По сути дела главный вопрос заключался сейчас в следующем: что делать дальше, черт побери? Райан не имел ни малейшего представления. Но тут зазвонил телефон, словно для того, чтобы помочь ему.
– Президент Райан слушает.
– Сэр, это генерал Дэн Лиггетт из Ударного командования в Омахе. Господин президент, мне кажется, что мы только что увернулись от крупнокалиберной пули.
– Да, генерал, можно сказать и так.
– Сэр, у вас есть распоряжения для нашего командования?
– А какими могут быть эти распоряжения?
– Видите ли, сэр, одним из вариантов может быть ответный удар, и…
– А, вы считаете, раз им не удалось уничтожить нас атомным взрывом, мы должны воспользоваться возможностью и уничтожить их атомным взрывом по-настоящему?
– Сэр, моя работа заключается в том, чтобы выдвигать предложения, а не обосновывать их, – сказал Лиггетт своему Верховному главнокомандующему.
– Генерал, вам известно, где я находился во время нападения?
– Так точно, сэр. Мужественный поступок, господин президент.
– Так вот, сейчас я пытаюсь разобраться со своей неожиданно вернувшейся жизнью и не имею представления, как поступить в общей обстановке, какой бы она ни была, чёрт возьми. Часа через два мы, может быть, сможем подумать о чём-то, но в настоящее время у меня нет ни малейшего представления, как поступить дальше. Знаете, генерал, я даже не уверен, что мне захочется принимать какое-то решение. Таким образом, пока мы не делаем ничего. Это вам ясно, генерал?
– Так точно, господин президент. Ударное командование не предпринимает никаких действий.
– Я свяжусь с вами.
– Джек? – раздался из дверей знакомый голос.
– Арни, я не люблю пить в одиночку – за исключением тех случаев, когда рядом никого нет. Как ты относишься к тому, чтобы мы с тобой осушили бутылку чего-то? Скажи официанту, чтобы он принёс нам бутылку «Мидлтона», и, знаешь, пусть захватит стакан для себя.
– Это верно, что ты пережидал нападение на корабле в военно-морской гавани?
– Да, – кивнул Райан.
– Почему?
– Я не мог убежать из города, Арни. Не мог заставить себя укрыться в безопасном месте и оставить пару миллионов людей жариться на адском огне. Можешь назвать это смелым поступком, а можешь – глупым. Мне ясно одно – я не мог спастись таким образом.
Ван Дамм обернулся в коридор и заказал виски кому-то, кого Джек не мог видеть, и затем повернулся обратно.
– Я ужинал у себя дома в Джорджтауне, когда CNN объявила, что начинает срочную передачу. Решил, что вполне могу вернуться сюда – полагаю, просто не поверил, как следовало бы.
– Да, в это трудно поверить. Думаю, что я должен спросить себя: а уж не было ли это моей ошибкой, когда я приказал послать туда группу коммандос. Почему люди всегда сильны задним умом, когда отдают распоряжения по таким важным проблемам?
– Джек, мир полон людей, которые могут считать себя великими только в том случае, если делают других маленькими, и чем больше цель, тем лучше они чувствуют себя. А репортёры любят выслушивать их точки зрения, потому что получается интересная история, в которой говорится, что ты в чём-то ошибался. Средства массовой информации почти всегда предпочитают интересную историю правдивому повествованию. Такова природа дела, которым они занимаются.
– Знаешь, это несправедливо, – заметил Райан, когда старший дворецкий вошёл с серебряным подносом, на котором стояла бутылка ирландского виски и три стакана, в которые уже был положен лёд. – Чарли, налей и себе, – сказал ему президент.
– Господин президент, мне не положено.
– Сегодня правила меняются, господин Пембертон. Если вы слишком напьётесь и не сможете сами ехать домой, я распоряжусь, чтобы вас отвёз один из агентов Секретной службы. Я когда-нибудь говорил вам, Чарли, какой вы хороший человек? Мои дети обожают вас.
Чарльз Пембертон, сын и внук официантов, обслуживающих Белый дом, налил три стакана, маленький для себя, и вручил их с грацией нейрохирурга.
– Садитесь, Чарли, и расслабьтесь. У меня есть к вам вопрос.
– Да, господин президент?
– Где вы были, когда над нами нависла опасность? Куда пошли, когда ядерная бомба падала на Вашингтон?
– Я не пошёл в убежище под Восточным крылом, решив, что там должны поместиться женщины. Я – видите ли, сэр, я поднялся в лифте на крышу и следил за происходящим оттуда.
– Арни, посмотри на смелого человека, – сказал Джек, салютуя ему поднятым стаканом.
– А где были вы, господин президент? – спросил Пембертон, нарушая правила этикета из-за простого любопытства.
– Я был на корабле, который сбил эту проклятую штуку, следил за тем, как моряки занимаются своей работой. Чуть не забыл, этот Грегори, учёный, которого подключил к работе Тони Бретано. Нам нужно позаботиться о нем, Арни. Он один из тех людей, которые спасли всех нас.
– Я запомню ваше указание, господин президент. – Ван Дамм сделал глубокий глоток из своего стакана. – Что ещё?
– Пока у меня больше нет «что ещё», – признался «Фехтовальщик».
* * *
В Пекине было сейчас восемь утра, и министры входили в конференц-зал подобно лунатикам. У каждого на губах был вопрос:
– Что случилось?
Премьер-министр Ху открыл заседание и приказал министру обороны доложить о том, что произошло ночью. Луо сообщил о происшествии монотонным голосом телефонной записи.
– Ты приказал запустить ракеты? – спросил потрясённый Шен, министр иностранных дел.
– А что мне оставалось делать? Генерал Хун доложил мне, что на его базу совершено нападение. У нас пытались отнять наше последнее стратегическое оружие – мы ведь говорили о такой возможности, разве не правда?
– Да, мы говорили об этом, – согласился Киан. – Но пойти на такой шаг без нашего одобрения? Это был политический поступок, совершенный без должного размышления, Луо. Какие новые несчастья вы навлекли на нас?
– И каков был результат? – спросил Фанг.
– Судя по всему, боеголовка ракеты или не сработала, или была перехвачена и сбита американцами. Единственная баллистическая ракета, успешно запущенная, была нацелена на Вашингтон. К сожалению, город уцелел.
– Ты говоришь – к сожалению?! – Голос Фанга звучал громче, чем мог припомнить кто-нибудь из сидящих за столом. – Ты идиот! Если бы ты добился успеха, сейчас нашей нации угрожала бы смерть! К сожалению?
* * *
Примерно в это же время в Вашингтоне чиновнику средней руки, работающему в ЦРУ, пришла в голову мысль. Они передавали как записанные на плёнку, так и прямые передачи с поля битвы в Сибири в Интернет, поскольку независимые телевизионные передачи не попадали к телезрителям в Китае.
