Книга Аметист и золото - Кейт Холмс

— Красота интерьера завораживает, но не нужно забывать, что мы пришли сюда, чтобы поужинать.

— Даме лучше занять вот это место, — деловито сказала Лурдес, указывая гостье рукой на стул. — Отсюда она сможет любоваться и садом, и побережьем. А вам, сеньор Алекс, я предоставляю возможность наслаждаться красотой океанского прибоя и вашей дамой. — Она сопровождала свои слова выразительными жестами, исполненными королевской величественности. — Вами займется метрдотель, но вина для вас я выберу лично! Для начала — легкое сухое белое вино! Вам подадут его немедленно!

Все это говорилось очень серьезно, без тени иронии, с шумным придыханием, что свидетельствовало о важности момента выбора блюд и напитков. Лурдес повернулась и, несмотря на свою полноту, совершенно бесшумно удалилась.

И тут Мелисанду разобрал неудержимый и, как она осознавала, неприличный смех. Она успела зажать рот рукой, но в ее глазах заплясали чертики.

— Я понимаю, что это ужасно бестактно, — наклонившись к Алексу, прошептала она. — Но когда Лурдес стала говорить о вине, я сообразила, что отнеслась к обсуждению блюд вызывающе легкомысленно.

Алекс прыснул со смеху, но тотчас же тоже прикрыл рот ладонью, пряча улыбку. Его глаза задорно заблестели, а в уголках их появились мелкие морщинки, отчего лицо обрело озорное, почти мальчишеское выражение.

— Скверная девчонка! — прошептал он. — Нас больше не пустят сюда, если ты будешь так себя вести!

— Наверное, здесь поселился бесенок. Это он сбивает меня с праведного пути! — Мелисанда вздернула носик и поджала губы, стараясь подавить смешок.

— Дьявольское наваждение, ты полагаешь? — переспросил, едва сдерживая смех, Алекс. — Посмотрим, что произойдет, когда ты отведаешь несколько бокалов особого вина Лурдес!

— Я дам тебе знать, если почувствую признаки его проказ, — пообещала Мелисанда и умолкла, заметив, что к столику бесшумно подошел официант, элегантно одетый и чрезвычайно сосредоточенный.

Официант отвесил им легкий вежливый поклон и подал Мелисанде меню. Она грациозно, как ей хотелось думать, взяла карту и стала ее изучать, стараясь подавить желание посмотреть на Алекса, сидящего напротив.

Тем временем он что-то негромко сказал по-португальски официанту Карлосу, тот ответил на бразильском диалекте. Мелисанда не понимала ни слова, но догадывалась, что они обсуждают фирменные блюда этого заведения.

— Выбрала что-нибудь или доверишься Карлосу? Он порекомендует все самое лучшее!

— Я не сомневаюсь во вкусе Карлоса, однако… — Мелисанда пожала плечами.

— Тебя что-то смущает? — спросил Алекс.

— Нет, просто я подумала, что раз Лурдес утверждает, что креветки у них вполне съедобные, то почему бы и не заказать их? — с самым серьезным видом ответила Мелисанда, изо всех сил стараясь вести себя так, как подобает в таких случаях леди. Предательский смешок уже готов был сорваться с ее плотно сжатых губ, когда другой официант торжественно принес охлажденную бутылку вина. Его сопровождал юный помощник, держащий в руках ведерко со льдом. Их появление спасло Мелисанду от полной потери лица.

Последовавшая за этим церемония откупоривания и дегустации вина, после чего Карлос степенно удалился, дала Мелисанде время и возможность успокоиться. А когда ушли и два других официанта, она окончательно взяла себя в руки и сдавленным голосом сказала:

— Мне ужасно стыдно за свое поведение. Обычно я стараюсь соблюдать этикет. Все-таки это место определенно заколдовано.

Он мягко улыбнулся в ответ.

— За Бразилию и ее народ! — Мелисанда подняла бокал.

В знак того, что он принимает этот тост, Алекс тоже поднял бокал и сделал глоток.

— Восхитительное вино! — воскликнула Мелисанда, наслаждаясь вкусом и ароматом золотистой влаги.

— Как и страна! — Алекс поднял бокал. — За тебя!

Рука Мелисанды дрогнула, она опустила глаза, услышав, как внутренний голос уже предупреждает ее о нависшей над ней опасности. «Сегодня, однако, ему суждено остаться не услышанным мною», — решила она.

— Вы очень мудро поступили, заказав креветки, — раздался у нее за спиной вкрадчивый шуршащий голос Лурдес, словно материализовавшейся из воздуха. — Я лично удостоверилась, что они достойны вашего выбора. Креветки отличные.

Толстуха удовлетворенно посмотрела на гостей, несомненно, уловив флюиды, незримо связывающие эту парочку, и с мягкой улыбкой на полном лице поставила на стол тарелку.

— А это я приготовила специально для вас, — сказала она. — Это блюдо следует есть именно в такой вечер, как сегодняшний.

— Пахнет аппетитно и заманчиво, — заметила Мелисанда. — А что это?

— Устрицы. — Глаза толстухи лукаво блеснули.

— Устрицы? — Алекс вскинул брови. — Лурдес, когда я в последний раз говорил, что ты коварная соблазнительница?

Мелисанда покраснела, уловив в его добродушном тоне толику раздражения и подумав, что нужно все-таки научиться бороться с внезапными приливами крови к щекам: в последнее время ее слишком часто бросало в жар по самому ничтожному поводу.

— Но почему вы так решили, сеньор Алекс? Устрицы прекрасные, я подаю их далеко не всем клиентам, а лишь избранным. Однако если вы станете и дальше называть меня коварной соблазнительницей, я перестану вас у себя принимать!

Она вздернула подбородок в величественном негодовании и, весьма довольная своей шуткой, повернулась и ушла так же бесшумно, как и появилась. Алекс стал было за нее извиняться, но Мелисанда прервала его:

— Не трудись, пожалуйста! Она мне понравилась. Не пора ли нам отведать устриц?

Устрицы оказались действительно прекрасными, а мягкий юмор, с которым они были предложены, снял у обоих ощущение некоторой скованности, мешавшей им в полной мере насладиться ужином.

Они стали болтать о разных пустяках, о том, кому что нравится, делиться воспоминаниями о годах детства и юности, рассказывать о своих семьях. И даже в минуты молчания, когда они просто наслаждались чудной ночью, окутавшей их, тишина за столиком дышала дружелюбием и взаимным расположением.

Креветки тоже привели их в восторг, и беседа полилась оживленнее. Мелисанда и Алекс воодушевленно обменивались впечатлениями о своих любимых кушаньях, ресторанах, в которых побывали, с аппетитом доедая ужин и с наслаждением запивая его вином.

Мироздание сузилось для Мелисанды до пространства, в котором оставались только она и Алекс, окутанные теплой бразильской ночью и убаюканные шумом ветра и моря. Остальное ее не волновало, она была полна решимости выпить свой кубок радости до дна и не допустить, чтобы сомнения омрачили это упоение прекрасным моментом.