– Да. – Щеки начинают гореть. – Спасибо.
Лонан кивает:
– Прости, но нам надо идти. Справишься?
Он прав. Мы уже далеко забрались – прежде я не поднималась настолько высоко, – поэтому поворачивать обратно нет смысла.
– Не могу себе позволить иного, – отвечаю я и, убедившись, что твердо стою на ногах, вытираю ладони о штаны. Наша лиана-поручень – влажная от пота Касса, Финнли и Феникса, не нужно прибавлять туда еще и мой. – Вперед.
Сосредотачиваюсь на каждом шаге, воображая, что если я рухну вниз, то упаду в огромную яму, заполненную перьями. Против меня – весь мир, и раз уж управлять им я не могу, то постараюсь контролировать хотя бы саму себя.
– Смотри в оба! – возвращает меня в реальность голос невидимого за буйными зарослями Касса. – Здесь острые камни, а привить все растения невозможно, не прикасайся ни к чему, кроме наших лиан.
Финнли исчезает за листвой, следом за ней – Феникс. Настает мой черед.
– Прививать? – переспрашиваю я, но меня то ли не слышат, то ли игнорируют.
Похоже, что речь идет о шприце, который Касс втыкал в лианы.
Меня охватывает тревога: если парни никогда не были на острове, то откуда Касс знает про нужную сыворотку и про ядовитые растения? Откуда у них столько сведений? Информацию мог выдать тот, кто наверняка тут бывал. И если Волков парни ненавидят, то возникает вопрос: кто еще настолько хорошо изучил остров?
По телу проходит волна дрожи. Заброшенный храм, лазеры Стаи… Может, Волков уничтожил некто еще более жуткий?
– Как ты, Иден?
Лонан придерживает меня, коснувшись поясницы ладонью, и я вдруг понимаю, что успела остановиться. Пытаюсь скрыть панику и машинально хватаюсь за кинжал.
– Че-е-ерт возьми, ты просто в ужасе, да?
Лонан всматривается мне в глаза, накрывает мою руку своей ладонью – так, что наши пальцы едва касаются.
– Разве можно меня в этом винить? – стискиваю рукоять покрепче. – Почему вы здесь? Скажи мне, Лонан!
Надеюсь, что выгляжу гораздо убедительнее, чем чувствую себя в действительности.
Лонан приоткрывает рот, и я буквально вижу ответы, которые вот-вот сорвутся с его губ. Но затем он качает головой:
– Да, у тебя нет причин мне доверять. Но я не могу рассказать, пока не удостоверюсь.
Его полунамеки приводят меня в ярость:
– Удостоверишься в чем?!
– Я мог бы в секунду столкнуть тебя вниз… Ты ведь понимаешь, да?
– Мне. От этого. Не легче.
– Но я не поступлю подобным образом. И я не собираюсь завести тебя в дебри, чтобы убить попозже.
Лонан обхватывает мою руку поверх кинжала и подносит острие к своему горлу. Меня бьет озноб, и лезвие успевает оцарапать кожу Лонана. Я смотрю, как по его шее, перемешиваясь с потом, стекает капля крови.
– Нас ждет опасный путь, – продолжает Лонан и сглатывает. – Но бояться нужно не меня. – Он кивает на кинжал: – Давай. Убей, если ты почувствуешь себя лучше.
Значит, Лонан приготовился к самому худшему варианту. Он готов умереть от своего же кинжала – лишь бы не разболтать лишнего. Шах и мат, Иден. Любой ход обернется для меня поражением, и Лонан прекрасно это понимает. Допустим, убью я его… Ну и что с того? Меня прикончат Касс и Феникс. И зачем мне играть с огнем? Лонан мог лишить меня жизни еще вчера… и не один раз.
Но он не причинил мне вреда. Он лишь поделился водой, едой, теплом.
Я прячу кинжал в ножны, пока не успела натворить глупостей. Мои руки трясутся.
– Пойдем, – говорю я.
Лонан тоже дрожит.
Дыши глубже, Иден. Вдох. Выдох.
Наклоняю голову, чтобы случайно не задеть стену из зарослей, шагаю как можно осторожнее, чтобы не разбиться насмерть, не порезаться об острые булыжники и не обжечься об очередное ядовитое растение.
Вместо площадки под открытым небом мы попадаем в еще более замкнутое пространство: узкую тропинку обрамляют две поросшие мхом стены. Сквозь листву над головой проникают солнечные лучи. Темные камни под ногами сменяются ступеньками – ничто по сравнению с тем подъемом, который мы одолели.
Здесь нас с Лонаном и дожидаются остальные.
Ступеньки заканчиваются, листва редеет, и мы и впрямь оказываемся на вершине мира. Но ненадолго. Тоннель приводит нас в пещеру.
Феникс, протиснувшись мимо Финнли и Касса, сбрасывает с плеч рюкзак и потягивается.
– Время обеда, если кто-нибудь голоден, – объявляет он и, не оглядываясь, исчезает в темноте каменной арки.
– Мы пришли куда надо? – Лонан и Касс обмениваются долгими взглядами.
– Стал бы я иначе тащить вас на такую высоту?
Лонан сдается, но кусает губы.
– Я доверяю тебе, Касс… ты ведь знаешь, – произносит он так, словно пытается убедить в этом и себя. – А вот им – нет.
Им.
– Им?
Все тут же смотрят на меня, и разговор мигом обрывается. Лонан вроде бы подразумевал не меня… они и вовсе как будто позабыли о моем присутствии. Даже сейчас, когда они на меня пялятся, я чувствую, что речь идет не обо мне. Но о ком же тогда?..
Не знаю, в нужное место ли мы в итоге пришли, но в пещере – прохладной и сумрачной, слабо освещенной каким-то фосфоресцирующим веществом – мы делаем привал. Феникс садится на пол и достает из рюкзака еду.
Вода, хлеб, сыр, виноград… Как же мне их не хватало! Все это – то, что теперь превратилось для меня в осколки былой жизни, воспоминаний и счастья, – возвращает меня в Раньше.
Блаженство длится ровно до тех пор, пока я не замечаю на запястье потянувшегося за хлебом Касса ее. Светящуюся морду волка. Это не татуировка, хоть и расположена в том же месте, что и у Алексы. Чем дольше я на нее глазею, чем больше убеждаюсь, что волчья морда – не просто сияющее изображение. А голограмма.
И точно такая же есть у Финнли.
А у Лонана с Фениксом – нет.
38
Они наверняка знают, думаю я, пытаясь прожевать слишком большой кусок черствого хлеба, смоченного в уксусе. Я жую так долго, что у меня устает челюсть, и мне приходится запить съеденное водой. Я, несомненно, что-то упускаю. Есть же причина, по которой мы сидим все вместе, как на Тайной Вечере, а не отдельно от тех, кто носит на запястье волчью голограмму.
Но мы продолжаем мирно поедать виноград.
Пока не случается следующее.
Феникс, повернувшись к Финнли спиной, лезет за второй бутылкой. Молния на его рюкзаке делает «вж-ж-жик» – и ей вторит молния на кармане штанов Финнли. Достав точно такой же шприц, как тот, что Касс использовал для растений, Финнли вонзает его в плечо Феникса.
