— Вроде этого случая, — кивнул Род. — Когда состоится очередной Верховный Суд?
— Завтра, — ответил Тоби, — и мне кажется, что Лорды велят своим крестьянам и вассалам протестовать против новых судей и священников королевы. Конечно, сперва выкажут свое недовольство лорды, а те, кто попроще, поддержат их.
Род кивнул.
— Глас народа — глас божий. Но какую пользу надеется извлечь Дюрер из дела о соблазнении?
Тоби пожал плечами.
— Лишь Дюрер знает это.
Род, нахмурившись, откинулся назад и отхлебнул из кружки.
Рассматривая окружавшие его юные лица, он почесал в затылке.
— Мне кажется, подобная информация должна быть доведена до сведения королевы. Почему вы не поставили ее в известность?
Лица вокруг сразу протрезвели. Тоби закусил губу и уставился в пол. Род нахмурился.
— Почему вы не сказали ей об этом, Тоби?
— Мы пытались, дружище Гэллоуглас! — парень с безмолвной мольбой взглянул на Рода. — Мы пытались, но она не захотела выслушать нас.
Лицо Рода окаменело.
— Как так?
Тоби беспомощно развел руками.
— Посланный к ней паж вернулся со словами, что мы должны быть благодарны за предоставленную защиту, и нам не следует наглеть настолько, чтобы вмешиваться в ее правление.
Род быстро закивал, скаля зубы в невеселой усмешке.
— Да, это похоже на Катарину.
— А может, все к лучшему, — задумчиво произнес один из ребят. — У нее хватает забот и без наших грозных предупреждений.
Род грустно улыбнулся.
— Ты прав. Она занята по горло, ибо находится между молотом и наковальней — знатью и нищими.
Тоби кивнул с серьезным видом.
— Да, ей вполне достаточно неприятностей, связанных с советниками, Домом Кловиса и баньши на крыше замка. У нее весьма веские причины для беспокойства.
— Верно, — сказал Род глухим, напряженным голосом. — У нее действительно есть на то причины и, мне кажется, она здорово напугана.
* * *
Большой Том спал очень чутко. Как только Род на цыпочках подошел к койке, он тут же сел на своем тюфяке.
— Вы здоровы, хозяин? — спросил он оглушительным шепотом, в котором было не больше скрытности, чем в кваканье влюбленной лягушки-быка.
Род остановился и, нахмурившись, посмотрел на слугу.
— Да, вполне. А с чего это мне должно нездоровиться?
Большой Том глуповато улыбнулся.
— Спишь мало, — объяснил он. — Я подумал, что у тебя, наверное, лихорадка.
— Нет, — с облегчением улыбнулся Род, качая головой.
Он протиснулся мимо Тома.
— Это не лихорадка.
— А что же тогда?
Род рухнул навзничь на кровать, заложив руки за голову.
— Том, ты когда-нибудь слышал об игре под названием «крикет»?
— Сверчок? — нахмурился Том. — Это существо, которое стрекочет на очаге, господин.
— Правильно, но это также и название игры. Понимаешь, главное в ней — воротца. Одна команда пытается их сбить, бросая по ним мячом. Другая — защищает воротца, отбивая мяч битой.
— Странно, — пробормотал Большой Том, широко раскрыв глаза от изумления. — Крайне необычная игра, хозяин.
— Да, — согласился Род. — Но дальше еще хуже. Команды, понимаешь ли, время от времени меняются местами, и та, что прежде атаковала воротца, теперь защищает их.
Он посмотрел поверх пальцев ног на круглое, покрытое оспинками, лицо Тома.
— М-да, — пробормотал здоровяк, ошеломленно мотая головой. — И какой же смысл во всем этом, хозяин?
Род выпрямился и позволил себе расслабиться.
— Дело в том, что воротцам приходится одинаково туго независимо от того, кто победит.
— Да! — энергично закивал головой Большой Том. — Истинная правда, хозяин.
— Ну вот, у меня такое чувство, будто здесь идет грандиозная игра в крикет, только в ней участвуют три команды: советники, нищие...
— Дом Кловиса, — поправил Том. Род удивленно вскинул брови.
— Верно. Дом Кловиса. И, конечно, королева.
— Кто же тогда воротца? — спросил Том.
— Я, — Род перекатился на бок и, взбив кулаком подушку, со вздохом облегчения опустился на нее.
— А теперь я собираюсь соснуть. Спокойной ночи.
* * *
— Господин Гэллоуглас, — пропищал голос пажа.
Род закрыл глаза и помолился о ниспослании ему сил свыше.
— Да, паж?
— Вас зовут прислуживать королеве за завтраком, господин Гэллоуглас.
Род заставил себя приподняться и поглядеть в окно. Первые лучи солнца уже окрасили небо в розовый цвет.
Он зажмурился и сосчитал до десяти, чуть не задремав при этом. Затем сделал вдох, который заполнил бы бездонную шахту, спустил ноги с постели и сел.
— Эх, нет покоя воротцам. Что мне делать с этой проклятой формой, Том?
Род был вынужден признать, что Катарина Плантагенет обладает талантом драматурга и, более того, умело использует его в своих целях. Часовые заняли свои места в обеденном зале еще до рассвета. Лорды и леди, имевшие привилегию — или, точнее, несчастье — разделять с королевой ее утренний завтрак, прибыли сюда, как только прокричал петух. Но лишь когда все собрались и вдоволь наглазелись на поданное мясо, состоялся выход королевы. И, несмотря на столь ранний час, это был именно выход. Двери, ведущие в зал, широко распахнулись, и в океане света факелов появилась Катарина. Шесть трубачей затрубили в фанфары, все лорды и леди поднялись, а Род содрогнулся (высота тона в этой культуре была более или менее делом вкуса).
Затем Катарина, высоко подняв голову и слегка откинув назад плечи, вошла в зал. Она прошла четверть окружности зала и подошла к огромному позолоченному креслу во главе стола. Герцог Логайр шагнул вперед и отодвинул кресло. Катарина опустилась в него с изяществом и легкостью перышка. Логайр сел по правую руку от нее, и все остальные тоже опустились в кресла. Катарина взяла двузубую вилку, вельможи последовали ее примеру, и тут же со всех сторон налетели слуги в ливреях с деревянными блюдами в руках, наполненными беконом и колбасой, маринованной селедкой и белыми булочками, чашками с чаем и бульоном.
Каждую тарелку сперва подносили к Брому О'Берину, сидевшему по левую руку от королевы. Бром снимал пробу с каждого блюда и клал остатки на тарелку перед собой. Затем огромные деревянные блюда были расставлены по всему столу. И только тогда Бром О'Берин, убедившись, что все еще жив, передал наполненную тарелку королеве.
