Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
— Да я его с прошлого вечера не видела…
— Мы сумеем его найти. Сюзанночка, спасибо за завтрак.
Мы встали.
— Эй, — подняла палец Сюзанна. — Со вчерашнего вечера винные погреба недоступны. Фигаро сменил замки, и ключи только у него.
— Гнусная жестокость! — проныла Оливия. — Да ладно, мы сейчас делом займемся.
Но прежде мы отыскали и разбудили Себастьяно. Он был в оранжерее, томный и усталый, на лавочке между кустов с чайными розами.
— Во сне он даже симпатичный, — пробормотала Оливия. — И это обрамление из чайных роз… Давай его отравим, и он будет лежать в гробу, спокойный и прекрасный, как спящий принц из сказки. В белом венчике из роз… Наденем траурные геннины, будем рыдать… Папашка сочинит бессмертный реквием… Ведь это ж какая красота и слава!
— Это позже, — категорично заявила я. — Сейчас он нужен нам живым. Мессер Себастьяно! Себастьяно, похотливый козел, просыпайся!
Козел открыл томные очи.
— Опять вы, — простонал он. — Мучительницы, палачихи, штрафы, пени, неустойки… Вы похожи на кредиторов, которые каждый день приходили к моему папе.
— Себастьяно, малыш, зачем ты так с нами, — проворковала Оливия. — Мы самые добрые в этом замке, полном боли и зла. Сравнивать нас с кредиторами — это уж слишком. Мы порядочные девушки, а не головорезы. Хочешь, я тебя поцелую?
— Нет! Я уже проснулся! — Себастьяно бодро вскочил со скамейки. — Я только отолью, умоюсь и снова за работу.
И он умчался из оранжереи с резвостью молодого оленя.
— Козел, — однообразно повторила Оливия. — Не захотел со мной целоваться.
— Он недостоин вас, ваша светлость. Идем в библиотеку.
И мы вернулись на круги своя. Себастьяно явился где-то через полчаса, умытый, розовощекий и подтянутый. Ему мы вручили коробку с фонариками и велели развесить их вдоль галереи второго этажа. Сами же сложили в корзинку нашу блестящую мишуру, коробку с просроченным клеем для искусственных челюстей и отправились заниматься украшательством.
Где-то к обеду на колоннах холла, стенах жилых покоев, в столовой и даже на рамах картин, изображающих весь род Монтессори, изобильно засверкали плоды нашего скромного труда.
— Хорошо, — одобрила Оливия, вытирая об лосины липкие от клея пальцы. — Живенько, празднично. Сразу видно — все мы настроены на радость, веселье и прочие положительные эмоции по поводу приезда Его Высокоблагочестия.
— Да, — кивнула я. — Теперь предлагаю привести себя в порядок и посмотреть, как выбрасывают мусор с чердака. Рыться в чердачном хламе — моя давняя детская мечта.
— Поддерживаю.
В покоях Оливии было достаточно теплой воды, чтобы отмыть руки от клея и умыться, переодеваться мы не стали, справедливо полагая, что раз уж мы будем копаться в мусоре, то нет смысла рядиться в роскошные наряды.
Мусор, выкидываемый из чердачных окон, вовсе не был таким уж мусором. Я приметила отличную коллекцию бронзовых колокольчиков, позеленевших от времени, большую медную вазу с полуобсыпавшейся инкрустацией перламутром и какую-то загадочно большую шкатулку темного дерева. Поломанные стулья, связки старых газет, какие-то мешки с тряпками, коробки с пожелтевшими треснувшими тарелками, рыболовные снасти, ржавые алебарды и поломанные арбалеты, лосиные рога, чучело медведя с подносом в лапах, рулоны войлока, рваные сапоги и туфли без числа, полуистлевшие гобелены… В общем, чердак был полон роскоши, которой самое место было на помойке.
Оливия деловито рылась в мусоре костылем.
