокойного мужчину самого ученого вида?
Тори взяла мужа под руку:
— Видишь, Декс, Мег вовсе не такая стерва, какой ее здесь считают. По крайней мере я так не думаю.
Декс терпеливо улыбнулся и сочувственно кивнул Мег.
— Вы должны простить Тори. У нее что на уме, то и на языке. Это уже непоправимо. Она невероятно избалована.
Тори ухмыльнулась и посмотрела на своего мужа-интеллектуала с такой нежностью, что у Мег ком в горле застрял.
— Не понимаю, почему ты считаешь, что это проблема, Декс.
Он погладил ее по руке:
— Никакой проблемы.
Мег поняла, что первое впечатление о Декстере как о недалеком книжном черве может быть не совсем верным. Он явно неглуп и хорошо разбирается в людях.
Тори уронила руку мужа и вцепилась в запястье Мег.
— Мне скучно. Пора представить вас кое-кому. Это немного оживит атмосферу.
— Я не думаю…
Но Тори уже тащила ее к жене Кении Тревелера, одетой в платье жизнерадостного мандаринового цвета с вышитыми лепестками на подоле. Теплый оттенок подчеркивал карие глаза и светлые локоны.
— Леди Эмма, по-моему, официально вы не знакомы. Это Мег Коранда. Мег, тебе следует знать, что одна из ближайших подруг леди Эммы — это Франческа, мать Теда. Моя тоже. Но я более терпима. А леди Эмма просто ненавидит тебя, как все остальные.
Жена Кении и глазом не моргнула, услышав все это.
— Вы причинили Франческе немало боли, — сказала она. — Однако мне неизвестны все обстоятельства. Так что «ненависть» — слишком сильное слово, но Тори всегда старается создать драму на пустом месте!
— Ну разве она не прелесть? — широко улыбнулась Тори. — Леди Эмма — образец справедливости.
Мег решила дать этим прямолинейным дамам отведать их собственного лекарства:
— Если вам так трудно быть справедливой по отношению ко мне, леди Эмма, разрешаю вам забыть о принципах.
Леди Эмма глазом не моргнула.
