Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
И когда все было перещупано, перемерено, а глаз уже отказывался воспринимать блеск, синьор Стефано задал коварный вопрос:
– Что именно вы ищете?
– Даже не знаю, – честно призналась она. – Ящик розового дерева, такой потертый, что, кажется, насквозь просвечивает. На крышке инициалы… – Она прищурилась, пытаясь через слои пространства-времени разглядеть надпись. – К, или А, или V.
– А год?
– Год? – Ада растерялась. И как напоминание, в памяти снова мелькнул силуэт девушки. – Ужасно старомодное платье, – пробормотала она. – Средневековье? – пожала плечами и беспомощно улыбнулась.
– Тогда такой вещице место в музее, – резонно предположил синьор Стефано, но глаза его оставались серьезными. Средневековье! Разве с тех пор что-то могло сохраниться? Пережить войны, потопы, оккупацию, погромы, реконструкции? – Синьор Гильяно! – взмолился хозяин лавочки. Оказывается, и здесь Ашера знали, хотя и не спешили заявлять о своем знакомстве. – Объясните своей прекрасной спутнице, почему у меня не может быть той вещи, о которой она спрашивает.
– Средневековье для меня не такая уж и древность, – откликнулся Ашер. – А этой черепашке не меньше двухсот. – Он показал на стеклянный куб, в котором застыла плывущая в вечность черепаха.
– Посмотрим, что я могу для вас сделать, – туманно произнес хозяин и скрылся в глубинах магазина.
Когда синьор Стефано поставил перед ней тот самый ящик розового дерева, у Ады сердце подпрыгнуло до горла – так велика была радость узнавания. Синьор Стефано осторожно обеими руками приподнял крышку. Сапфиры в черненом серебре, будто затуманенные дыханием, как сквозь иней, мягко мерцали.
– Мой прапрапрапрадед был первым, кто приобрел ожерелье. Его много раз перепродавали, но оно всегда возвращалось в нашу семью. Иногда новые владельцы умоляли его забрать, говорили, что ожерелье проклято и притягивает несчастья. Мой долг вас предупредить. Никто не знает, чьи инициалы на крышке. Говорят, ожерелье принадлежало бессмертной принцессе с Зеленого острова, она и наложила проклятие, когда голландские завоеватели отняли у нее драгоценность. Но считается, что проклятие будет разрушено, если украшение попадет в руки сильной женщины, той, кто сумеет победить зло.
– Сколько? – спросила Ада и замерла, ожидая, что сумма сейчас начнет множиться цифрами, круглиться нулями. Ашер, чего доброго, пожадничает…
– Возьмите. Синьор Гильяно потом рассчитается со мной. Не беспокойтесь. Позвольте, я заверну.
Когда они выходили из прохладного полумрака лавочки на свет, Ашер что-то пробормотал из сбегающих, липнущих спинами согласных.
– Что? – переспросила Ада.
– Сапфиры дарят, когда возвращаются…
– Откуда это? – наморщила лоб Ада. Фраза показалась ей знакомой. Смутно, весьма смутно… Может, рекламный слоган из модного журнала, ведь там рекламы – ровно половина тома?
– Из одной старинной сказки, – ответил Ашер.
* * *
Могучая чернявая маникюрша Роза с тонкими усиками над верхней губой выслушала сетования Ады на то, что платья, подходящего к светскому приему, у нее нет и, похоже, не будет, с сочувственным, но немного встревоженным лицом. Наконец, закончив обрабатывать ногти клиентки стеклянной пилочкой, спросила:
– А вам обязательно идти? Видите ли, князь… о нем ходят слухи… – Роза нерешительно прятала глаза, но в то же время страстно желала поделиться сплетнями. – Подозревали даже, что он – Флорентийский монстр. Его вызывали на допрос, представляете? А все из-за его увлечений… ммм… не совсем приличных. Говорят, он устраивает оргии у себя в особняке.
– Оргии? – Ада почувствовала себя так, будто у нее отобрали новогодний подарок и при этом пнули ногой в живот.
Вполне в духе Ашера пригласить ее участвовать в оргии. Вот почему наряд не важен. Конечно, он назовет тебя своей девушкой, а потом передаст по цепочке десятку незнакомцев – так будет и веселее, и унизительнее. Злость колючим ежом встала поперек горла, в глазах солоно защипало. Как, наверное, веселился Ашер, когда она так тщательно выбирала драгоценности! Она бы тоже посмеялась – невероятно забавно наблюдать, как девушка готовится идти на прием, а попадает на разнузданную вечеринку. «И почему ко мне вся грязь липнет?» – думала она, а щеки уже начинали пылать от стыда…
– Князь оправдывался тем, что все его гости – совершеннолетние и участвовали по собственному желанию. Ну вы понимаете, без принуждения. И кто может запретить богатому человеку развлекаться так, как он хочет, в компании своих друзей? Но согласитесь, распущенность – это мерзко. И ведь вся беда в том, что аппетиты в этом деле растут. Сегодня все спариваются по доброй воле, а завтра силком потащат девственницу на черный алтарь. Разумеется, речь не о вас. – И она бросила на Аду такой выразительный взгляд, что та почувствовала себя униженной. – Вы-то, слава богу, давно не девственница.
Разговоры с маникюршей сначала не заходили дальше обсуждения погоды и газетных новостей, но Ада стала часто у нее бывать, а маникюр так располагает к откровенной болтовне…
– На увлечения князя смотрели сквозь пальцы. Все-таки он старожил, – продолжала заговорщически шептать Роза. – Много земли в городе и окрестностях когда-то принадлежало его семье. Он остался последним из рода ди Конти, а мы чтим традиции. Но знаете, это убийство молодой пары случилось как раз на границе его владений. Недалеко отсюда. У женщины вырезали сердце. А у мужчины начисто отрезали его мужское хозяйство. Представляете? – Кисточка с каплей красного как кровь лака замерла в воздухе. Ада издала звук, выражавший что-то среднее между паническим ужасом и удивлением. Удовлетворенная реакцией, Роза вернулась к работе.
– Но, если хотите знать, я никогда не верила в то, что князь причастен к убийствам Монстра. Все-таки слишком хлипок он, наш князь, чтобы убивать. Ведь здесь не только гнилую душу нужно иметь, но и особую жестокость. Я думаю, Монстр – совсем другой человек. – И она снова посмотрела на Аду, будто той все и так известно. – Часом, ничего не замечали странного за синьором Гильяно?
– Странного? – спокойно переспросила Ада. В то время как мысли бурлили: «Странного?! Вы что, шутите? В нем нет ничего нормального. Он сплошная аномалия!»
– Не подумайте, я ничего такого не имею в виду. Просто люди болтают. Они всегда болтают, конечно. Но стоило синьору Гильяно поселиться у нас летом 1983-го, как по осени начались убийства! А раньше у нас всегда было спокойно. Помню, той осенью мы вечером и на улицу-то боялись выходить. Как чуть стемнеет – прятались, будто это мы преступники, а ведь честные люди и не какие-нибудь пришлые.
– Ашер – серийный убийца? – Ада улыбнулась, но тотчас нахмурилась. Ашер может быть разным. В том числе неудержимо жестоким в темноте спальни. – А ему тоже предъявляли обвинение?
– Нет, не предъявляли. Ходили к нему, расспрашивали… Но ведь не всегда тот, кому удается вывернуться, невиновен… Давно вы с ним знакомы?
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