— Из этого можно составить историю семейства Монтессори. Ты что-нибудь интересное нарыла?
— Колокольчики, вазу и здоровенную шкатулку, вон ту. Сердце мне подсказывает, что непростая это шкатулка.
— Согласна. Эй, малый!
Оливия костылем притормозила бег плечистого пацана с запыленным лицом. Тот взбрыкнул, как оскорбленный рысак.
— Я не малый, я князь Шеварнадзе!
— Гость?
— Да!
— Тогда паши. Перед тобой герцогиня Монтессори. Бери вон ту шкатулку и следуй за мной. Люци, надеюсь, колокольчики и вазу ты допрешь сама.
— А то, — согласилась я. — Своя ноша не тянет.
Артефакты припрятали у меня в комнате под кроватью, и тут как раз прозвучал гонг, созывающий всех к обеду.
О, это был незабываемый обед! Без всякого чинопочитания, елейных улыбок, реверансов и прочей аристократической чепухи. Высокородные гости, едва умывшись и причесавшись, накинулись на суп с клецками, жаркое, оладьи с горячим сыром, тушеную рыбу так, словно это была последняя трапеза в их жизни. И разговоры за столом были самые непринужденные, веселые и задорные. Все-таки труд сближает людей!
После обеда Фигаро пригласил всех отдохнуть в оранжерее с бокалами легкого напитка, секрет коего был известен лишь ему одному. Напиток невероятно бодрил, возвращал утраченные силы и повышал настроение. Мы с герцогиней тоже хлебнули, возвеселились душой и принялись кидаться друг в друга плодами декоративного хмеля, хихикать и дурачиться.
Дзенькнула дверь оранжереи — и веселья как не бывало, все напряглись. В оранжерею вошел маркиз Фра Анджело. Инсектоид, короче.
— Дамы и господа! — сжав передние лапки в зеленых кружевах, заговорил он. — Мне отрадно видеть ваше рвение и пыл, связанные с приближающимся торжеством.
— Мы приложили все усилия, маркиз, — за всех поклонился Фигаро. — Нашему поместью оказана высочайшая честь.
— У вас еще два дня. Помните, что вам следует мудро распределять свои силы, оставить время для того, чтобы привести себя в порядок, надеть лучшие платья и так далее. Я уже был на крыше. Работа выполнена прекрасно. Его Высокоблагочестие будет доволен. Полагаю, что и вопрос питания…
— Практически решен, маркиз, — молвил Фигаро. — Как только будет убран чердак, мы сервируем угощение и для Его Высокоблагочестия, и для свиты. Через полчаса на крышу принесут плетенки с яйцами, как вы указывали в своих рекомендациях. Погоду обещают солнечную, так что к визиту Его Высокоблагочестия яйца начнут тухнуть.
— Замечательно. Да, я еще хотел отметить, что все эти украшения из бумаги — очень мило. Его Высокоблагочестие любит труд детских ручек. Ему понравится.
— Мы не дети, — на грани слышимости прорычала Оливия. — Так и разбила бы ему череп костылем!
— Только не это, — одними губами проговорила я. — У него не череп. Он кузнечик. Неизвестно, что из него брызнет…
— Да знаю, — отмахнулась Оливия.
Маркиз ретировался. Через некоторое время со всех спало оцепенение, Фигаро подал еще напитка, и общее воодушевление продолжилось в активном труде.
К вечеру все были обессилевшие. Слуги сервировали ужин на свежем воздухе, снова были поданы плотные, насыщенные блюда, в изобилии имелось сыров и колбас. Фигаро и Сюзанна всех благодарили. Вассалы, что оставались в замке и без всяких капризов помогали, решили развести костер — большинство мусора, снятого с чердака, прекрасно в нем горело. Тут кто-то из баронетов вспомнил отроческие годы, обучение в колледже и предложил запекать в углях картошку — по его словам, божественное блюдо.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
