Тогда пальцы Хуана скользнули туда, где все ее существо исходило соками желания. Линн на мгновение замерла. Ее бедра будто сами собой чуть приподнялись, давая ей возможность в полной мере прочувствовать сладость интимных ласк.
Это было чудесно, но этого было мало. Линн хотелось, чтобы Хуан взял ее по-настоящему. Ей казалось, что она сейчас умрет, не выдержав долгого ожидания. Хуан как будто прочел ее мысли: резко отвел ее руки в стороны и навалился на нее всем телом, прижимая к постели.
В этом было что-то предельно эротичное: лежать распятой на ложе любви полностью во власти мужчины, который смотрит на тебя так, словно он твой хозяин, а ты его вещь. Неожиданно Линн смутилась и попыталась сдвинуть ноги. Но Хуан не дал ей этого сделать. Прикосновение его напряженной плоти к низу ее живота обжигало, точно огонь. Для нее это было новое ощущение. Но ощущение восхитительно возбуждающее. Она словно таяла, сгорая в пламени желания.
Хуан как будто почувствовал это, и его глаза сверкнули торжеством. Он чуть сдвинулся, и Линн стало страшно. Это был страх девственницы перед распаленным мужчиной, намерения которого не вызывают никаких сомнений. Она вздрогнула и прошептала:
— Что ты хочешь сделать?
Глупый вопрос! Как будто она не понимала… Она же сама с таким нетерпением ждала этого момента, сама возбуждала Хуана, сама довела его до той черты, переступив которую мужчина уже не в силах остановиться. И вот теперь неожиданно испугалась.
— Что я хочу сделать? — хрипло проговорил Хуан. — Сначала вот это. — Он легко коснулся губами сначала одного ее соска, потом другого. — А потом вот это… — по-прежнему прижимая руки Линн к постели и не давая ей пошевелиться, он опустился и провел языком по ее животу.
Линн уже не боялась Хуана. Теперь она боялась себя и того буйства чувств, которое таили в ней умелые дразнящие ласки. Она даже не подозревала, что способна на столь безудержные желания. Хуан водил языком по ее животу, вознося Линн к восхитительным высотам чувственного наслаждения. Внутри у нее как будто сжималась пружина. Еще немного — и она распрямится, и тогда… тогда огонь, что горит у нее в крови, вырвется наружу. Страшно даже представить, что будет потом.
— Ты боишься? Да, Линн? Тебе не надо бояться.
Он опустил голову и приник губами к ее лону. Теперь его ласки стали гораздо настойчивее.
— Нет! — Она попыталась его оттолкнуть. Хуан слегка приподнял голову.
— Да, Линн. Да! Да! Да!
Линн и сама не поняла, в какое мгновение она перестала сопротивляться ему. Напротив, она уже не боялась показать свои чувства Хуану. Она не боялась ничего. И мир вокруг перестал существовать, осталось только предельное блаженство.
А когда Хуан отстранился и лег рядом, только тогда она поняла, что он довел ее до пика чувственного наслаждения, но сам при этом остался неудовлетворенным.
Линн едва не расплакалась. Ощущение собственной несостоятельности было таким всеобъемлющим, что даже радость утоленной страсти по сравнению с ним померкла. Она отвернулась, но Хуан ласково взял ее за плечо и прошептал ей на ухо:
— Что-то не так?
— Ведь ты не хотел меня по-настоящему, правда? — Слова прозвучали с неизбывной горечью.
— Почему ты так говоришь? — Его пальцы больно вонзились ей в плечо.
— По-моему, и так понятно… — Линн не решалась взглянуть на Хуана. — Не лги мне. Ты возбудил меня. Доставил мне удовольствие. Но дальше этого не пошел. — Она замолчала, чувствуя себя до предела униженной, потому что все было именно так, как она представляла. — Ты меня не хочешь, потому что тебе неприятно заниматься со мной любовью…
Она не успела договорить. Хуан резко развернул ее лицом к себе. Взгляд его был пристальным и напряженным.
— Я хочу тебя, дурочка. Просто не желаю, чтобы для тебя все началось с боли. Я стремился сделать так, чтобы сначала ты узнала, какое это удовольствие и наслаждение — любить. Но я хочу тебя, очень.
— Тогда почему ты не займешься со мной любовью по-настоящему?
Линн показалось, что Хуан сейчас отодвинется от нее. Но он погладил ее по волосам и посмотрел так, словно пытался проникнуть ей в душу.
— Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я взял тебя, Линн? Вот так?
Он приник к ее губам. Ритмичные движения его языка в точности совпадали с движениями во время любовного акта — как Линн его себе представляла.
— Да, — простонала Линн, когда он наконец оторвался от ее губ. — Да, хочу.
Хуан лег на нее, раздвинув коленями ее бедра. Линн невольно вздрогнула: таким обжигающе горячим было его тело.
— Ты все еще хочешь меня? Несмотря ни на что?
Он испытующе заглянул ей в глаза. Интересно, подумала Линн, сможет ли Хуан когда-нибудь простить ее? Простить ее предательство? Ее недоверие, которым она разрушила все, что между ними было? Ведь он говорил, что не может любить женщину, которая ему не верит. Впрочем, сейчас она не желала об этом думать… Она его жена. И она его любит. Сейчас только это имело значение.
— Да… Да, Хуан. Я хочу тебя!..
Она прильнула к нему всем телом. А потом он вошел в нее. Быстро и сразу. Время как будто остановилось. Тело, пронзенное болью, на мгновение утратило чувствительность. Линн ощутила, как напрягся и замер Хуан. А потом боль исчезла, а следом пришло… Линн даже не знала, как это определить. Она выгнула спину, подавшись навстречу Хуану, радостно принимая его в себя. Постепенно его движения становились все более уверенными, но ей было мало этого. Мало.
— Тебе нравится? — Если Хуан внешне контролировал свои эмоции, то хриплый голос выдавал жгучее нетерпение.
— Еще, Хуан! — взмолилась она, уткнувшись лицом ему в шею. — Пожалуйста. Возьми меня всю, до конца!
Стоило ей произнести эти слова, как Хуан тут же забыл о сдержанности. Он сжал ее бедра, и Линн впервые узнала всю силу мужского желания — требовательного, неудержимого.
Ее тело, которое уже познало беспредельное наслаждение, заключенное в физической любви, радостно и свободно отзывалось на каждое движение Хуана. Они словно слились в единое существо и вместе достигли высот наслаждения. И там, на самом пике, Хуан выкрикнул ее имя, и в его голосе слышалось торжество.
Но даже потом, когда все закончилось, Линн не хотела его отпускать. Она лежала в его объятиях, прижимаясь к нему всем телом. Ей хотелось сказать, что она совершила ошибку. Но если она в чем-то и виновата, так только в том, что слишком сильно любит его. Линн отчаянно пыталась отыскать слова, которые убедили бы его.
Но так и не сумела их найти.
10
Линн проснулась не сразу. Она будто всплыла на поверхность из глубин сна. Тело казалось каким-то чужим. Впрочем, сегодня оно действительно было уже не таким, как вчера. Вчера они с Хуаном занимались любовью с такой неистовой, безудержной страстью, о существовании которой Линн даже не подозревала. А потом она заснула в его объятиях.
